Уменьшилось число заключенных. Причина не в законопослушности, а в "гуманизации системы"

По его словам, ещё в 2008 году в России было более 900 тысяч заключённых (кстати, в 2011 году заключенных, по данным ФСИН, было уже 639,6 тысяч). А главное, как отметил министр, "не видно предпосылок к драматическому росту преступности". К слову, до лидера по количеству отбывающих наказание – США – России действительно далеко. По данным за 2012 год в Соединенных Штатах более 2,3 миллионов заключенных - это четверть общемировой цифры.

Также министр юстиции сообщил, что ещё 113 тысяч человек находятся в следственных изоляторах в ожидании решения судов, а еще 470 тысяч человек зарегистрированы в исполнительных инспекциях, передаёт РИА "Новости".

Александр Коновалов рассказал, что министерство будет стремиться к разнообразию системы наказаний, в том числе рассматриваются и альтернативные варианты. Так, ведомство намерено создать условия для реализации такого вида наказания как принудительные работы.

Министр юстиции заявил, что с 2016 года условия во всех исправительных учреждениях должны соответствовать российскому законодательству. Помимо этого, до указанного года в рамках федеральной целевой программы на 2007-2016 годы будет построено 18 новых следственных изоляторов, которые бы отвечали всем европейских стандартам.

Но не все считают, что положительная динамика в данном вопросе – результат роста сознательности граждан. Дмитрий (Гоблин) Пучков, переводчик, публицист, бывший оперуполномоченный, в разговоре с "Однако" заявил, что причина тенденции по сокращению числа заключённых в плохой работе уголовного законодательства:

– Действительно, меньше народу сидит. Только чем это вызвано? В отрыве от реалий сама цифра вообще ни о чём. Давайте отменим уголовную статью за распространение наркотиков или хотя бы она у нас не будет работать – это ж не значит, что прекратят продавать наркотики, прекратят их употреблять и совершать преступления, связанные с наркотиками и наркоманией. Это всего лишь говорит о том, что статья не работает. Если народ выбегает на площади с воем – прекратите коррупцию, а по коррупционным преступлениям не сажают – это ж не о том, что коррупции нет. Так что давайте со всей откровенностью скажем, что уголовное законодательство работает плохо, и именно поэтому так мало сидит.

Вадим Соловьев, член Комитета ГД по конституционному законодательству и государственному строительству тоже заявил, что данная тенденция – результат слабой работы правоохранительных органов:

– Снижение количества лиц, которые пребывают в местах лишения свободы, вызвано следующими обстоятельствами: прошла декриминализация целого ряда состава преступлений и вместо лишения свободы начали применяться штрафные санкции, даваться условные сроки. Экономические преступления практически на 80% заменены штрафными санкциями и т.д. Т.е. в первую очередь, это вызвано изменениями действующего законодательства.

Во-вторых, это показатель слабости работы правоохранительных органов. По целому ряду насильственных преступлений: убийства, разбойные нападения, изнасилования – очень большое количество нераскрытых преступлений. Очень много людей пропадает без вести (около 67 тысяч), и уже больше половины находятся в розыске более пяти лет – т.е., по всей вероятности, они убиты, но не могут найти их следов.

Уменьшение числа заключённых связано в первую очередь с сознательной уголовно-правовой политикой государства, а не плохой работой полиции, считает Дмитрий Вяткин, член комитета ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству:

– Сокращение числа лиц, содержащихся в местах лишения свободы – это следствие сознательной уголовно-правовой политики государства. В настоящий момент особенностью уголовно-правовой политики государства является расширение возможностей применения уголовных санкций, которые не связаны с лишением свободы. Сейчас, например, введена новая санкция в виде принудительных работ. Очень серьёзно расширено применение обязательных работ, выплаты штрафов. В результате такой политики действительно число лиц, которые содержатся в местах лишения свободы значительно снизилось.

С другой стороны, другим направлением уголовно-правовой политики является ужесточение санкций за отдельные тяжкие и особо тяжкие преступления, а также введение уголовной ответственности за те деяния, которые ранее не считались преступлением. В качестве примера можно привести ужесточение уголовной ответственности за нарушение половой неприкосновенности несовершеннолетних, введение уголовной ответственности, например, за продажу алкогольных напитков несовершеннолетним, усиление уголовной ответственности сейчас рассматривается и за совершение дорожно-транспортного происшествия лицом, находящимся в состоянии алкогольного опьянения (если это привело к тяжёлым последствиям). Вот два основных вектора уголовно-правовой политики.

Когда мы оцениваем количество тех лиц, которые содержатся в местах лишения свободы, эта цифра не говорит и не позволяет нам судить об уровне преступности в целом. У нас далеко не все лица, которые признаны преступниками, находятся в местах лишения свободы. Кроме того, при оценке уровня преступности нужно оперировать не только количеством обвинительных приговоров, которые вступили в законную силу, но и количеством выявленных, но нераскрытых преступлений, а также количеством не выявленных преступлений – чему тоже есть определённые методики оценки. Вот тогда можно рассуждать об уровне преступности. Так что, увязывать уровень преступности и число лиц, находящихся в местах лишения свободы, нельзя.