Жительница Кузбасса через 50 лет избавилась от клейма "Безотцовщина"

Незаконнорожденная дочь после полувека страданий добилась через суд, чтобы с нее сняли клеймо "Безотцовщина". К этому времени отец Людмилы Ермаковой умер и унес, казалось, тайну родства с собой в могилу навсегда. 

Но упорная дочь предъявила кузбасским судьям самый дорогой для нее и единственный "вещдок" - полуистлевшую рыжую фотографию, где в 1958 году ее, совсем малышку, фотограф снял с мамой и тайным отцом.

- Любовь родителей вспыхнула, но они не зарегистрировались, ведь папа на тот момент уже был женат. Любовь их скоро прошла, я совсем маленькой была, когда они расстались.

И раз папа мне официально отцом не был, в моем свидетельстве о рождении в ЗАГСе поставили позорный прочерк. Это меня жгло всю жизнь – в детстве, юности и даже сейчас…И я решила, наконец, исправить ошибку родителей, они к браку и регистрации незаконнорожденного ребенка, меня, отнеслись легкомысленно. Но папу я, хоть и крохой была, когда он уехал от нас навсегда из Кузбасса на Алтай, помню и люблю. Я так суду и правозащитникам сейчас и сказала, что я – папина дочка, помогите мне доказать наше родство! Я их сразила моим напором! – улыбается сквозь слезы Людмила.

…Центральный районный суд Новокузнецка после долгих размышлений не стал требовать эксгумации давно покойного отца и генетической экспертизы. Старое фото стало главным свидетелем. Правозащитница Татьяна Шипулина, из известного российского правозащитного фонда "Защитим будущее", добивавшаяся вместе с Людмилой истины, сказала после суда:

- Поздравляю! Ты – первый победивший советский незаконнорожденный ребенок в стране, добравшийся до отца даже в могиле, обошедшийся без сложных и дорогих экспертиз родства!

Заноза в детском сердце – что может быть страшнее?

В жизни отца Людмилы – было две любимых жены. Мама Людмилы – Любовь Абронина - по судьбе - стала младшей, тайной женой.

- Отец жил на две семьи и очень переживал. Он ушел из первой, законной семьи к нам, но почти всю свою зарплату отправлял той семье. А мы жили бедно, хлеба, порой, не на что было купить, но первое время – в радости. А потом отец уехал, бросил всех. Я теперь думаю, что его вымотало общественное осуждение. Так родители и расстались. Страшная сила молвы перемолола тогда и меня. Дети, женщины, даже мужчины в округе тыкали в меня пальцем и говорили, что я – не обычная девочка, а незаконная. Меня называли ужасным словом "сураз", сибирским, "шукшинским", стоило только показаться на улице. Это были унизительные, ежедневные "тычки", - вспоминает Людмила.

Выросшая Людмила, получив паспорт, выучившись на учительницу, сразу же порвала ненавистное обидное свидетельство о рождении, где в графе "Отец" стоял прочерк.

- Ты ж моя доченька, ты же родная, не слушай людей! Счастлив тот ребенок, у которого есть мать и отец!

Он часто так говорил в моем раннем детстве, ведя за руку – заплаканную, вымотанную от дразнилок, из детского сада. Говорил от любви и… какого-то бессилия. Папа не смог, но я через 50 лет ему помогла – соединила меня с ним по закону.