Врач с «параличом воли» и сотрудники полиции доказали жительнице Алтайского края, что невозможное возможно

Оперирующий уролог, будучи в состоянии, при котором он "был не в силах понимать значение своих действий и руководить ими", несколько лет работал в городской больнице № 8 г. Барнаула. Сейчас он не проводит операции, но по-прежнему лечит граждан, осуществляя прием в одной из барнаульских частных клиник. Предполагается, что теперь у врача ясная голова. Фантастика? Нет. Подобное возможно, как и возможен отказ в возбуждении уголовного дела со ссылкой на несуществующие обстоятельства. Медицинская тема здесь плотно переплетена с полицейской. Во всем этом разбиралась корреспондент ИА "Амител" Татьяна Труфанова после обращения в редакцию.

Пожар

сгоревший дом Около 5 утра 18 января 2009 года в селе Бобровка Первомайского района Алтайского края произошел пожар. За 14 минут сгорел огромный двухэтажный дом, в котором проживала семья из трех человек — жена, супруг и восьмилетний ребенок. Анна Федорова, хозяйка того дома (она обратилась в редакцию ИА "Амител" с просьбой осветить происходящее с ней, - прим. ред.), рассказывает, что семья спаслась чудом. В день пожара разыгралась метель. И если бы члены семьи не проснулись и не выскочили из приготовленной для них огненной могилы, они бы превратились в угольки до приезда огнеборцев. Из-за снежных заносов на дорогах пожарная машина могла застрять на полпути.

Пожарный инспектор установил, что был устроен поджог. Преступники уложили горючий материал на крыше. Температура горения была настолько высокой, что от материала не осталось и следа: пожарно-техническая экспертиза выдала нулевой результат.

ОВД по Первомайскому району (начальником ОВД тогда являлся Валерий Семенченко, знакомый матери Анны Федоровой, - прим. ред.) возбудило уголовное дело по факту поджога. К семье Анны применили меры государственной защиты, хотя возбуждать еще одно уголовное дело по факту покушения на убийство не стали. За 3 с лишним года предварительное следствие по уголовному делу неоднократно приостанавливали в связи с неустановлением лиц, совершивших преступление, и возобновляли. На сегодняшний день расследование приостановлено.

Сосед Анны Федоровой говорил ей, что когда увидел пожар и вышел на улицу, заметил незнакомую зеленую "четверку" (ВАЗ-2104), приехавшую к месту ЧП вслед за пожарной машиной. В авто сидели двое мужчин, один из них во время разговора по телефону произнес: "Хорошо горит". Затем "четверка" удалилась. Анна озвучивала этот факт правоохранителям, ведь с помощью биллинга представлялась возможность установить звонившего. Следователь запросил биллинг на час раньше, чем звонил мужчина из "четверки". Анна обратила внимание правоохранителей на неверное время в запросе биллинга. Но повторно ОВД не сделали запрос. Видимо, потому что не собирались искать преступников.

Милицейское письмо из будущего

У Анны в Барнауле на ул.Шумакова имелась однокомнатная квартира (34 кв. м.), в которой ее семья появлялась довольно редко. Страдающему аллергией сыну медики рекомендовали жить за городом. В квартире члены семьи Федоровой в основном ночевали, когда допоздна задерживались в городе — в Барнауле работают взрослые, сын учится в барнаульской школе.

Анна утверждает, что квартира покупалась в 1998 году в складчину с ее матерью Ольгой Николаевной Колачевой (имя изменено, - прим. ред.). Около 80% (деньги еще со свадьбы, состоявшейся в 1997 году) давала Анна, около 20% - Ольга Николаевна. Поскольку, с ее слов, первый брак Анны в тот период рушился, квартиру записали на маму, чтобы при разводе муж Федоровой не претендовал на нее. А в 2005 году по инициативе Колачевой был составлен договор дарения квартиры - от матери дочери - и зарегистрирован в Управлении Федеральной регистрационной службы (УФРС, Росреестра) по Алтайскому краю в 2006 году.

После пожара семья Анны планировала пожить в барнаульской квартире. Ключи, которые лежали у нее в доме в Бобровке, сгорели. Она спросила второй комплект у матери. Ольга Николаевна отказала, чем повергла дочь в шок. В тот момент их отношения в корне изменились. сгоревший дом

Позвонив на квартиру, Анна выяснила, что в ней живет некий г-н Владимирский. С его слов, он снимал квартиру у Колачевой. Мужчина попросил 10 дней на то, чтобы подыскать другое жилье и выехать. А 4 февраля, когда срок вышел, Владимирский огорошил: "Все вопросы решайте с матерью". Ольга Николаевна на связь не выходила.

