"Завязывать не собираюсь". Алтайский уролог о мужских проблемах, студентах и науке

Профессор АГМУ Александр Неймарк рассказал amic.ru, как стал врачом и почему среди урологов все больше женщин
Фото: АГМУ

Заведующий кафедрой урологии и нефрологии АГМУ, доктор медицинских наук, профессор Александр Неймарк – один из самых известных врачей Алтайского края, провел сотни сложнейших операций. Его отец – Израиль Неймарк и мать Валентина Неймарк – легендарные советские хирурги, а брат Михаил – выдающийся анестезиолог. Сын Александра Неймарка Борис также стал урологом и работает в Железнодорожной больнице. Накануне Дня медицинского работника корреспондент amic.ru Вячеслав Кондаков поговорил с Александром Неймарком о том, почему не спрашивал совета отца, когда поступал в медуниверситет, и как волновался во время первой операции. Еще Александр Неймарк рассказал, почему мужчины стали чаще посещать врачей, а среди урологов все больше женщин.

"Папа всегда с интересом относился к тому, что я делал"

Вы родились в семье известных советских врачей. Вообще не рассматривали другие профессии?

– Мои родители – военные хирурги. Всю Великую Отечественную они проработали на Ленинградском фронте, спасая жизни людей во время блокады города. После войны родители приехали жить в Барнаул, работали в Железнодорожной больнице. Естественно, дома они говорили о своей работе в присутствии нас с братом. Мы увлеклись профессией и тоже захотели стать врачами. Мой папа никогда не давил на меня с выбором профессии. Родители спокойно отнеслись к тому, что я поступил в АГМУ.

В 60-е это был едва ли не единственный медицинский вуз в Сибири. Каким был АГМУ в ту эпоху?

– Университет был молодой: меньше десяти лет. Прекрасно понимал, что именно в АГМУ получу хорошее образование. Преподаватели 60-х годов были высочайшего уровня. Тем более в вуз приезжали работать ученые с разных регионов страны. Тогда в университете был только один факультет – лечебного дела. Уже потом появился педиатрический. Наш курс был очень взрослым. Это около 300 человек. Когда нас набрали, поступило распоряжение из крайкома партии, что набор должен быть пересмотрен в сторону увеличения количества отслуживших в армии и имеющих рабочий стаж. В результате убрали часть школьников, но появилось много возрастных ребят. Мы в студенческие годы очень сдружились: ездили в колхоз, проводили вместе время после лекций. И сегодня я стараюсь поддерживать связь с некоторыми одногруппниками.

В какой момент вы поняли, что хотите стать именно урологом?

– В основном я занимался теоретической медициной. К старшим курсам осознал, что хочу стать практикующим врачом. Пришел к своей научной руководительнице, заведующей кафедрой физиологии, и сообщил об этом. Наставница поддержала меня, и я стал заниматься урологией.

Врачи – не самые тревожные люди. Однако вы переживали на своей первой операции?

– Еще бы! Как и все молодые врачи. Однако мои более опытные наставники помогали советами. Один бы я не справился. Сейчас, кстати, мы возвращаемся к этому советскому подходу, когда "зеленые" врачи учатся у опытных. И не только доктора, но и представители других профессий. Мы – преподаватели АГМУ – с удовольствием берем шефство над молодыми преподавателями.

Спрашивали ли вы совета у папы, когда не знали, какой диагноз поставить человеку?

– Конечно, много раз. Когда я только начал работать в Железнодорожной больнице Барнаула, то отец приходил на операции и наблюдал за моими действиями. Когда операция заканчивалась, он просто уходил, ничего не комментируя. Папа всегда с интересом относился к тому, что я делал. Однако советы мне он особо не раздавал.

Ваш сын Борис тоже стал известным урологом. А он спрашивал у вас совета перед тем, как поступать в АГМУ?

