"Ребятишки бежали по селу с криками: "Война!". Воспоминания ветерана ВОВ

Сейчас Павлу Сергеевичу Кондратову 92 года. Есть чем гордиться, о чем печалиться и что вспомнить на склоне лет. Павел Сергеевич рассказывает о тяжелых годах не особенно охотно, но ничего не утаивает: "Пусть поколения знают, что на войне не сахар". Жизнь этого человека сложилась в причудливую мозаику, разделенную на две части, где первая – военные годы, вторая – мирная жизнь.

"Война!"

На момент начала войны ему еще не было 18 лет, семья Кондратовых жила в селе Средне-Красилово Сорокинского района (ныне - Первомайский). Село было большим и крепким: 8 колхозов, льнозавод и промартель. Домов - около двух тысяч. Павел Сергеевич с улыбкой делится: "Есть у меня мечта – попасть как-нибудь в родную деревню и посмотреть на дом, где мы раньше жили…".

О войне сельчане узнали на митинге. Председатель сельсовета Семен Фоминский рассказал среднекрасиловцам о том, что на страну напала гитлеровская Германия. "Помню, как по селу бежали ребятишки, и каждый кричал: "Война! Война", - говорит Павел Сергеевич. Уже на следующий день начали приходить повестки...

Мал да удал

На начало войны Павел уже окончил школу-семилетку и два года трудился на благо родины. Сам себя он характеризует как шустрого и смекалистого: "Я вел учет кто, сколько вспашет, сколько заборонит. Отчитывался по работе еженедельно. Идешь, помню по полосе, измеряешь двухметровкой, и каждую цифру в тетрадку записываешь". На войну он ушел с должности кладовщика тракторного отряда. Случилось это 10 декабря 1941 года.

Ветеран вспоминает, что для него это был второй призыв. В первый он не прошел – не взяли из-за роста. Было это вот как: "Меня призывали дважды — первый раз в августе, хотели определить в бийский лыжный батальон под командованием майора Лысова. Но парни должны были быть высокие, а не такие коротышки, как я. Мой-то рост всего 1,68. Посмотрели на меня, да и отпустили домой. Но я-то знал, что все только начинается".

Дома Павел Сергеевич пробыл до декабря. А там – снова повестка. На этот раз он попал в Томское артиллерийское училище — ТАУ-2. Как повелось, новобранцев провожали всем селом от мала до велика.

"В нашем селе была своя традиция проводов. Примерно в километре от него располагался Солонешный Лог. На подводе к логу везли новобранцев, а провожающие шли пешком. И вот, когда все попрощаются с новобранцем, его усаживали на подводу, стегали лошадь кнутом, она взвивалась, как ракета и скрывалась из поля зрения. Так провожали и меня с еще несколькими ребятами", - делится ветеран.

Лицом к лицу

В Томском артиллерийском училище Павел Сергеевич попал в топографический взвод. Опытные командиры учили новобранцев важной науке - военной топографии, это серьезная штабная работа, которая заключалась в том, что все действия советской армии и армии противника наносились на карты. Освоив непростой курс военной науки 12 курсантов-отличников, в числе которых был и наш герой, отправили в Новокузнецк.

"Там я попал в штаб артиллерии дивизии, но пробыл совсем недолго — где-то с полгода и нас перебросили в Вологду. Вроде бы прошел слух, что нас введут в 38 армию Волховского фронта. Знающие ребята говорили, что если такое произойдет, то нас ждет тяжелая служба. Прожили мы полмесяца, как нас погрузили эшелоны и отправили на Воронеж. В это время Гитлер взял город и пошел на Тулу, чтобы завладеть оружейными заводами, а там с Востока зайти в Москву. Так для меня началась война лицом к лицу", - говорит Павел Сергеевич.

"Благодарен этому мазиле"

Павел Кондратов вспоминает, что пришлось "нюхнуть пороху" в битве на Курской дуге. Бои были ожесточенные, но, как ни странно ему все было нипочем. Видимо, по иронии судьбы, свое первое ранение он получил не в этой самой тяжелой битве, а после – 28 августа 1942 года во время переправы через реку Сулла.