4 февраля Анна обратилась в правоохранительные органы с первым в своей жизни заявлением. В нем она просила помочь попасть в собственную квартиру. Заявление было подано в ОВД по Индустриальному району (ныне отдел полиции №2 Управления МВД по г. Барнаулу, - прим. ред.). Вечером того же дня в сопровождении сотрудников ППС она пыталась зайти в квартиру, но не смогла, так как дверь была закрыта изнутри.

5 февраля вместе с участковым Евгением Гуторовым Анна снова отправилась к квартире. Из квартиры в тамбур вышла Ольга Николаевна и заявила, что она будет требовать отмены сделки по дарению квартиры в суде, поскольку в 2006 году она не понимала значение своих действий. Участковый при этом ничего не предпринимал, указав, что "находится здесь для охраны общественного порядка". А 11 февраля Гуторов составил постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, хотя Анна и не обращалась с просьбой возбуждать уголовное дело в отношении кого-либо.

В постановлении Гуторов написал, что установил ряд обстоятельств: во-первых, что "в 2006 году Колачева О.Н., находясь в тяжелом состоянии из-за болезни, не отдавая отчет своим действиям, составила договор дарения на вышеуказанную квартиру в пользу своей дочери"; во-вторых, "в настоящее время Колачева О.Н. обратилась с исковым заявлением в гражданском порядке суд о признании договора дарения жилья недействительным", а Анна будто бы обратилась также в суд о вселении ее в принадлежащую ей на праве собственности квартиру.

Напомним, что постановление датировано 11 февраля 2009 года. Ольга Николаевна на самом деле обращалась с исковым заявлением в суд, но месяц спустя. Постановление участкового словно письмо из будущего.

Анна уверяет, что у ее мамы в 2006 году со здоровьем было все нормально. В июле 2006 года, со слов дочери, женщине делали запланированную операцию по удалению жировой ткани в области живота, чтобы улучшить фигуру, и с 3 августа года Ольга Николаевна вышла на работу в штатном режиме.

В истории болезни же стоит диагноз "липома" (жировая опухоль). Анна добавляет, что операцию Ольге Николаевне делали ее коллеги одной из краевых клиник. Они не имеют права заниматься пластической хирургией, поэтому и совершили подмену: удаляя жир с живота, документально сделали вид, что удаляют липому. Доказать теперь это, судя по всему, не представляется возможным.

12 февраля Анне в присутствии сотрудников ОВД по Индустриальному району и при помощи сотрудников МЧС пришлось взломать дверь в свою квартиру, естественно, заранее предъявив все необходимые правоустанавливающие документы. В квартире пребывали г-н Владимирский и г-жа Колачева. Владимирский, объясняя милиции свое присутствие, сказал милиционерам, что на протяжении трех лет арендует квартиру у Колачевой и оплатил проживание в ней за февраль.

Когда милиционеры вышли из квартиры, Владимирский напал на Федорову. Впоследствии его из квартиры доставили в ОВД, а Федорову направили на судебно-медицинское освидетельствование, чтобы зафиксировать побои.

13 февраля, как оказалось позднее, Владимирский направил одинаковые заявления в прокуратуру Индустриального района и следственный отдел по г. Барнаулу следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Алтайскому, в которых сказано, что его незаконно выселили из арендуемой квартиры, 12 февраля из квартиры украли его имущество на сумму более 300000 рублей. В перечне украденного 103 вещи, среди которых есть даже душевая кабина, холодильник, микроволновая печь.

Важно, что в этом же заявлении снова фигурирует суд по поводу квартиры: "квартира находится в судебном споре".сгоревший дом

"Паралич воли"

16 марта 2009 года г-жа Колачева подала исковое заявление (а в заявлениях в правоохрантельные органы от 13 февраля Владимирского и в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 11 февраля Гуторского об иске уже упоминали, - прим. ред.) о признании сделки - договора дарения квартиры от 15 августа 2006 года - недействительной.

