"Чаще всего пропавшие без вести оказываются погибшими": как ищут героев войны

Руководитель алтайского регионального отделения Общероссийского общественного движения "Поисковое движение России" Дмитрий Вейн

День неизвестного солдата – важная для России памятная дата, которая отмечается 3 декабря. Она утверждена в 2014 году во славу советских и российских воинов, погибших в ходе военных действий на территории нашей страны или за ее пределами. Слова "Никто не забыт, ничто не забыто" стали символом этого дня. Пожалуй, в каждой семье есть солдат, которого можно назвать неизвестным. В годы Великой Отечественной войны из Алтайского края призвано более 500 тысяч человек, 240 тысяч из них так и не вернулись. За 75 лет с момента Великой Победы поисковому движению удалось вернуть на алтайскую землю и перезахоронить останки 53 бойцов.

О том, как происходят поиски и восстановление имен неизвестных солдат, в эфире радиостанции "Эхо Москвы в Барнауле" рассказал руководитель алтайского регионального отделения Общероссийского общественного движения "Поисковое движение России" Дмитрий Вейн.

– Как давно и почему возникло в России и у нас, на Алтае, поисковое движение?

– История поискового движения насчитывает свыше семи десятилетий. Первого поисковика сложно назвать, но одни из первых известны. В 1946 году в Новгородской области Николай Иванович Орлов, будучи 19-летним юношей, занялся этой работой. Сразу же после войны. Его отец работал путевым обходчиком на железнодорожной станции "Мясной бор", где в 1942 году, за четыре года до того, как они вернулись из эвакуации, зимой и весной проходила Любанская операция – попытка прорыва блокады Ленинграда с юга. Она закончилась, к сожалению, тяжелейшим поражением Красной Армии и огромными потерями. И Николай, как-то собирая грибы и ягоды в той округе (время было голодное, лес кормил людей), увидел останки не просто десятков или сотен, а многих тысяч военнослужащих Красной Армии.

– Не захороненных.

– Да, похоронены они не были. Потому что это глухой лесисто-болотистый массив, во-первых. Во-вторых, эта территория долгое время была во власти фашистов, и, конечно, они не занимались погребением останков советских солдат.

Увиденное, безусловно, потрясло воображение молодого Николая Орлова. Он был еще совсем юным, и это шокировало его до глубины души. Он начал в одиночку заниматься захоронением этих людей, постепенно вокруг него складывалась группа единомышленников. И со временем, уже в конце 60-х годов, в Новгороде возникло организованное поисковое движение – было создано несколько поисковых отрядов.

А если говорить в рамках страны, то в 1988 году состоялся первый слет поисковых отрядов тогда еще Советского Союза – именно эта дата принята как начало отсчета существования организованного поискового движения в нашей стране. В 90-е годы, к сожалению, история поискового движения, как единой организации, имеет небольшой перерыв. Ну а с 2013 года, в современной России, мы вновь являемся единым движением.

В Алтайском крае это движение, наверное, уходит корнями в 60-е годы прошлого века. Тогда его знали как движение "Красных следопытов". Создавались комнаты и музеи Боевой славы, как и по всей стране, собственно. И помимо музейной работы тогда была обязательна такая форма деятельности, как поездки на места боевых действий целыми классами, пионерскими дружинами. Один из первых таких музеев в Алтайском крае открылся в школе № 69. Великолепный музей, посвященный 8-й гвардейской Панфиловской дивизии. И в течение 20 лет руководитель музея возила большие группы детей в самые разные уголки Советского Союза, где проходил боевой путь этой дивизии или организовывались слеты ветеранов дивизии. Поэтому можно смело сказать, что в Алтайском крае поисковому движению уже свыше 50 лет. Но если говорить о поисковом движении в современном понимании – именно поездки на места боев с целью подъема останков солдат, перезахоронение их – то это уже начало XXI века. В Алтайском крае поисковых отрядов немного было: это "Память" в 70-й школе Барнаула и "Алтай" в Табунском районе. Сегодня в составе поискового движения Алтайского края мы насчитываем девять отрядов, которые успешно ведут свою работу.