– Он решил стать врачом, глядя на меня. На четвертом курсе Борис решил подежурить в отделении урологии Железнодорожной больницы. Потом эти дежурства стали регулярными, и к окончанию вуза он понял, что тоже, как и я, станет урологом. В итоге сейчас заведует отделением урологии в больнице РЖД. Моя внучка учится на третьем курсе АГМУ, и если захочет, тоже станет урологом. Это уже четвертое поколение врачей в нашей семье.

"Женщины-урологи ни в чем не уступают мужчинам"

– Вы в профессии уже больше 50 лет. Насколько сильно изменилась медицина за это время?

– Глобально! Произошел огромный прорыв в плане лечения и диагностики заболеваний. Появилось такое оборудование, о котором в 60-е годы мы даже и не мечтали. Если раньше проводили открытые операции, то сейчас вводим эндоскопы через естественные пути. Значительно сократился цикл восстановления пациентов после операций. Если 30-40 лет назад при мочекаменной болезни удаление почки было распространено, то сегодня таких случаев практически нет. Технологии позволяют сохранять внутренние органы. Сейчас уже операции делают даже роботы.

Вы автор сотен известных публикаций. Вы принципиально хотели заниматься наукой, а не только проводить операции?

– Наукой я увлекся еще в университете, поэтому поступил в ординатуру и затем преподавал в АГМУ. Все время приходилось искать компромисс и уделять внимание и студентам, и пациентам. Все эти годы я старался изучать новые методики, привозить их на Алтай, внедрять в медицинские учреждения края.

И как вам современные студенты? Отличаются от тех, что были еще несколько десятилетий назад?

– Студенты стали более прагматичными. Уже на первых курсах человек знает, что хочет получить от профессии. Среди них очень много и тех, кто действительно стремится получить медицинскую специальность. Талантливых студентов много. Однако наукой современная молодежь, увы, занимается мало. Если в 80-е многие студенты хотели защитить кандидатскую диссертацию, то сейчас желающих стало меньше. Не могу понять, почему так происходит. Еще одна тенденция – сегодня среди урологов становится все больше женщин. Они работают не только на амбулаторных приемах, но и в стационарах. Женщины-урологи ни в чем не уступают мужчинам.

И это хорошо?

– Считаю, что это правильно. В медицине всегда работало много женщин. Если раньше они в основном были терапевтами, то сегодня все больше женщин проводят сложные хирургические операции. Единственное, в урологии есть некоторые нюансы: не каждый мужчина расскажет женщине-врачу о своих проблемах.

При этом сейчас мужчины охотнее ходят к урологам, хотя раньше многие боялись этого. Получается, что отношение к своему здоровью у мужчин изменилось?

– И раньше обращались, но не так часто. Да и помочь человеку доктора могли не всегда. Сейчас мы больше знаем о том, как лечить сексуальную дисфункцию у мужчин. Однако сам человек не всегда может решиться прийти к специалисту. На приемах мужчины очень закрыты, не говорят откровенно о своих проблемах. Все чаще на прием к врачу мужчин приводят их жены. У нас в Барнауле был штатный сексопатолог, но потом всю сексуальную составляющую перевели в психотерапию. Считалось, что проблемы с потенцией возникают из-за психологических проблем.

А все-таки с чем связана основная причина проблем с потенцией у мужчин Алтайского края?

– По-разному. Конечно, стрессы нельзя исключать. Активно встречаем гормональные сбои и проблемы с сосудами, которые приводят к проблемам: кровь не попадает к половому органу. Сегодня, кстати, медицина и в этом направлении вышла на новый уровень: появилось отдельное направление, связанное с хирургией полового члена. Импотенцию лечат в разы лучше, чем много лет назад.

"Мне, как человеку выросшему в прошлом веке, не совсем нравится частная медицина"

Многие называют советскую систему здравоохранения идеальной, но в то же время ее много и ругают. Мол, те же одноразовые шприцы мы начали использовать намного позже, чем на Западе. А как считаете вы, насколько эффективной была медицина в СССР?

