15 лет на «галерах» истории: логика развития России заставляет Владимира Путина делать державный выбор

31 декабря 1999 года первый президент России Борис Ельцин во время новогоднего обращения к нации объявил о своей отставке. Произнесенная им сакраментальная фраза: "Я ухожу, я сделал всё, что мог", пожалуй, характеризовала не только личное состояние главы государства, физическое здоровье которого уже давно мешало ему полноценно исполнять свои обязанности.

Как пишет "Свободная пресса", в момент, когда Россия переживала очередной рецидив центробежной болезни под названием "сепаратизм" и едва успела оправиться от устроенного либеральной когортой дефолта 1998 года, состояние усталости было присуще всему обществу. Поэтому фраза "Берегите Россию!", которую произнес Ельцин, передавая непростое государственное наследие молодому, энергичному Владимиру Путину, было воспринято обществом с надеждой, энтузиазмом и породило волну социального оптимизма.

Следует признать, что новый лидер регулярно расплачивался по выданному ему авансу. В политическому активе Путина - устранение вакуума власти в стране, наведение порядка в северокавказских республиках. Затем победа в войне в Южной Осетии, формально одержанная Путиным в статусе премьер-министра. Однако его лидерство в правящем тандеме не вызывало и не вызывает сомнений.

Общественным признанием несомненных политических успехов Путина стали стабильно высокие внутрироссийские рейтинги нынешнего главы государства. Более того, путинские заслуги были вынуждены отметить и на Западе. Не случайно к концу второго президентского срока американский журнал Time назвал его Человеком года "за возвращение России в список мировых держав".

Однако как только на постсоветском пространстве замаячила пугающая Запад тень Евразийского экономического союза, воспринятого как реинкарнация СССР, евроатлантический политический класс переделал формулировку из Time в обвинительную "статью" против России. Первым предупредительным звоночком стал т.н. "болотный процесс", который достаточно быстро выдохся в силу отсутствия широкой базы, на которую могли бы опереться деятели "пятой колонны".

Затем последовал срежиссированный заокеанскими политтехнологами Майдан и его следствие - возвращение Крыма в состав РФ и "сакционная война" против нашей страны. Эти события стали новым историческим вызовом и для России, и для Путина. Ответ на него пока неизвестен. Скорее всего, это долгая история, которая будет дописываться президентом и российским народом в течение всего 2015 года. А, может быть, и дольше.

Бывший заместитель руководителя Счетной палаты РФ, известный политик и экономист Юрий Болдырев признался "СП", что в целом ожидал от преемника Бориса Ельцина значительно худшего.

– Тем более, что Путин в значительной мере был приведен к власти господами Березовским и Чубайсом. Соответственно, я ожидал от него ускоренной и безропотной сдачи страны.

"СП": – Путин пришел к власти, когда новая Россия балансировала на грани пропасти...

– Людей, которые в 2000-м году голосовали за Путина, очень легко понять. Однако сложно было выбросить из головы, что это наследник человека, который и подвел страну к критической черте.

Так или иначе, большинство избирателей мыслят личными и сравнительно краткосрочными категориями. В этом смысле преемник Ельцина сделал дальнейшую деградацию страны сравнительно комфортной для большинства более-менее активных индивидуумов.

"СП": – И все-таки Путин достаточно быстро оторвался от тех, кто привел его к власти. Достаточно вспомнить судьбу Березовского и "равноудаление олигархов". К тому же страна, наконец, вспомнила, что такое правитель-государственник. Война с Грузией, воссоединение с Крымом и жесткий геополитический клинч с США по поводу Украины – яркие подтверждения этого тезиса.

– С учетом всей предыстории новейшей России иного способа правления страной, кроме кланового, ожидать было нельзя. В центре по-прежнему интересы криминальной олигархии, которая никоим образом не равноудалена, а просто разбавлена новыми, лично лояльными Путину фигурами. С точки зрения стратегической перспективы это абсолютный тупик.

Не стоит обольщаться – дело не в том, что мы героически защищаемся. Просто Запад нас еще не очень прижимает. Может быть, там есть понимание, что если прижать сильнее, то в России возникнут более мощные силы сопротивления. Напомню, ни со связью, ни с программным обеспечением пока никаких сбоев нет. А это все под контролем Запада.

В этом смысле локальные победы, связанные с Чечней, Южной Осетией, Абхазией, Крымом важны. Но нельзя решить проблему Крыма, Южной Осетии и Абхазии, но потерять всю Россию.

"СП": – В каком смысле потерять?

– Все 15 лет мы наблюдаем усугубление научно-технологического отставания России от Запада, с которым теперь в конфронтации. Усугубление происходило не потому, что не было сил. Просто до самого последнего момента наш лидер мечтал быть сильным и самостоятельным, но - другом Запада. А с Западом невозможно дружить, можно только быть его вассалом. Невозможно быть успешным лидером России с такой логикой правления.

"СП": – Воссоединение с Крымом, реакция Путина на происходящее в Новороссии меньше всего напоминает сдачу и "прогиб" перед Западом. Иначе с чего тогда истерическая реакция со стороны последнего?