"Фашисты нас начали бомбить с неба, тогда-то меня и ранило в ногу осколком. Да и удачно получилось — кость не задело. Я и сейчас благодарен этому летчику, что он такой мазила оказался", - с улыбкой говорит Павел Сергеевич.

Некоторое время боец провел в госпитале – восстанавливался, раненая нога давала о себе знать. А после бойца списали в резерв 40-й армии и отправили в город Переяслов. Там он пробыл около недели и получил направление в истребительный противотанковый взвод.

"О том, против кого воюем, мы узнавали от пленных немцев. Некоторые по-русски лопотали, не так, чтобы хорошо, но изъясняться могли. У Гитлера в армии было много поляков, которые тоже понимали и говорили на нашем языке", - вспоминает ветеран.

Плен

Война уже шла к концу, часть, в которой служил Павел Кондратов, перебросили в Украину. Настрой был боевой – фрицев за это время удалось порядком проучить. Ничто не предвещало беды, но впечатление было ошибочным. Вдоль железной дороги на станции Оратово русские стали отступать в лес, как раз чуть левее села Балобаново Винницкой области. Цель была - попасть в балобановскую рощу, чтобы занять оборону, да вот только немец оказался шустрее – войска неприятеля начали окружать.

"1 января 1944 года нас окружили, а 8 января они нас особенно стали сжимать кольцом. Много тогда ребят полегло. Был интересный случай — мы сделали узкий проход, чтобы добраться до своих нужно было пробежать километра 2-3, не меньше. Часть ребят прошла, другие еще идут и тут - немец вторично замыкает проход, тогда очень много погибло бойцов. Я остался с нашими в окружении.

Никто не хотел сдаваться без боя, бесцельно погибать. Мы искали пути выхода из ситуации. Заметили как-то кучу соломы, забрались туда и сидим, ночью кто-то из нас шелохнулся в соломе — а рядом немецкие автоматчики. Так они нас и взяли. Вот тогда мы поняли, что все – плен", - рассказал Павел Сергеевич.

Это был 1944 год, тогда немцы стали к русским более человечными, ветеран вспоминает, что за время плена он только однажды пощечину получил - за найденные в кармане немецкие патроны.

В немецком плену Павел Сергеевич был до самого окончания войны - с Западной Украины пленных перебросили в Польшу, там они под конвоем работали на железнодорожных путях. Ветеран вспоминает, что ситуации были разные, издеваться над русскими не издевались, но и никто особенно не жаловал: "кормили нас картофельными очистками, так, чтобы только с голоду не умерли".

Еще Павел Сергеевич запомнил случай с пожилой немкой: другими глазами он увидел он материнское горе, тогда-то и понял, что у горя нет национальности: "Однажды встретили мы немку. Сидит на крыльце, плачет. Один из наших, мало-мало, знавший немецкий, подошел и спросил у нее, что случилось. Она сквозь слезы рассказала, что под Харьковом погиб ее сын Андреас, наш ровесник. И тогда случилось неожиданное — она пошла в дом и вынесла нам по стопке шнапса и по два маленьких бутерброда каждому. Мы ели, а она все плакала горючими слезами и не могла успокоиться…"

Победная весна

О победе Павел Кондратов узнал, будучи беглым пленным – в марте 1945 года он и еще несколько солдат сбежали от немцев. Уже на родине бывших пленных определили в органы СМЕРШ, где они проходили проверку – предстояло доказать свою невиновность. Все военные мытарства закончились 23 декабря 1945 года – тогда-то Павел Сергеевич получил приказ — демобилизация, а 7 января он уже был дома.

Родные не могли поверить, что Павел вернулся живым и невредимым, ведь, как только боец попал в плен, домой, на Алтай, пришло уведомление: "пропал без вести".

В мирное время Павел Сергеевич тоже хлебнул лиха полной ложкой, было, что и свои "седьмая вода на киселе", доносили на него, мол, бывший пленный, а ребятишек чему-то в школе учит... Но и это, по его словам все перемололось, пережилось. И сейчас в свои 92 года он говорит, что человек может пережить все, кроме равнодушия. Именно поэтому он и согласился рассказать нам, что "там, на войне совсем не сахар". Главное – помнить об этом. Всегда помнить.