"Алтайская правда" рассказала о 103-летнем жителе Алтайского края

Он пережил разные времена. И всё хорошо помнит. Может рассказывать о своей жизни пять часов подряд

Три месяца назад, 27 ноября, в день своего рождения, он пришел в местную школу, чтобы побеседовать с учениками, а потом ему пришлось задувать на огромном торте 103 свечи!

Первый тракторист

Филипп Иванович Милованов родился 27 ноября 1909 года в селе Нижняя Чуманка Баевского района. В этом селе и прожил всю жизнь, шесть лет назад переехал к дочери в Черёмное. Как-то нашёл в церковной книге записи о рождении и смерти своих братьев и сестер и выяснил, что он по счету шестой ребенок в семье. А всего у матери было 18 детей (!). Остались только Филипп да его сестра Прасковья, старше на два года, оба – долгожители.

- С семи лет я уже помогал отцу в поле пахать и боронить. Мой отец Иван Кузьмич Милованов и мать Анна Ананьевна Пешкова были из одного села. А вот их родители переселились на Алтай во времена Екатерины II как единоверцы, то есть старообрядцы. Царица отправила их на вольную высылку, дала землю. Наделов не было, паши и сей, сколько сможешь. Они назывались "несашники", налогов в казну не платили.

Филипп слышал, что его дед приехал в Сибирь с побережья, скорее всего, Балтийского моря. А родители мамы переселились из Татарии. Если царское время он помнит мало, то в революцию был уже десятилетним парнем, понимающим происходящее. Говорит, людям дали волю, никаких хозяев. У Миловановых было большое личное хозяйство: скотина, птица. До коллективизации жили сытно. Мать доила 20 коров, у отца - 12 лошадей. Но и работать надо было от зари до зари. Сколько кормов заготавливали и какие огороды обихаживали!

В колхоз Миловановы вступили в 1930 году, а через два года началось раскулачивание. Как-то в сельсовете разбирали три семьи, державшие наёмных работников, а в каждой по десять ребятишек. Иван Кузьмич вступился за них: "Зачем людей гнобить, у них по пять-шесть малышей ещё в школу не ходят?!" Его назвали подкулачником и вместе с ними отправили в Новосибирск на суд. Дали десять лет. Всё имущество конфисковали, дом отобрали, из колхоза исключили. Филипп с мамой пошли жить к чужим людям (сестра к тому времени вышла замуж и уехала в Завьяловский район). Лишившись работы, Филипп подался из села искать её на производстве. Из Баево пешком дошел до Новосибирска. На заезжем дворе станции Коченёво одна женщина подсказала, что здесь набирают парней на курсы трактористов. Там он впервые увидел трактор и заболел техникой. Окончил курсы на одни пятерки и до сих пор гордится "дипломом отличника".

- Филипп Иванович, а в школу вам ходить довелось?

- Только три месяца в первом классе, потом семья выехала в поселок, где школы не было. Позже я окончил курсы ликбеза, сдал программу за четвертый класс. Очень хотелось учиться дальше. Пристрастился читать, проглатывал все книги, которые попадались.

- На каких тракторах вы обучались и работали в 1932 году?

- Первый назывался "Интер", колёсный, потом ХТЗ без крыши, иногда полотно сверху натянуто, с металлическим сиденьями. Конечно, вся пыль и грязь летели на тракториста. Один раз закатывали в телегу тяжелые бочки, указательный палец попал между ними, его раздробило. Меня сразу освободили от работы. Воспользовался перерывом и поехал домой.

Мать жила у зятя в селе Глубоком. Пришёл туда и Филипп. Тракторов тогда в селе не было. Стал проситься в местный колхоз, не приняли: "Отец у тебя кулак". – "Да не были мы никогда кулаками, не знаю, за что сидит!" Начал ходить по дворам, нанимался к людям: яму выкопать, дров заготовить – кто что попросит. Председатель увидел, что парень работящий, сам порекомендовал его в МТС. Тут уже довелось поработать на заграничных тракторах "Кейс", "Катерпиллар" и нашем ЧТЗ.