– Сразу скажу: я не отношусь к маньякам-антипутинцам. Но не могу молчать, когда вижу, как продолжает уничтожаться Академия наук, здравоохранение (вы видите, что творится в Москве). Почему нас обманным путем, без документов, переведенных на русский язык, втянули в ВТО? Причем на условиях, крайне неприемлемых? Означающих фактическую промышленную капитуляцию на многие десятилетия вперед?

О каком импортозамещении и возрождении машиностроения в такой случае может идти речь?

Я за то, чтобы нынешний правитель Руси, который оказался в сложном положении вместе со всей страной, осознал это и радикально пересмотрел свое отношение к Западу, к нашему олигархату.

Я за то, чтобы Путин окончательно осознал, что замириться с Западом невозможно. И даже если последний пойдет на какие-то уступки - это враг навсегда. Не мытьем, так катанием будут приложены все усилия, чтобы страну уничтожить, разделить на части. Насколько глубоко Путин это осознает – большой вопрос.

Если он осмыслит происходящее и сменит курс (выведет Россию из ВТО, развернет банковско-финансовую систему из структуры обслуживания олигархов и ростовщиков в сторону национальных производителей и т.д.) я и мои товарищи всегда будут готовы подставить плечо президенту страны.

Избравшись на высший пост, Владимир Путин оказался перед выбором: продолжить пораженческую линию или постараться помочь России встать с колен, считает политолог Сергей Михеев.

– В итоге он выбрал линию политика-государственника, хотя на протяжении всех этих 15 лет Путин постоянно менялся. От человека, которого привела к власти пресловутая "семья", он превратился в общенационального лидера. Что подтверждают не только многочисленные замеры общественного мнения, но и реакция зарубежной аудитории.

Не хотел бы выступать в сугубо апологетической манере – вопросов и претензий к Путину более чем достаточно. Но сам исторический процесс заставил его сделать правильный выбор. Когда президент еще шел на первый срок, я уверен, он не понимал и не представлял до конца, на какие вызовы ему придется ответить.

"СП": – Грубо говоря, Путин как правитель распрямился вместе с пружиной российской истории?

– Я думаю - да. Либералы в 1990-е годы пытались сломать хребет российской государственности. Но им это оказалось не по силам. И в итоге пружина распрямилась, превратив Путина в национального лидера такого типа, который только и может быть у великой страны. Это историческая судьба России, которая диктует логику поведения Путина.

"СП": – А как же насчет роли личности в истории?

– Она заключается в том, чтобы сделать выбор. Попав на самый верх, человек может поплыть по течению, спасовать перед выбором истории. А может сделать выбор и пойти по дороге возрождения державного статуса России. Личностный фактор Путина состоит в том, что он сделал правильный выбор. Пошел по трудному, но единственно возможному пути, если мы говорим о сохранении России.

"СП": – Что можно отнести к основным достижениям президента?

– Примирение Чечни, сворачивание олигархической вольницы, самостоятельная роль на внешней арене, защита Южной Осетии, Абхазии, возвращение Крыма, создание Евразийского экономического союза. Но главное - Путин начал восстанавливать традиционную российскую государственность. Россия - это не Запад и не Восток. Это особая альтернативная цивилизация. Масштабы которой провоцируют постоянные недружественные поползновения извне, а, значит, заставляют ее находиться в той или иной степени мобилизационной готовности. В отличие от команды ликвидаторов в 1990-х годах, Путин осознает, что у России есть свой путь, который нужно отстаивать.

"СП": – Можно ли отнести к заслугам преодоление центробежных тенденций, выстраивание властной вертикали и т.д.?

– Властную вертикаль можно использовать в разных целях (например, для тотальной распродажи страны). Это всего лишь инструмент, значение которого не стоит абсолютизировать. Повторюсь, мне больше импонирует то, каким образом Путин использует этот инструмент.

В частности, создание Евразийского экономического союза дает России шанс вернуться в пул держав, определяющих технологическую и социополитическую картину мира. Будет ли этот шанс реализован, пока сказать трудно. Особенно в свете ожесточенного противодействия, которое оказывает Запад.

"СП": – Правильно ли Путин реагирует на провокацию США и их натовских сателлитов, создавших очаг напряженности на Украине?

– Я бы не абсолютизировал роль Запада. В том, что события на Украине дошли до нынешней точки, есть вина и российской дипломатии. У России были шансы скорректировать антироссийский вектор в Киеве как в 1990-е годы, так и в "нулевые". Москва слишком заигралась в легитимизм, поддерживая всех, кто приходил к власти в Киеве. Не важно - под какими лозунгами.

Важно другое. Реакция американского руководства на действия Путина косвенно свидетельствует о том, что он на правильном пути (с точки зрения российских интересов, разумеется). Смешно и наивно, особенно в свете последних событий, приписывать американцам или европейцам, что они желают нам блага. Когда Маккейн и ему подобные "ястребы" мечут громы и молнии в Путина, это означает, что мы становимся сильнее. Отсюда жесткая реакция по поводу создания Евразийского союза и возвращения Крыма. Это тоже косвенное признание заслуг Путина.