– Как вы считаете, на сколько лет вперед хватит мест для поисковых экспедиций? Сколько еще не перезахоронено и не найдено?

– Оценки можно давать разные. Можно очень обобщить и высказаться, что это десятилетия, – и мы тут однозначно не ошибемся. Поисковая работа многоплановая, многоуровневая, очень сложная. Начиная с самого известного и очевидного – это поиск останков на местах боевых действий. Давайте будем отталкиваться от той цифры, что в 2010 году в одной из исследовательских статей озвучена цифра – два миллиона без вести пропавших. И она лишь ненамного уменьшилась с того момента. Но мы говорим не только о без вести пропавших. Есть такая проблема, как не совсем корректный и своевременный учет потерь во время Великой Отечественной войны, который приводил к тому, что люди, попавшие в списки погибших, тоже не были захоронены – оставлены на поле боя. Погибший человек попал в боевое донесение, но по факту его останки не были извлечены из траншеи, окопов, не было тело эвакуировано с поля боя. Сейчас поисковики находят и таких людей. Поэтому это, да, многие десятилетия работы вперед.

– Помогают находить и определять останки погибших медальоны. Мой дедушка, который вернулся с войны, рассказывал, что они не заполняли медальоны, потому что это считалось дурной приметой. Как часто находите эти элементы, помогают ли они, и что делать, если они пустые?

– Хотелось бы сразу развеять этот миф о том, что бойцы не заполняли медальоны из-за примет или суеверий. Это имеет место быть – многие военнослужащие действительно так делали, но это не было массовым явлением. Это подтверждает тот факт, что с останками солдат мы очень часто находим как раз таки не медальоны, а различные так называемые подписные вещи: котелки, ложки, фляги, иногда на ремнях выцарапывали свои имена и фамилии солдаты. Бойцы, наоборот, стремились к тому, чтобы их имя было записано. Они понимали, что их ждет, понимали, что могут погибнуть и, возможно, сегодня их последний день. Огромное количество вещей находятся с именами бойцов – выцарапанными, вырезанными чем-то. Почему не находят медальоны или находят, но пустые – здесь причина, скорее, в другом. Многие воинские соединения – дивизии или бригады – прибывающие на фронт, отправлялись в бой "с колес". Поэтому бойцы просто не успевали провести соответствующую подготовительную работу. А если говорить о статистике, то она неумолима – из ста останков военнослужащих только у двоих-троих будет медальон или какая-то подписная вещь, остальные остаются безымянными.

– Какие дальнейшие действия у поисковиков, когда находят таких неопознанных бойцов?

– Они предаются земле в братских могилах в европейской части России вместе с теми однополчанами, которых удается идентифицировать. На мемориалах они указываются, как неизвестные солдаты.

– Можете вспомнить историю какого-нибудь бойца, которая затронула вас больше всего?

– История этого года. Связана она с Сергеем Григорьевич Головановым, останки которого были найдены в августе 2019 года в Ленинградской области. Он – уроженец Солонешенского района, поселок Черный Ануй. Пропал без вести в феврале 1942 года, у него была семья, это был уже достаточно взрослый человек – ему было 37 лет на момент призыва. Все эти годы считался пропавшим без вести. В подавляющем большинстве случаев пропавшие без вести оказываются погибшими. Так и здесь – Сергей Григорьевич был найден на поле боя с оружием в руках. И случай с ним относится к тем редким, когда удается найти полностью все останки погибшего военнослужащего, когда удается понять, как он погиб, что произошло в последнюю минуту его жизни. Очевидно, Сергей Голованов погиб от осколков разорвавшегося фашистского снаряда. Руки были подогнуты под живот, что говорит о том, что он держался за него, истекая кровью. Но еще один интересный нюанс мы узнали, когда приехали на его малую родину, привезли останки. Во время церемонии захоронения одна из родственниц Сергея Григорьевич рассказала о том, что с ним в одном подразделении служил его близкий родственник из этого же поселка, который вернулся домой после войны. Он видел, как погиб Сергей Голованов. Накануне гибели утром этого дня Сергей Григорьевич делился, что у него болит сердце и плохое предчувствие, что что-то случится. Родственник Голованова пошел с котелками за завтраком, и в это время произошел вражеский налет. В итоге на поле боя своими руками, как смог, он присыпал тело погибшего Сергея Григорьевича. И вот 70 с лишним лет спустя его находят поисковики. Свидетельства живого очевидца дали понять, что в результате нашей работы мы правильно поняли, что случилось в тот страшный день с этим бойцом.