Ковал Победу в трудармии

В 1938-м, отсидев шесть лет, вернулся отец с парализованной правой рукой. Учился писать левой, но был уже не работник. Судимость с него сняли. В маленькой халупе у зятя с сестрой Миловановы уже не помещались. Иван Кузьмич с сыном вернулись в Баевский район. К началу войны Филипп был уже бригадиром тракторной бригады. 22 июня они пахали пары. Когда приехали на полевой стан, им сказали, что началась война. Филипп опешил: "Какая война? Я газеты читал, у нас с Германией мирный договор на 20 лет!" Всех мужиков из бригады сразу призвали, их заменили женщины. А ему сказали: "Посеял хлеб, надо будет убрать".

- Вас не взяли потому, что были бригадиром?

- Здесь другая история. Первый раз призвали в армию с ровесниками в 1929 году. Но на медкомиссии выяснили, что левый глаз у меня не видит с рождения и одно ухо недослышит. Оставили дома. Второй раз военкомат вспомнил обо мне в 1934 году, когда вернулся из Коченёво. И снова отбой. Очередь дошла во время войны. Как убрали хлеб, приказали сдавать трактора в МТС на ремонт. Директора станции и меня – последних двух мужиков – в военкомат. Его – на фронт, а меня – в трудармию. С района собрали человек 500 и направили в Кемерово, куда эвакуировали заводы из Москвы и других городов. Нужно было их собирать с нуля: рыть фундамент, заливать бетон, ставить стены, возводить крышу, устанавливать станки и другое оборудование. Сначала строили оружейный завод, потом пороховой.

В марте 1942-го тех, кто имел десятилетний стаж работы на тракторе, отобрали и отправили в Тяжинский район пахать, сеять, убирать хлеб. Милованова и здесь поставили бригадиром механизаторов. Ходил, в чём явился в военкомат, не снимая: обмундирование трудармейцам не полагалось. За год он так обносился, что вся одежда расползлась на полоски. Вид – как у беглого каторжника. Как-то утром отправился на работу через рощу, вышел на дорогу, по ней женщина из райкома в телеге едет. Увидала такое чучело, испугалась, коня хлестнула. Директор узнал об этом, выделил материал, сшили бригадиру новую фуфайку. 10 мая 1945-го рано утром в бригаду приехали председатели колхоза и сельсовета. Пожали руку: "Поздравляем, война закончилась!" При воспоминании об этом дне у Филиппа Ивановича и сегодня наворачиваются слезы. Он долго промокает их платочком. Думал, сразу домой, но оставили до ноября.

После уборки десять суток ехал до Славгорода на поезде, постоянно стояли, пропуская эшелоны. Последние 150 километров до родного села прошёл пешком. "Мама ждала, мы с ней переписывались все четыре года, но помочь им ничем не мог. Сестра тоже вернулась к родителям, мужа убили на фронте". Филипп стал работать в колхозе на тракторе. Директор МТС, председатель колхоза погибли, а из 20 мужиков его бригады домой вернулись только трое.

Шура и Дуня

- Филипп Иванович, вы вырастили пятерых детей...

- Тут судьба уготовила мне извилистую дорогу. Женился в 1929 году на Степаниде. Через полгода она вернулась к родителям, не захотела вступать в колхоз. Незадолго до войны встретил Нину. Меня забрали в трудармию, а она ушла, ждать не стала. Так что, когда я вернулся из Кемерово, на первом месте была работа, круглые сутки в поле, ночевали там, домой приезжали раз в неделю. На сеялке у меня работала Шура Бобылёва. Муж погиб на фронте. Осталась женщина с двумя сыновьями – Евгением и Володей. В 1948-м сошлись. Мальчишек сразу стал считать своими сыновьями. А потом родились ещё трое: Александра, Валентина и Василий.

