Истории, которые делают нас лучше: Груня

06 февраля 2012, 17:17, ИА Амител

Предлагаем читателям ИА "Амител" ознакомиться с очередной историей - она из тех, что "делает нас лучше". Данную традицию мы продолжаем по просьбам читателей.

Груня

Дед Митрофан жил на краю деревни вдовым мужиком недалеко от опушки смешанного леса, простирающегося до другой деревушки и, потому, когда оттуда к нему приходили такие же вдовые после войны женщины с просьбой распахать огороды, он никому не отказывал, запрягал свою лошадь и ехал. Лошадь звали Груня. Она была для Митрофана не только подругой-кормилицей, но и спасительницей его жизни.

В последний год войны приблудился к дощатому плохенькому забору палисадника маленький жеребёнок, с раненой ногой и ободранным боком. Он испуганно и сиротливо жался к прогнившим доскам, ища опасение, а большие глаза, залепленные кусочками плотного гноя, смотрели на него застывшим ужасом перенесенного страдания и боли.

Дед на руках на руках принёс жеребенка в дом, горестно размышляя: "Как же такой кроха смог выстоять и чутьём добраться до человеческого жилья, обессилел совсем уж, бедолага. Два месяца Митрофан кружился знахарем: готовил хвойную золу, собирал сосновую смолу, мешая для присыпки ран, добывал у диких пчел мёд, делал отвары из различных лечебных трав… Рана ноги зажила быстрее, а с боком пришлось ещё провозиться с месяц: слишком глубокая была рана и рваная в клочья. Случалось так, Митрофан невольно смахивал набежавшую от жалости к животному, горячую слезу, но надеялся и верил в чудодейственную силу природы.

Жеребёнок оказался "девочкой" и он назвал юную лошадку женским именем Груня, припомнив ласку и великую доброту своей бабушки Груни Феоктистовны. Сполна питаясь заботой, лаской и любовью своего хозяина, Груня выросла высокой породистой красавицей коричневого окраса с огненным отливом. Лишь круглое пятно былой раны на боку заросло темно серой, почти черной, шерсткой, как бы напоминая страшное военное лихолетье, от которого досталось всем: и людям, и… животным.

Когда Митрофан впрягал её пахать огороды, лошадь поворачивала к нему тепло дышащую морду, прижималась к колючей небритой щеке, блестя синими пятнышками в темно-лиловых глазах. Дед знал: так она выражала свою любовь к нему и как бы беззвучно говорила: "Ничего, всем поможем..." Плату он за лошадь на брал никогда, но, если угощали кусочком сахара, не отказывался, большую долю отдавал лошади с ладони.

Однажды...

Стояла глубокая осень. Митрофан возвращался на лошади из другой деревни, где пахал последний припозднившийся огород. Там случайно повстречал фронтовика, воевавшего вместе с его сыном и видевшего как тот погиб смертью героя. Надежда на возвращение сына рухнула... Он напился ядреной самогонки. Груня, словно чувствуя едкий чужой запах, время от времени, издавала тихое, в укор, ржание, но везла хозяина домой.

Осенью темнеет рано. Лошадь пришла к дому, а свалившийся пьяный Митрофан, остался лежать в лесу. Навострив тревожно уши, не дождавшись ласковых хозяйских рук, Груня повернула назад, нюхом раздувая ноздри, она всю обратную дорогу прошла, наклонив морду низко к земле. Увидев лежащего хозяина, она радостно горделиво мотнула гривой и стала тыкать его мордой. Самогон крепко держал его сон, он даже не шевельнулся. Черноте позднего вечера скрыла силуэт человека и поглотила стан тихо стоящей рядом лошади. И вдруг... Дед тихо застонал, судорога пробежала по телу, он издал хрип, высоко поднимая грудь... Груня тревожно заржала и её животное сознание пронзила мысль: "Он спас мне жизнь, подарил любовь, я должна отплатить тем же".

Развернув телегу, лошадь помчалась в родную деревню. Инстинкт природы, тонкое чутьё и жуткий страх за хозяина не позволили ей сбиться о верной дороги. Она примчалась к одно оконной избушке, где находился медпункт на три деревни. Глубоко втянув ноздрями едва уловимый запах лекарств, лошадь стала пронзительно ржать и нервно бить копытами землю. Когда заспанная медичка появилась на пороге, кутаясь в заплатанный полушубок, Груня затрясла головой в сторону, давая понять: садись на телегу.

…Митрофан провалялся в постели две недели: сердце..., а Груня почти не отходила от окна, сквозь стекло посылая ему любовь и силу на выздоровление, исходящие от синих пятнышек преданного взгляда.

"Ах, ты, Грунюшка, моя спасительница…"

Автор: Ольга Грицай

Комментарии 0

Лента новостей

Новости партнеров