В исковом заявлении Ольга Николаевна пишет, что в 1998 году она приобрела квартиру. В 2006 году дочь уговорила ее совершить сделку, потому что ей было негде жить (Анна жила в частном доме в Бобровке, который спалили, с 2004 года, - прим. ред.), сказала что будет ухаживать за матерью. Колачева, с ее слов, полагала, якобы в этом ее уверял и знакомый риэлтор Алексей Горшков, что это будет договор продажи: "дочь обещала мне выплатить за квартиру хотя бы половину стоимости, а самое главное, дочь обещала мне, что я буду проживать в этой квартире, сколько захочу, то есть я думала, что мы совершаем притворную сделку".

"Сейчас я осознаю, что данная сделка была совершена под влиянием заблуждения и как следствие то, что меня грубо обманула моя дочь", "Проживать в квартире она не собиралась, она всего лишь хотела продать эту квартиру. Никаких денег я от нее не получила, уход за мной не осуществляла", - обосновывала свою позицию Колачева.

Спустя почти полгода, 1 октября 2009 года, в суд поступило уточненное исковое заявление:

"Я не могла осознавать юридических последствий данной сделки в будущем, предполагала, что скоро умру, и у меня был выражен паралич воли.

Помимо этого я полагаю: данная сделка может быть расторгнута еще и по основаниям, предусмотренным ч.1 ст. 578, поскольку 12 февраля 2009 года моя дочь по сговору с сотрудниками милиции, взломав дверь в квартиру по адресу Шумакова, 47-14 и избив моего гражданского мужа Владимирского (а в его заявлениях он арендовал квартиру, - прим. ред.), причинила таким образом мне телесные повреждения в виде душевных страданий, в результате чего я была доставлена на "скорой" в больницу, где мне оказывали психиатрическую помощь".

Зачем Владимирского стоило переводить в статус гражданского мужа?

Цитируем ч. 1 ст. 578 ГК РФ: "Даритель вправе отменить дарение, если одаряемый совершил покушение на его жизнь, жизнь кого-либо из членов его семьи или близких родственников либо умышленно причинил дарителю телесные повреждения".

Беспрецедентный суд

"Паралич воли" и "телесные повреждения в виде душевных страданий". Анна вначале смеялась над бредовостью формулировок в исковом заявлении. Потом поняла, что зря. 2 декабря 2009 года Индустриальный районный суд г. Барнаула вынес решение о признании недействительным договор дарения квартиры. Оно безрезультатно обжаловалось в кассационном и надзорном порядке в Алтайском краевом суде.

В судебном решении сказано, что "в силу ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когдасгоревший дом он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения".

В соответствии со ст. 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются сведения, полученные из заключений экспертов.

Юридически значимым обстоятельством для разрешения данного спора является психическое состояние Колачевой О.Н. на момент подписания договора дарения и регистрации в УФРС по Алтайскому краю".

Заключением амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы от 29.07.2009г. (экспертиза проводились специалистами Алтайской краевой клинической психиатрической больницы имени Ю.К.Эрдмана, - прим. ред.) установлено, что у Колачевой имеются признаки смешанного тревожно-депрессивного расстройства в сочетании с легким когнитивным расстройством сосудистого генеза.

"На момент подписания договора дарения 15 августа 2005 года и подачи договора для регистрации в УФРС в период с 15 по 18 августа 2006 году Колачева находилась в таком состоянии, которое лишало ее способности осознавать значение своих действий и руководить ими. В настоящее время, с учетом имеющегося психического расстройства — смешанного тревожно-депрессивного расстройства невротического уровня, с легкими когниктивными нарушениями органического генеза Колачева может полностью осознавать последствия договора дарения от 15 августа 2005 года.

Заключением дополнительной амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы (она проводилась с целью ответить на вопрос, с какого времени Колачева начала осознавать значение своих действий?) от 15.11.2009г. установлено, что осознание смысла совершенной сделки появилось у Колачевой не одномоментно и произошло лишь в 2009 году".

В итоге суд сделал вывод: "предоставлено достаточно доказательств того, что Колачева в момент подписания договора дарения 15 августа 2005 года и подачи договора для регистрации в УФРС в период с 15 по 18 августа 2006 года находилась в таком состоянии, при котором не могла понимать значения своих действий и руководить ими".

Как работалось хирургу, если он не мог осознавать значение своих действий и руководить ими?

Главный врач МУЗ "Городская больница №8" Альберт Братышев в ответ на обращение Уполномоченного по правам человека в Алтайскому краю Юрия Вислогузова, у которого искала помощи Анна, заявил, что Колачева работала в больнице с 25.01.1988г. по 15.10.2008г. (осенью 2008 года, получив вторую нерабочую группу инвалидности, Ольга Николаева уволилась из больницы, - прим. ред.), занимала должность врача-уролога.

