Уральское лекарство от Эболы в 93-м году едва не выбросили в «корзину»

08 ноября 2014, 14:29, ИА Амител

Препарат, на который Минздрав возлагает большие надежды, разрабатывался еще в советские годы, но получил "зеленый свет" лишь спустя десятилетия.

CОЗДАВАЛИ АНАЛОГ ПРИРОДНЫХ СОЕДИНЕНИЙ

Потенциальный убийца Эболы упакован в красно-желтые капсулы. Десять штук в одном блистере. Два блистера – на курс. В аптеках найти пока невозможно. Называется Триазавирин. Его стали разрабатывать больше 30 лет назад, как лекарство против гриппа, а получили едва ли не универсальное противовирусное средство, которое вскоре, быть может, спасет Африку от эпидемии. Чтобы выяснить, каких усилий стоило создать такую панацею, мы встретились с одним из ее создателей Олегом Чупахиным.

Алексей БУЛАТОВ
В этих капсулах потенциальный убийца Эболы.
Фото: Алексей БУЛАТОВ

– Разработка началась еще при советской власти, когда уральский политехнический институт включили в программу по созданию разных противовирусных средств, – вспоминает Олег Николаевич, научный руководитель института органического синтеза им. И.Я. Постовского УрО РАН. – На кафедре органической химии, которой я заведовал и до сих пор заведую, велись работы по созданию аналогов природных соединений, которые входят в состав нуклеиновых кислот, в том числе вирусных. Только наши вещества-аналоги отличались высокой концентрацией азота. Предполагалось, что это многоазотное вещество, встроенное в спираль РНК или ДНК, которую строит вирус, и убьет его.

Чтобы убедиться в эффективности препарата химики работали совместно с биологами. Первые синтезировали соединения, которые должны были убивать вирус, а вторые испытывали их.

– Сначала проводится так называемое испытание in vitro, то есть в пробирке или чашке Петри. Биологи смотрят, убивает препарат вирус или не убивает, – объясняет процедуру Олег Чупахин. – Затем, если результат положительный, то переходят на испытания in vivo, то есть на животных – мышках, крысках, кроликах, морских свинках, приматах…

Алексей БУЛАТОВ
Олег Чупахин: "Сначала проводится так называемое испытание in vitro, то есть в пробирке или чашке Петри. Биологи смотрят, убивает препарат вирус или не убивает"
Фото: Алексей БУЛАТОВ

Однако еще на стадии in vitro разработчиков ждал неприятный сюрприз. Вещество, которое должно было щелкать вирусы, как семечки, вдруг не сработало. Ученые долго всматривались в микроскоп, пытаясь понять, почему же вирус на дне пробирки до сих пор живет, но ответа найти не могли. В итоге многообещающий препарат чуть не отправился в "корзину". От этой участи его спасло чудо. Одна из сотрудниц научно-исследовательского института ГРИППА в Санкт-Петербурге, работавшего вместе с уральскими учеными, решила проверить вещество на живом организме, несмотря на то, что испытание в пробирке оказалось неудачным.

– Там была дотошная профессорша, экспериментатор-вирусолог, Вера Ильенко. Она, как говорится, нутром чуяла, что вещество должно быть эффективно и попробовала его действие на куриных эмбрионах, зараженных гриппом, – продолжает Олег Чупахин. – И во время этих испытаний она увидела, что препарат высокоэффективен! То есть, вне организма он не действует, а в организме работает. В больном организме особенно.

ПОМЕШАЛА ПЕРЕСТРОЙКА

Поначалу разработчики не понимали, почему триазавирин убивает вирус только в живом организме, и как именно он это делает, однако исследование было решено продолжить. Ученые закончили доклинические испытания, проверив препарат на токсичность, и уже собирались начать клинические испытания – то есть на людях.

- Первая стадия – на здоровых людях. Берут ребят, обычно курсантов из военных училищ и несколько дней дают им препарат, – объясняет Олег Николаевич. – Задача – установить безвредность лекарства. Если все нормально, тогда в Москве запрашивают разрешение на испытание среди больных. Убедившись, что препарат лечит, переходят к третьей стадии, когда испытание проводится в нескольких городах, в разных клиниках.

Алексей БУЛАТОВ
Олег Чупахин: "Если бы не было перестройки, то, может, препарат и лежал бы уже в аптеках, но тогда фармпромышленность была "подразрушена", и все очень замедлилось"
Фото: Алексей БУЛАТОВ

Препарат получил название "триазавирин" (первая половина слова происходит от названия фрагмента молекулы триазина, входящего в состав лекарства. Вторая половина "Вирин" обозначает, что это противовирусный препарат). В 1993-м году выяснилось, что вещество ко всему прочему еще и помогает против клещевого энцефалита. Увы, к этому времени Советский Союз развалился, начались "лихие 90-е". Власти стали безразличны к тому, чем занимаются российские ученые. Фармацевтическая промышленность оказалась в глубоком кризисе. В итоге об уникальном препарате не вспоминали 12 долгих лет.