– Какова реакция родственников, когда они узнают, что их предка нашли?

– Практически всегда очень схожая у всех. Все вещи, связанные с родом, с близкими родственниками, вызывают потрясение, благодарность. Если люди в возрасте, это, как правило, слезы. Да даже и молодые дают волю эмоциям и чувствам в такие моменты. Очень часто приходилось по телефону сообщать такие новости. Весть, которую мы несем в семьи, вызывает радость со слезами на глазах. Это понимание, что восстановлена память о человеке, справедливость, что символически человек возвращается домой, приходит осознание покоя. Несмотря на то, что мы говорим об истории 70-летней давности и, с точки зрения обывателей, о событиях, прошедших очень давно – какой смысл копошиться в прошлом – для подавляющего большинства людей это важно. На генетическом уровне Великая Отечественная война сформировала особое отношение к событиям и людям, связанным с ней.

Я помню, как родственники, пять дочерей одного из солдат, в поисках сведений о котором я принимал участие, трогали меня и щупали. Как человека, который будто бы был лично знаком с их отцом. Это было в Новгороде, мы приехали сообщить весть. И ведь представьте, это были не маленькие дети, а пожилые люди, разменявшие седьмой, а то и восьмой десяток. Они плакали и благодарили, что мы вернули их отца. Потому что после войны было очень голодное, тяжелое время. Они вспоминали, как им пришлось непросто без мужских рук в доме и без отцовской поддержки. И потом человек, пропавший без вести – это определенное отношение, в те времена чаще негативное. И потомки таких бойцов нередко сталкивались с определенными проблемами, когда вопросы задавали, приходилось анкеты заполнять… Поэтому у потомков пропавших без вести, но найденных в итоге это особые слезы.  

– Хотелось бы поговорить о поисковиках. В основном это молодые ребята?

– В поисковом движении России сейчас официально 42 тысячи человек насчитывается. По факту нас гораздо больше. В большинстве случаев это люди в возрасте от 16 до 35 лет. В значительной степени это учащаяся молодежь, очень много школьников, студентов высших и средних учебных заведений со всей страны: от Камчатки до Калининграда. И, кстати, далеко не всегда это историки. Чаще – люди, не имеющие отношения к исторической науке, не занимающиеся ею в профессиональном смысле и даже не учащиеся на исторических факультетах. Это водители, слесари, строители и многие-многие другие представители различных рабочих профессий. Это представители органов исполнительной власти, депутаты, которые занимаются поисковой работой, реально посвящая себя ей. Не для "галочки", а действительно копаются, ищут солдат. То есть действующий состав поискового движения достаточно разнообразный.

– Получается, принимают всех желающих?

– Мы даже по уставу являемся организацией, которая имеет добровольное членство. Здесь никто не может запретить кому-то участвовать. Но если говорить о специфике наших так называемых тыловых регионов – Сибири, Урале, Дальнем Востоке – в отличие от европейской части России здесь отряды формируются из школьных, реже студенческих групп. Как правило,  руководители отрядов – это педагоги, которые привлекают и набирают ребят сами. И, конечно, при наборе срабатывает определенный фильтр – мы понимаем, что нам надо брать детей сориентированных и мотивированных на поисковую деятельность. Не обязательно интересующихся исторической наукой, но понимающих, о чем идет речь, куда и зачем они едут. У которых не вызывают непонимание вопросы о войне, о ее значении, о событиях и людях. В основной своей массе это подготовленный контингент.