– У советской медицины были свои недостатки, но она работала очень эффективно. Прежде всего, благодаря профилактике среди населения. Сегодня мы возвращаемся к этому: проводим диспансеризацию сотрудников на предприятиях. Появились различные "Поезда здоровья", когда врачи едут в отдаленные села, где нет квалифицированной медицинской помощи.

Но при этом все больше становится платных клиник. Как к этому относитесь?

– Мне, как человеку, выросшему в прошлом веке, не совсем нравится частная медицина. Главное условие – чтобы в таких клиниках работали хорошие врачи, которые не думают только о том, чтобы заработать как можно больше денег. А если опытный доктор совмещает работу в государственном учреждении, то он только поможет пациенту, у которого есть выбор: получать помощь бесплатно или за деньги. Сегодня же можно легко в интернете найти отзывы на любого специалиста и понять, кто подходит лучше. Бывает, когда на приеме человек говорит, что уже пробовал какое-то лекарство, но оно ему не подошло. Я сразу интересуюсь, кто ему его прописал. Оказывается, что в интернете прочитал. Только доктор может назначить лечение.

Вы открывали кафедру урологии и нефрологии в АГМУ в 1991 году. Время то было непростым. Не было проблем с финансированием?

– К созданию кафедры мы с коллегами шли очень долго, поэтому откладывать открытие было нельзя. Для этого необходимо было объединить преподавание урологии и нефрологии. Зачем нам было делить одну почку? Наша кафедра стала первой в Сибири, ближайшие были в Екатеринбурге и Хабаровске. Что касается ситуации в вузе, то время действительно было непростым. Как и многим, преподавателям порой тоже задерживали зарплату, но на учебном процессе это никак не отражалось. Всем было сложно, не только нам. Понимал, что это временные трудности.

Много среди нынешних студентов АГМУ тех, кто хочет стать урологами?

– Не испытываем дефицита кадров. В Алтайском крае сохранена система межрайонных урологических центров. В каждом районе региона уролог или нефролог не нужен, но человек имеет возможность приехать в такой центр неподалеку от дома и получить помощь. Скажу откровенно: уровень специалистов в этих межрайонных центрах очень высокий.

Ваши студенты не готовы ехать работать в села?

– По-разному. Все зависит от того, где человек живет. Недавно мой студент – из Курьинского района – подошел и заявил, что планирует после окончания вуза работать в Рубцовске, поближе к дому. Это же прекрасно, что город получит хорошего молодого врача. Если выпускник хочет работать в урологическом отделении, то должен ехать работать в межрайонные центры. А если такого желания нет, то может остаться в барнаульской поликлинике. Вакансий много: не все поликлиники города имеют урологов.

Какие проблемы в урологии на Алтае сегодня существуют?

– Мы фиксируем большое количество случаев бесплодия у мужчин. Эта проблема всегда была актуальной для нашего края, просто сейчас мы о ней больше знаем. Благодаря ЭКО бесплодные семьи могут завести ребенка. Также существует проблема с эректильной дисфункцией. Из-за синдрома выгорания к нам обращаются за помощью много офисных работников. Однако самая главная проблема – большое количество людей с мочекаменной болезнью. Несмотря на современные технологии, мы не знаем до конца о причинах образования камней в почках. Конечно, прежде всего, это из-за качества питьевой воды. Для профилактики необходимо чаще проверяться у врача.

– Что вам больше сейчас нравится: практикующая медицина или преподавание? Не собираетесь на пенсию?

– И то и другое. Завязывать не собираюсь. К тому же я вошел в состав диссертационного совета. Приходится читать диссертации по урологии коллег со всей страны. Это очень увлекательно! Нахожу в них много интересных открытий, хотя иногда, наоборот, спорю с научными выводами авторов. В Барнаул приезжают оппоненты: уважаемые профессора с европейской части России. Интересно узнать их позицию по тому или иному вопросу. Да и просто пообщаться. Учиться новому никогда не поздно.

  

 

Читайте полную версию на сайте