Владимир Путин и его команда уверенно стремятся к укреплению своей
власти, выстраивая в России государственную монополию на информацию. Об этом пишет ИноСМИ со ссылкой на польскую "Nowa Europa Wschodnia".
Тенденция усиления контроля над всеми проявлениями общественной
активности приносит, однако, эффект, противоположный ожидаемому. Как
показывает история, попытки установления тотального контроля над
населением приводят в долгосрочной перспективе не к улучшению
управляемости общественных процессов, а к ее утрате. В современном мире
информация – это ключевой элемент реализации государством своей власти и
неотъемлемый инструмент управления обществом. С точки зрения нынешней
российской властной элиты обеспечить общественный порядок и стабильность
режима можно лишь распространяя контроль на очередные сферы информации о
России в мире и располагающие этой информацией СМИ.
Руководствуясь данной логикой, Путин создает структуры и готовит
кадры, которые позволяют ему управлять информацией, идущей из страны, а
также из властных структур, учебных заведений и СМИ к обществу. Для
этого он воскрешает усвоенные им на службе в КГБ методы контроля и
расставляет бывших коллег на самых ответственных государственных постах –
ключевых для управления информационным потоком, формирующим образ
России у населения внутри страны и наблюдателей в мире.
"Захватывая"
очередные сферы общественной жизни, люди, призванные следить за
информацией, совершают ту же самую ошибку, что поколением ранее привела
их старших коллег к распаду СССР. Путинская команда становится жертвой
ошибки, проистекающей из слепой веры в собственные силы, а такая ошибка
погубила творца КГБ Юрия Андропова и в итоге всю советскую державу. В
реальности стремление добиться безраздельного влияния ведет к
постепенной утрате контроля над государством, а следствием этого может
стать не только дезинтеграция созданных Путиным механизмов власти, но
также территориальный и общественный распад России.
Потерянный рай
Путин и его ближайшие соратники
убеждены в том, что одной из основных причин распада СССР послужило
ослабление Михаилом Горбачевым контроля над информацией и сокращение
возможностей ее регламентирования государственными органами. В мифологии
благосостояния и силы Советского Союза, которую последовательно
выстраивает Путин, есть важный элемент культа аппарата безопасности,
который якобы гарантировал гражданам защиту от внутренних и внешних
врагов. Поскольку путинскую эпоху представляют как время "возрождения"
силы государства и возвращения России к своей утраченной позиции
сверхдержавы, логичным элементом всего процесса стало усиление значения
контролирующих органов, на что легко согласилось деморализованное и
нищее общество, ощутившее в этом контраст с хаосом 90-х годов. Под
предлогом укрепления конституционных прерогатив государства и защиты
народа от угроз российские власти вернули органам безопасности ту роль,
какую они играли в те времена, когда Владимир Путин и его коллеги
оттачивали свои навыки в структурах, созданных всесильным Андроповым.
Для
Путина и людей его поколения СССР конца 70-х – это мифическая Аркадия и
идеал общественного устройства. В их представлении именно КГБ
обеспечивал стране Советов статус сверхдержавы, общественную
стабильность, а охранителям системы – престиж и невообразимые для
простого смертного привилегии. Официальные газеты были заполнены
пропагандистскими клише, а при этом бюллетени для внутреннего
пользования, которые читали чекисты, давали им ощущение принадлежности к
кругу избранных, которые обладают недоступной народу информацией.
Долгие годы расходы на КГБ ничем не ограничивались, что позволило данной
структуре разрастись до размеров, позволяющих контролировать все
общество и в случае необходимости добраться до любого человека. В каждом
существенном с точки зрения функционирования государства месте был
посажен кадровый сотрудник спецслужб, а в каждом советском доме, на
фабрике или в школе был свой стукач, сообщавший об общественных
настроениях. С точки зрения советской верхушки все объективные данные
указывали на то, что государство контролирует поступающую к советским
гражданам информацию. На их взгляд, это позволяло неограниченно
управлять познавательным процессом и самим мышлением, а, следовательно -
политической позицией или реакциями на события в стране и мире. Тем не
менее, СССР спустя десятилетия распался, продемонстрировав, что
заложенное природой в каждом человеке стремление к правде и свободе
способно пересилить даже самую скрупулезно отлаженную систему лжи и
рабства. Потеря контроля над динамикой общественных процессов и распад
государства явился итогом самоизоляции руководства страны, жившего в
убежденности, что оно контролирует весь народ. В действительности Кремль
видел лишь искаженную картину внутренних и внешних процессов, а
решения, которые он принимал, основывались на информации, полученной и
отобранной КГБ. Он не имел возможности обратиться к альтернативным
источникам данных или к прямой проверке своих решений обществом на
выборах или на референдуме. Понимая, что государственная монополия на
информацию превратилась в гигантскую машину дезинформации, Горбачев
попытался открыть новые каналы коммуникации между властью и обществом.