– Как дети реагируют, когда находят останки?

– Это непросто. Надо один раз побывать на поле боя – в болоте или в лесу поработать – и наткнуться на останки человека, чтобы понять, о чем идет речь. Можно много об этом рассказывать, но всей сути на словах не донести. Реакция разная бывает. Вот, например, в 2011 году мы повезли большую группу ребят (это были школьники с разных районов края). Все они ехали впервые на такого рода мероприятие. Первый раз многие друг друга увидели, впервые познакомились только в экспедиции. Это была абсолютно разношерстная команда со своими специфическими интересами, манерой поведения. В экспедиции были разные истории, тяжелая работа и останки бойцов, которые прошли через руки этих ребят. Когда мы вернулись в Новгород, вечером в гостинице показывали фильм "А зори здесь тихие". Это было как раз 7 мая – накануне праздника Великой Победы. В фильме сюжет как раз развивается в болотистой местности Карелии – места очень похожи на те, в которых мы провели 10 дней. Мы с руководителем подготовили ужин, зовем ребят, но они не пошли есть, пока не закончился фильм. Они прямо сказали: "Мы хотим досмотреть"… Они все стали немножко другими, очень спокойными, вдумчивыми. Вся ненужная шелуха с каждого из них осыпалась. Теперь мы имели дело с командой, настоящей командой. С друзьями, объединенными одним делом и одной историей. И это, я уверен, на всю жизнь у них останется.

– Сколько солдат нашли в той экспедиции?

– Наш отряд принял участие в поднятии 35 человек. Мы тогда нашли поляну в Заможском болоте – ее отыскал Александр Савельев, наш хороший друг, ярославский поисковик. Наш отряд был в команде с ним…. Больше сотни погибших. Это место, где больше ста человек попали в немецкую засаду, выходили из окружения и практически все были перебиты. Лежали они в метре-двух друг от друга. Как положил фашистский пулемет, так 70 лет спустя мы и нашли. Огромное количество медальонов было найдено, правда, не все удалось прочитать. Личные вещи, одежда – все в очень хорошей сохранности. Удивительной сохранности. Иногда даже находили бумажные документы, по которым удавалось узнать имя бойца. Ежегодно на этом месте – как потом его прозвали поляной политруков, потому что в значительной степени среди погибших были люди из комсостава – продолжали работать поисковики. Очень много среди поднятых украинцев было, уроженцев и жителей различных регионов РСФСР, Сибири – людей самых разных.

И да, нас всех та экспедиция потрясла очень сильно.

– Расскажите о вашей первой находке и ваших эмоциях.

– Несколько лет мы ездили и поднимали останки бойцов, найденных другими поисковиками. Это тоже оставляет неизгладимое впечатление. Но когда ты сам находишь, конечно, появляется несколько другой эмоциональный оттенок. Это был 2015 год. Это был Мясной Бор Новгородской области. Занимаясь просто поиском источника воды для лагеря, наткнулись на углубление, в котором лежали останки двух погибших человек. У одного из них был медальон, но, к сожалению, бумага полностью расклеилась. Это очень серьезное дело, когда ты сам находишь, поднимаешь останки людей.

Что я почувствовал? Это очень глубокое ощущение погружения в ту реальность. Многие поисковики, говорят: "Это параллельный мир". И действительно, когда уходишь в лес и рядом нет населенных пунктов, признаков цивилизации, ты отгораживаешься от внешнего мира и оказываешься в 1942 году. Воображение рисует, и ты нападаешь на след чего-то серьезного, огромного, страшного и героического. Тебя это затягивает невероятно. И находя солдат, молишься, чтобы отыскать его имя. Но пока за всю практику моего поискового отряда не нашли останки с именем. А так, конечно, в ходе совместной работы с другими отрядами поднимали бойцов с подписными вещами.

