"Новый год – это отражение нашего общества": Дед Мороз с 40-летним стажем рассказал, как меняется отношение к чуду

02 января 2015, 16:37, ИА Амител

Москвичу Вадиму Лаврову 59 лет, почти всю жизнь он носит красную шубу и белую бороду. Как менялся главный народный праздник, а вместе с ним – страна и люди, Дед Мороз с 40–летним стажем рассказал "Собеседнику" в канун очередного Нового года.

Вадим Лавров – Дед Мороз с 40-летним стажемВадим Лавров – Дед Мороз с 40-летним стажем

Напоить дешевле, чем заплатить

Дедом Морозом Вадим Лавров стал в 19 лет. В то время он работал художником–осветителем во Владимирском театре кукол и буквально попал под горячую руку руководству: его попросили подменить Дедушку, заболевшего накануне ёлки.

– Роль я выучил за несколько минут, – вспоминает Лавров. – Вышел в фойе, а там дети и родители. И все смотрят на меня с таким ожиданием, с такой верой. Это было потрясение.

С тех пор Лавров поработал Дедом Морозом "от Москвы до самых до окраин", включая солнечный Азербайджан, где служил в армии. Сейчас он живет в Москве и из образа почти не выходит, потому что служит Дедом Морозом в сказочной резиденции в Кузьминках. Говорит, это уже не работа, а стиль жизни.

А раньше, 30–40 лет назад, для начинающего сотрудника культуры "новогодняя" работа была серьезным финансовым подспорьем.

– В 70–80–е годы Деду Морозу платили за одно выступление 5 рублей и больше, – рассказывает Лавров. – Тогда еще анекдот был, вы, наверное, знаете... Звонит Спилберг директору ДК и предлагает сняться в фильме, а тот ему: какой Голливуд, у меня ёлки! Так вот, за несколько дней можно было заработать месячный оклад. Только заработок нужно было еще не оставить в сугробе на хмельную голову.

Сам Лавров пристрастием к алкоголю даже в молодости не страдал – неудобно, говорит, пить, когда на тебе борода. Но многие его коллеги "дедморозили", только чтобы выпить и закусить. В те времена и сформировался стереотип о Деде Морозе как о пьянице.

– Традиция угостить Деда Мороза, налить ему стопку или вручить бутылку существовала всегда, – вспоминает он. – Потому что дешевле угостить вином, чем дать деньги.

"Затянешь "Ёлочку" – получишь пулю"

В 80–х, по словам Лаврова, все было просто и душевно. Живые ёлки с самодельными украшениями. Халат Деда Мороза – порой из ситца, максимум из парчи, а чаще из крашеного поролона. Нехитрые подарки в мешке: для мальчиков – машинки, для девочек – куклы. Дети ждали прихода Дедушки, вставали на табуретку, пели "В лесу родилась ёлочка".

В 90–х праздник изменился вместе со страной. Заказов на дом стало меньше – они превратились в элемент престижа, потому что большинство пытались выживать. Правда, в ночь на 1 января столы все равно ломились даже в голодном 1992 году.

– На Новый год люди доставали последнюю припасенную банку шпрот. Были соленья, варенья, традиционные оливье и мандарины – обязательно, пусть даже завтра есть было уже нечего.

В тот же период появились новые русские, а у них – пышные новогодние банкеты с реками шампанского, фейерверками и гуляньями до поросячьего визга. Лавров старался держаться от таких праздников подальше. Получалось не всегда.

– Было такое, что на моих глазах кидали гранаты, лично мне приставляли к голове пистолет: "Еще раз затянешь "Ёлочку", получишь пулю в лоб, понял?"

В перестройку социальные различия между людьми стали ощутимее. Лавров впервые почувствовал отношение со стороны богатых заказчиков к Деду Морозу как к обслуживающему персоналу. С тех пор от заказов в закрытые элитные поселки он осторожно отказывается. Говорит, там хоть и могут обласкать деньгами, но часто богатые намного более жадные, чем люди со средним достатком.

Селфи с Дедушкой

После кризиса 2008 года Лавров стал меньше работать Дедом Морозом и чаще выступать в качестве тамады. В последние шесть лет "дедморозит" уже не из–за денег, а для души. Приезжает поздравить друзей, знакомых и постоянных клиентов. О нем узнают, как и 40 лет назад, по сарафанному радио.

Как настоящий Дедушка, он любит покряхтеть о том, что подход к новогоднему ремеслу изменился, ёлки стали конвейером, Деды Морозы пошли не те, что раньше. Раньше они горели душой, а сейчас работают по принципу "ничего личного – только бизнес". Правда, и пить Дедушки стали меньше, потому что опасно – могут уволить.

Но главное – изменились дети. Если еще 10–20 лет назад Дед Мороз был олицетворением новогоднего чуда, то сегодня детей больше интересует его мешок.

– Бывает, зайдешь в дом и видишь, что ребенок первым делом цепляет глазами твой мешок, – рассказывает Лавров. – Поговорить с Дедом Морозом для них уже неважно, даже стихи не все учат. Многие просят ценные подарки – гаджеты и дорогих кукол. Подходят и называют марку, страну и даже номер модели.

Еще одна примета нового времени – селфи. Как только в доме появляется Дед Мороз, все сразу достают смартфоны. Причем на Дедушку внимание обращают в последнюю очередь, чтобы сделать контрольное селфи. О новогоднем празднике народ нынче знает мало, Деда Мороза путает с американским Санта–Клаусом, и почти никто не в курсе, как зовут волшебных коней Дедушки. А зовут их Январь, Декабрь и Февраль.

– Когда детей спрашиваешь, как зовут коней, многие говорят: "Олени". Я понимаю, что имена могут не знать, но олени... Безобразие! Или могут подойти и сказать "Ну чё, чел?" или даже обратиться к взрослому человеку на "ты".

На столах стало больше дорогих заморских деликатесов, вместо традиционной икры в ином доме Деду Морозу могут поднести фуа–гра. Сам Дедушка, кстати, тоже изменился: поролоновую шубу сменил расшитый золотом тулуп, неуклюжие валенки – кожаные сапоги. И смартфон у него, разумеется, тоже есть.

– Новый год и Дед Мороз – это отражение нашего общества, нашей жизни, – философски замечает Вадим Лавров.

С этим не поспоришь. Но общее все–таки есть – вера в чудо. Правда, что это такое – чудо, – каждый понимает по–своему.

Комментарии 0

Лента новостей

Новости партнеров