Однако логика созданной Андроповым системы была железной, и каждое
отклонение грозило эрозией всей ее конструкции. Гласность сломала
строившиеся годами структуры и нарушила функционирование выработанных
механизмов, и в результате привела к распаду партии и государства
Правда - далеко и на лопатках
Сейчас Путин и его
соратники точно так же видят в государственных структурах намордник,
надетый на опасные (а одновременно - человечные) стремления к свободному
получению знаний, любопытство к миру и поиск правды. Личный и
профессиональный опыт усиливают в них осознание того, как ценна и опасна
может быть информация, которая способна свергать режимы, разрушать
державы и, что самое главное, оказывать фундаментальное влияние на их
собственную общественную позицию и перспективы развития. Комплекс
исторических, политических и личных факторов приводит нынешнюю
российскую элиту к пониманию необходимости контроля над информацией не
только как гарантии стабильности государственности, но и своего
собственного благополучия. Именно поэтому сохранение такого контроля
стало для правящих сейчас страной преемников Андропова абсолютным
приоритетом.
Базируя функционирование государства на образцах,
почерпнутых из собственного опыта, и внедряя на уровне страны механизмы,
работающие в аппарате безопасности, российские власти создают (у себя
самих и населения) иллюзию полного контроля над всеми политическими,
экономическими и общественными процессами в России. Придуманная
Владиславом Сурковым и построенная Путиным вертикаль власти – это ничто
иное, как попытка создать жестко иерархичную структуру, функционирующую
по принципу передачи воли высшего исполнителя на нижние уровни системы с
транслированием наверх информации, необходимой для принятия
стратегических решений.
Весь процесс жестко контролируется и
страхуется многоступенчатой системой проверок. В подобной модели нет
места ни инициативе снизу, ни широкой дискуссии о государственных делах.
Процесс принятия решений ограничен высшим звеном, а любые попытки
инициировать дискуссию воспринимаются как нарушение субординации.
Критика, исходящая даже из самых патриотических побуждений, называется
"оскорблением России", а ее авторов обвиняют в отсутствии патриотических
чувств и в работе на иностранные разведки.
Палка о двух концах
Сидящие сейчас в Кремле
наследники Андропова не принимают во внимание того, что созданная ими
система работает в две стороны. С одной, она ограничивает и цензурирует
сообщения, поступающие обществу, а с другой – фильтрует и отбирает
информацию, которая доходит до властных кругов.
Если Владимир Владимирович на самом деле доверяет исключительно
представителям своего бывшего работодателя и принимает все свои решения
на основе содержания красной папки, которая ежедневно появляется на его
столе, то он все больше отдаляется от реального мира и живет в
"матрице", созданной для него руководством спецслужб. Если по
телевидению, из прессы и от своих сотрудников он слышит одни и те же
заученные слова, то, видимо, продолжает свято верить, что именно так и
выглядит ситуация в нынешней России, а одновременно у него нет ни
малейшей возможности проверить достоверность или надежность источников
информации. Каждый, кто хоть раз оказывался в местах, куда приезжает
президент, знает, какие огромные силы и средства прикладываются к тому,
чтобы ни один случайный человек не мог даже приблизиться к главе
государства, не говоря уже о свободной беседе или каких-то вопросах.
При
этом следует помнить, что контролирующие информационные потоки
спецслужбы имеют собственные материальные и идеологические интересы.
Передача контроля над информацией в их руки становится во все большей
степени не целью, связанной с государственными потребностями, а
инструментом укрепления собственной позиции в госструктурах: власти не
только над обществом, но в первую очередь, над его элитами. Возможность
отбирать и обрабатывать сообщения, которые поступают в центры принятия
решений, - это оружие политической борьбы и способ вернуть себе
утраченный после распада СССР престиж и столь желанное благосостояние.
Таким образом
российские спецслужбы стремятся восстановить свою позицию андроповских
времен, которая обеспечит им роль арбитра в процессе разработки всех
стратегически важных решений в области функционирования государства.
Противоречие, однако, заключается в том, что по мере ухудшения
экономической ситуации и роста напряженности в обществе создаваемая
этими структурами альтернативная реальность все дальше отходит от
действительности (очевидной для всех знакомых с российскими реалиями
наблюдателей). В результате власть не замечает или просто исключает из
пространства общественной дискуссии реальные проблемы, с которыми
приходится сталкиваться обычному российскому жителю. Пропасть между
реалиями общественной жизни и направлениями активности власти
увеличивается, опасно приближаясь к своим масштабам пика брежневского
"застоя". В то время как граждане подсчитывают, сколько стремительно
дорожающих товаров они в состоянии купить на обесценивающиеся деньги,
президент осматривает колоссальные инвестиционные проекты в Сочи, а
премьер-министр уверяет на международных саммитах, что Россия возвращает
себе позицию сверхдержавы и самостоятельного полюса международных
отношений.
Как и в случае с советским государством, будет
достаточно стечения неблагоприятных факторов, например, снижения цен на
энергоресурсы, совпавшего с неудачной заграничной интервенцией, чтобы
искусно выстраивавшаяся долгие годы конструкция рухнула без единого
выстрела – лишь под напором правды о себе самой.
Комментарии 0