Отдельно хочу сказать про то, как люди со всей России съезжаются на поисковые экспедиции. Это командная работа. Активисты впервые видят друг друга, но в результате становятся хорошими друзьями на долгие годы.

– Есть краевой проект "Книга памяти Алтайского края". Хотелось бы, чтобы вы рассказали о нем – в чем его суть, почему этот проект прекращали, а потом вновь возобновили?

– Это возобновление проекта, начатого еще в 1989 году в Советском Союзе, когда по постановлению Верховного Совета СССР была инициирована работа по созданию рабочих групп, которые занялись созданием "Книги памяти". Завершена эта работа в целом по стране была в середине 90-х годов прошлого века. В Алтайском крае в 1995-1996 годах изданы девять томов "Книги памяти", куда вошли как раз таки те самые 240 тысяч человек, погибших и не вернувшихся. Однако уже сразу стало понятно, что это далеко не все. В рабочую группу посыпались обращения от родственников – тогда еще были живы жены бойцов, братья, сестры, родители и так далее – с просьбами дополнить издание. Но проект прекратился. На этом была поставлена точка. А волна обращений не спадала. Общественники все-таки добились возобновления этой работы. Губернатор Алтайского края в феврале 2017 года дал поручение продумать формат и запустить работу по формированию нового издания. Все это было сделано буквально сразу же. Воссоздана рабочая группа. Но это уже интернет-проект "Книга памяти Алтайского края". Сайт создан, он активно наполняется. Что мы выяснили? Что в "Книгу памяти Алтайского края", изданную в девятитомнике, как оказалось, не только значительная часть людей не попала, но там еще, к сожалению, много ошибок. Неизбежных – потому что работа с военными документами требует особого подхода, ведь это ветхая бумага, неразборчивый почерк и так далее. Кто-то оказался внесен дважды, есть частые ошибки в фамилиях и именах. Все это мы сейчас стремимся исправить. Вносим людей, говорим о них.

– День неизвестного солдата, как официальная дата, существует всего пять лет. Почему появилась необходимость отмечать такую памятную дату?

– В этот день, 3 декабря 1966 года, в Москве состоялось захоронение неизвестного солдата, прах его был извлечен из братской могилы на 42-м километре Ленинградского шоссе. Поэтому 3 декабря – это не притянутая за уши дата, а день, четко имеющий обоснование. Ну а вообще традиция создавать такие могилы очень давняя. Первая могила неизвестного солдата официально создана в 1920 году в Вестминстерском аббатстве Англии. Англия потеряла огромное количество людей в Первую мировую войну, большую часть из которых составляли без вести пропавшие. Еще во время войны у одного из участников сражений была идея увековечить всех неизвестных, создать для них что-то общее, причем не где-нибудь, а в том месте, где покоятся короли Англии. Позже, мы знаем, Франция создала братскую могилу под Триумфальной аркой. В нашей стране это событие связано с 1966 годом.

– Какие на Алтае запланированы мероприятия 3 декабря?

– Крупные акции будут в Барнауле с подключением всего края. Уборка снега и возложение цветов на захоронение фронтовиков на Булыгинском кладбище. Кстати, место тоже неслучайное. Во время войны там хоронили умерших от ран в госпиталях. После войны там же нашли упокоение фронтовики. Мы не просто придем формально снег почистить. Мы отдаем дань памяти, это очень символично. Также будут проходить уроки мужества, музыкальные и литературные вечера. В Барнауле в концертном зале "Сибирь" такая акция состоится. При этом важно, что будем вспоминать не только без вести пропавших, неизвестных. В этот день вспоминают всех, кого коснулась война.