Он назвал президента государственником. "На площади выходят маргиналы".
Большой Европе нужен единый рынок для циркуляции людей и капиталов.
Обама и Ромни? С первым меня сближает баскетбол, со вторым — финансы.
47-летний
Михаил Прохоров - двухметрового роста с состоянием 13 миллиардов — это
новый человек в российской политике. Его партия "Гражданская платформа"
на следующей неделе проводит свой первый съезд. На выборах на пост
президента он пришел третьим, получив 8% голосов. Прохоров принял
участие в работе V форума "Познаем Евразию", организованного банком
Intesa Sanpaolo и Газпромбанком в Вероне. Олигарх больше не говорит о
бизнесе, он предпочитает политические темы: "Если в 2018 году меня
изберут президентом, то я все распродам. Нельзя победить коррупцию, если
имеется конфликт интересов". Об этом пишет ИНОСМИ со ссылкой на "Corriere Della Sera", (Италия). - Синьор Прохоров, в качестве лидера оппозиции... - Одну минуточку. В России в оппозиции - одни маргиналы. А мы представляем собой альтернативу.
- Чем вы отличаетесь от Путина? - Прежде всего, Путин ведет линию на все большее участие государства в экономике. Я же верю в рынок и в частную инициативу. - Роснефть - колосс с участием государства - только что приобрел
ТНК-ВР у английской компании ВР и трех олигархов. Это хорошо или плохо? -
Плохо. У нас с Путиным - разные представления о власти. Мы хотим
демократических институтов европейского типа, а в Кремле правит
вертикаль власти. Третье отличие заключается в том, что в настоящий
момент Россия ориентируется на Азию, а Россия, которую мы хотим создать,
должна избрать Европу. Россия является частью Европы. Прежде всего, нас
объединяет культура. Европа и Россия должны стать ударной силой,
способной соревноваться с двумя другими глобальными системами: Китаем,
Индией, то есть — с Азией, и США, к которым присоединяется Латинская
Америка. Я считаю настоятельной необходимостью создание единого рынка от
Лиссабона до Владивостока, где люди и капиталы могли бы свободно
циркулировать. В отдаленной перспективе можно представить и создание
единой валюты. - Россия станет двадцать восьмым членом Европейского Союза, или вы подразумеваете двусторонний договор между ЕС и Россией? -
Важна цель. Институциональные формы зависят от истории. Нужно
посмотреть, сохранят ли страны-члены ЕС существующее устройство, или
кризис обострит стремление к независимости, как это происходит,
например, в Испании.
- Такой широкий общий рынок поднимет
вопрос о системе безопасности. Вы думаете, что Европа выйдет из НАТО,
или, может быть, Россия войдет в НАТО? - Вы поднимаете
вопрос о взаимном доверии. Это именно то, чего не хватает старым
политикам. До сих пор на Россию смотрели только как на поставщика
сырья...
- Она могла бы приобрести европейские технологии. -
Могла бы, но, кажется, Европа не очень-то в этом заинтересована. До сих
пор создавались только союзы в области труб, являющиеся плодом
политических интриг.
- Труб? Приходят в голову отношения Eni — Газпром и Берлускони-Путин. -
Это старая политика, которая больше не работает. Эти стереотипы надо
разрушить. Но не стоит искать виноватых: они есть как с той, так и с
другой стороны. У нас нет желания наживать новых врагов, мы нуждаемся в
новых друзьях.
- В Европе боятся энергетического империализма Кремля. - Если мы создадим единый рынок, не будет никаких причин для подобного страха.
- Но что Россия может дать Европе? -
Россия нуждается в новых инфраструктурах стоимостью в 30 триллионов
евро. Это могло бы стать новым планом Маршалла для Европы и всего
остального мира. Я вижу итальянские предприятия, занимающиеся
строительством в Сибири, и российских инженеров, преподающих в
политехнических университетах Италии.
- Как вы оцениваете реакцию США, Великобритании и еврозоны на великий кризис? -
Формы меняются от страны к стране, но не существо дела. Центральные
банки печатают деньги. Если бы пять лет тому назад кто-нибудь сказал,
что ЕЦБ будет покупать государственные долговые бумаги еврозоны по
фиксированной цене, то его бы назвали советским коммунистом.
- Но это работает? -
Как бывший человек из области финансов, я вижу, что рынок долгов
выводится из сферы рыночной экономики, чтобы отдалить катастрофический
сценарий. Но когда закончатся 1,5 триллиона евро, что будет делать ЕЦБ?
- Может быть, начнется подъем экономики? Вы - пессимист? -
Я - не пессимист, а реалист. Мы не пытаемся решить истинные вопросы.
Человеческое общество меняет формат с приобретением знаний. Изобретение
письма положило конец предыстории и привело к формированию
рабовладельческого общества. Изобретение печати лежит в основе
капитализма. Сейчас мы вошли в новую фазу, которую лидеры должны уметь
интерпретировать. Впервые в истории человек может получать любую
информацию 24 часа в сутки со всех уголков планеты. Старая модель больше
не работает...
- Вы предпочитаете либеризм Ромни или интервентизм Обамы? -
Мне подходят и тот, и другой. Президент Обама — страстный любитель
баскетбола, как и я (Прохоров является владельцем американского
профессионального баскетбольного клуба "Бруклин Нетс"). Его соперник
Ромни работал в области финансов, как и я. Но шутки - в сторону, это
американцы должны свободно сделать свой выбор. Но я обоим задаю вопрос о
том, что они станут делать с государственным долгом, большая часть
которого размещена за границей и составляет 17 триллионов долларов, если
инфляция превысит 3-4%.
- Это не будет манной для США? - Поверхностная интерпретация. Мир будет реагировать. Мы все взаимосвязаны. И никто не спасется в одиночку. - Россия может сделать что-нибудь для США? - Сначала Европа. Потом Великая Европа — вы и мы — увидите, что можно будет сделать для США.
Комментарии 0