"Имела первуюсгоревший дом квалификационную категорию врача-уролога, с должностными обязанностями справлялась, жалоб и нареканий со стороны сотрудников и пациентов не имела. Административных взысканий на период работы не было", - пояснил Братышев. Он уточнил, что когда регистрировался договор дарения (15-17 августа 2006 года, 18 августа у нее был выходной), Колачева осуществляла экстренные дежурства в урологическом отделении.

Прокуратура Октябрьского района, в ответ на обращение Анны, упомянула о хирургической стезе Колачевой: "с 1988 года по 2008 года работала в должности оперирующего врача-уролога".

Начальник Главного управления Алтайского края по здравоохранению и фармацевтической деятельности Виктор Яковлев поставил в известность Вислогузова о том, что Колачева, уволившись из городской больницы, с 01.01.2009г. по 14.11.2010г. работала по совместительству в должности врача-уролога в двух частных клиниках Барнаула: в ООО "Больнице "МЦ "Интервал" и ООО "Поликлиника восстановительного лечения "Доверие".

Анна говорит, что сейчас ее мать работает в частной клинике ООО "Городская негосударственная поликлиника "Ультрамед". Чтобы проверить информацию, мы позвонили в "Ультрамед" и попросили сказать, какие урологи принимают в клинике. Девушка, ответившая на звонок, сообщила, что у них принимает врач первой категории Ольга Колачева — и в будни, и в выходные.

Заведомо ложное экспертное заключение

Проиграв суд, Анна стала добиваться признания экспертного заключения и показаний свидетелей заведомо ложными.

"В экспертизе написано, что у мамы по онкологии чуть ли не 15 операций состоялось, поэтому она была не в себе. Но ни одним медицинским документом эти факты не подтверждаются. На самом деле была все одна операция в 1999 году. Написано даже, что у нее в 2005 году был обнаружен тремор рук. У какого оперирующего хирурга может быть тряска рук?", - задает резонный вопрос Анна.

Что касается показаний свидетелей, то, к примеру, в суде под протокол Анна Родионова (бывшая заведующая мужским отделением Алтайской краевой клинической психиатрической больницы имени Ю.К.Эрдмана, - прим. ред.) давала показания о том, что "назначала, выписывала без заведения истории болезни транквилизаторы, малые реалептики, антидепрессанты Колачевой О.Н. Историю болезни не посчитали нужным заводить(!)".

"Я обратилась в прокуратуру Алтайского края с просьбой разобраться в данной ситуации, они перенаправили просьбу в ФСКН (Региональное управление Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков по Алтайскому краю), те, соответственно, провели проверку, в объяснениях и Родионова, и Колачева указали, что первая ничего не выписывала и назначала, а вторая ничего не принимала", - говорит Анна.

Чтобы ведомство провело проверку, Анна написала в заявлении, что есть вероятность того, что Родионова занималась незаконным сбытом психотропных веществ к крупном размере.

Из постановления об отказе в возбуждении уголовного дела 12 апреля 2010 года Регионального управления ФСКН по Алтайскому краю:сгоревший дом

"Изучив приобщенные к настоящей проверке протоколы судебного заседания Индустриального районного суда г. Барнаула...., на которые ссылалась в своем заявлении и объяснении Федорова, было установлено, что Родионова в своих свидетельских показания поясняла, что назначала Колачевой транквилизаторы и малые реалептики, которые не относятся к категории наркотических, психотропных либо сильнодействующих веществ.

Также Родионова поясняла, что Колачева перенесла тяжелую операцию, поэтому пребывала в депрессии, астении — подавленном состоянии, но при этом Колачева продолжала работать. Для облегчения, выравнивания состояния, улучшения сна ей назначались данные препараты.

Из объяснений Колачевой следует, что она после перенесенных операций, связанных с онкологическим заболеванием, обращалась к свое подруге Родионовой за устной психологической помощью, что подтвердила опрошенная Родионова, пояснив, что Колачева ее давняя подруга, и никогда не являлась официальной пациенткой".

Беременность снизила "активность" Анны, было не до общения с силовыми структурами. И все же в начале 2011 года Анна обратилась через интернет-приемную прокуратуры Алтайского края с заявлением по факту заведомо ложного экспертного заключения. 3 февраля его перенаправили в прокуратуру Индустриального района, 4 февраля в отдел полиции №2.