– Если бы не было перестройки, то, может, препарат и лежал бы уже в аптеках, но тогда фармпромышленность была "подразрушена", и все очень замедлилось, - признается Олег Чупахин. - За рубежом фармацевтические компании создают новые лекарства за 10 лет. Там есть сверхкомпании – огромные предприятия с химиками, аналитиками, биологами. И у них имеются свои клиники. Тратят они на эту работу в общей сложности миллиард долларов. А мы работали во многом инициативно и за меньшие деньги.

ИСПУГАЛИСЬ ПТИЧЬЕГО ГРИППА

Лаборатория органического синтеза меньше всего напоминает то, что показывают в кино. Небольшое прямоугольное помещение. Справа – вытяжные шкафы, в которых стоят колбочки с жидкостью разного цвета. Слева стол с компьютером и разными химическими аппаратами.

– Сначала синтез вещества проводился вот в таких маленьких штучках, – рассказывает Олег Николаевич, показывая сферический сосуд чуть больше пятирублевой монеты. – Это происходило в УПИ. Но когда нужно было уже переходить от колбочек к технологическому процессу, оказалось, что вуз не в состоянии этим заниматься. Тогда работа перешла в Институт органического синтеза. Здесь уже велись дальнейшие углубленные исследования.

Алексей БУЛАТОВ
В такой лаборатории и создавался Триазавирин, который позиционируется, как противогриппозное средство, однако способен на большее.
Фото: Алексей БУЛАТОВ

Показывая лабораторию, Олег Николаевич не может сдержать улыбку. Триазавирин он называет ребенком, жизнь которому подарили несколько сотен человек. Из лаборатории мы переходим в кабинет, где на столе лежит синий документ. Олег Чупахин с гордостью демонстрирует нам его. Это своеобразное свидетельство о рождении – регистрационное удостоверение от Минздрава, разрешающее производство препарата. Он датирован 28 августа 2014 года – то есть спустя почти три десятка лет после начала разработок. Впрочем, ученый признается, если бы не эпидемия птичьего гриппа девять лет назад, история с получением этого разрешения затянулась бы еще на неопределенный срок.

– Появился птичий грипп. Страшная и опасная вещь, ведь по сути это была "испанка" – та самая болезнь, которая по разным оценкам убила в прошлом не менее 50 миллионов человек, – вспоминает Олег Чупахин. – Тогда раз в две недели Геннадий Онищенко (главный санитарный врач страны, – прим. ред.) проводил удаленные совещания, в которых принимал участие и я. Там я озвучил информацию, что у нас есть препарат, который эффективен в отношении разных видов гриппа, в том числе птичьего и свиного. И вот тогда работа вновь оживилась.

Чтобы доказать эффективность лекарства, ученым пришлось заново провести все доклинические испытания. Препарат не подвел, и тогда, наконец, уральские ученые стали добиваться разрешения на клинические испытания.

– Нас серьезно поддержало государство – мы получили государственный контракт – 130 миллионов рублей на Триазавирин. Это большая сумма даже по западным меркам. Деньги позволили нам оснаститься и поддерживать людей, работающих в этой сфере, – вспоминает Олег Николаевич.

Алексей БУЛАТОВ
Ученым понадобилось 30 лет, на то, чтобы получить разрешение на производство Триазавирина.
Фото: Алексей БУЛАТОВ

ИСПЫТЫВАЮТ НА ЭБОЛЕ

В октябре министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова заявила, что Триазавирин попробуют в борьбе с лихорадкой Эбола, унесшей жизни уже 4 тысяч человек. Надежды на то, что он поможет, дали исследования, проводившиеся еще в 80-е годы.

– Препарат был эффективен в отношении Крымской, Карельской лихорадок и Марбургского вируса, - говорит Чупахин.

Эбола это тоже геморрагическая лихорадка, поэтому российские ученые и уверены в успехе. Испытания они проводят в засекреченных лабораториях. Сам препарат тем временем готовится попасть на полки аптек. Его выпуском будет заниматься завод в Новоуральске, уже производивший ранее триазавирин для испытаний.

– Триазавирин убивает вирус гриппа, благодаря чему в крови его уже нет на 2-3 день болезни, – рассказывает Олег Чупахин. – А у наилучшего на сегодня препарата – швейцарского Тамифлю – вирус определяется еще и на 7-й день после начала приема. На сегодняшний день триазавирин – это, действительно, лучший противовирусный препарат, который существует на свете.

Из первых уст

"Триазавирин – это не профилактика, а прямое противодействие вирусу"

– Сегодня Триазавирин проходит исследование на борьбу с вирусом лихорадки Эбола. Это доклинические исследования, то есть на животных, - рассказывает Александр Петров, депутат Государственной Думы, член Комитета по охране здоровья. - Несколько лет назад были исследования на вирусе, родственном лихорадке Эбола, и они показали его эффективность. Более того, россиянам нечего беспокоиться. Невозможно, чтобы лихорадка Эбола пришла в Россию. У нас есть мощная санитарная служба.. Поэтому нам важнее, например, что триазавирин сегодня допущен к лечению против гриппа. Этот препарат – не профилактика, а прямое противодействие вирусу!

Источник: "КП"


Комментарии 0

Лента новостей

Новости партнеров