"Меня никто даже не опрашивал. Пробовала найти какие-либо дальнейшие движения по этому заявлению, оказалось, что оно зарегистрировано в книге участковых, но куда-то исчезло.

В феврале 2012 года я пробовала найти утерянное в отделе полиции №2 заявление о привлечении экспертов к ответственности за дачу заведомо ложного заключения, сотрудница Орлова предложила мне приехать, предоставить подтверждающие документы и написать заявление заново, что мною и было сделано.

20 февраля это заявление по какой-то причине передали в отдел полиции №7 (Индустриальный район), в мае 2012 года - в отдел полиции №5 (Центральный район). 12 мая было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, но я его не получала, узнала только со слов сотрудников. Сейчас материал находится на проверке в прокуратуре Центрального района, результат пока неясен", - резюмировала Анна.

Потеря заявления, перебрасывание из одного отдела полиции в другой — это лишь один из множества моментов во взаимоотношениях с правоохранительными органами, кричащий о произволе.

Напоследок упомянем еще один, о котором сложно умолчать. Многократно по заявлениям г-на Владимирского насчет выселения из арендуемой квартиры и завладении имущества ОВД по Индустриальному району, куда спустили заявления прокуратура Индустриального района и следственный отдел по г. Барнаулу, выдавало постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления. А когда Индустриальный районный суд г. Барнаула вынес решение о признании недействительным договор дарения квартиры (декабрь 2009 года), ОВД возбудило уголовное дело (апрель 2010 года) с формулировкой: "неизвестные лица путем свободного доступа тайно похитили имущество". Расследование не окончено. Анна называет это уголовное дело бомбой замедленного действия и не исключает исход сродни судебному. Федорова подозревает, что "командует парадом" родной брат Ольги Николаевны сгоревший дом Виктор Полукеев, который раньше работал прокурором. Он обладает богатым опытом, обширными связями и способен придумать не простую схему, которая реализуется в отношении Федоровой.

В заключении приводим непродолжительное телефонное интервью с Ольгой Колачевой, которое прекратилось в связи с переходом собеседницы на монолог со слезами.

ИА "Амител": Насколько мне известно, вы принимаете в частной клинике "Ультрамед". Я знакомилась с судебными материалами и увидела в них, что вы определенный период времени не могли понимать значения своих действий и руководить ими. Скажите, как вы поняли, что в себя пришли, и как вы выполняли и продолжаете выполнять свои профессиональные обязанности?

Ольга Колачева: Я врач, отработавший 35 лет. И когда я заболела онкологическим заболеванием... Любая мать, естественно, своему ребенку начинает подписывать. И когда мой ребенок так со мной обошелся, вот тогда я поняла, что оказалась на улице.

ИА "Амител": Насколько мне известно, у вас есть и другое жилье.

Ольга Колачева: Так, скажите, пожалуйста, вы что от меня хотите? У меня четвертая стадия онкологии. Чего вы от меня хотите? У меня была судебная экспертиза, официальная во время вот этих вот дел.

ИА "Амител": А материалы проверки ФСКН, в которых написано, что Родионова никаких препаратов не давала?

Ольга Колачева: Вы сейчас что хотите от меня?

ИА "Амител": Я вам задала вопрос, как вы выполняли свои профессиональные обязанности.

Ольга Колачева: Меня никто психбольным-то не признавал. Вопрос решался о дарственной. Психбольной я никогда не была. А то, что у меня высокое давление и с 42-х лет онкология... И когда с тобой твой ребенок так обращается... Почему я должна сейчас оправдываться перед всем Барнаулом за это?

Вот когда у вас будут дети, вы напечатайте... Я 35 лет честно отслужила государству. И вот из-за этой девочки.

Вы напишите о поджоге дома. А я напишу дальше.  

Как врача можно унизить на весь Барнаул, который ничего не сделал? Это что за наглость такая.

А кто ж меня кормить будет, в конце концов. Я что, чокнутая что ли?

Да, я подписала с дури, когда заболела. Она меня вышвырнула и украла все мои вещи до одной тряпки (тут собеседница заплакала). Как я должна выживать? И вы сейчас будет писать в Интернете? Да пишите хоть что. В стихах пишите, пишите... (зарыдала).

PS: Десятки материалов и их копии по доследственным проверкам, обращениям, судебно-медицинской экспертизе, решениям судов и т.д. находятся в распоряжении ИА "Амител".

Татьяна Труфанова

Фото Анны Федоровой.