Да только недолгим было семейное счастье Милованова. В июле 1955-го Шура умерла, остался он с пятью детьми, младший из которых ещё ходить не научился. В страду Филипп в поле неделями. За малышней ухаживал двенадцатилетний Володя. Отец сам пёк хлеб, пироги, варил щи в печи - крутился один. Пришлось даже уйти из трактористов в скотники, чтобы дома каждый день бывать. "Я счастливый, всех пятерых считаю родными, а они - меня. Вырастил их, воспитал, выучил. Дочки строительный техникум окончили, одна осталась в родном селе, другая здесь, в Черемном, меня к себе забрала. Василий с детства любил рисовать, заниматься поделками. Сейчас работает художником-оформителем в Тюменской области".

Как-то маленькая Валя подошла к нему: "Папа, приведи нам маму". Но кто решится на пятерых детей? Присмотрелся к одной доярке на ферме по имени Евдокия. Муж погиб на фронте, дочь подростком утонула в озере, женщина осталась одинокой. Спросил: "Пойдешь за меня замуж?" - "Пойду", - отвечает. Привел домой: "Вот, Дуня, мои ребятишки. Дети, это ваша мама". Маленький Вася сразу на колени к ней взобрался: "Мама, мама!" Она его и других детей полюбила всей душой. Филипп смог снять с себя часть домашних забот и снова пойти работать на трактор. Александра говорит: "Хорошая была женщина, жили бедненько, но в доме чистота, мы её любили и мамой звали". Не заметили, как прожили 28 лет. Если бы не её больное сердце…

Однажды рано утром Филипп поехал на рыбалку без завтрака. Дуня сказала: "Я сейчас его приготовлю, ты поторопись назад". Постряпала вареники. Дома как раз была внучка Лена, дочь Александры. Когда Евдокии стало плохо, она попросила девочку принести ей молока, чуть отпила: "А где мои лекарства?" Лена кинулась в другую комнату, но они уже не понадобились...

В трудах и заботах

Последние 26 лет Милованов жил один. До 97 сам управлялся по дому, развёл целый сад, выращивал цветы. Сирень у него была такой красивой, что все приходили любоваться. Урожай арбузов и дынь дедушка всегда собирал богатый, односельчан угощал. На пенсию пошёл в 63 года, но ещё много лет продолжал работать в колхозе: плотничал, делал для хозяйства сани, метёлки, заливал лёд в ледниках, на сенокосе вершил зароды, плёл корзины, сети. Зимой ставил капканы, ловил лис, ондатр, сдавал пушнину в заготконтору (тридцать лет назад это было разрешено). "Пенсия у меня была 86 рублей, а я в два раза больше зарабатывал в хозяйстве. Сейчас шесть лет не работаю, сижу без дела, стали руки-ноги болеть". Долгожитель считает, что, если в селе трудиться, здоровье будет хорошим. Каждый день физзарядка: хозяйство, огород. Главной страстью Филиппа Ивановича всегда была рыбалка, но это отдельная история.

- Как в постоянных трудах и заботах, пережив войну, столько горя и потерь, вы смогли дожить до очень почтенного возраста?

- Был уверен в своих силах, с детства вперед стремился. До сих пор ощущаю жажду жизни, учения. Легко относился к трудностям (если препятствие есть, его можно обойти) и к неприятностям. Однажды у меня украли все деньги, которые копил несколько лет. Вскрыли ящик, в котором они лежали. Узнав про это, соседи удивились: "Почему ты не плачешь, будто не переживаешь?" Я действительно воспринял это спокойно: "Бог дал, Бог взял!"

Отец, несмотря на все перенесённые испытания и болезнь, прожил 82 года, мама – 103, сестра немного недотянула до ста. Обе почти до последних дней работали по дому и обихаживали себя. В детстве я перенес корь, оспу, скарлатину, уже взрослым – малярию, тогда ею многие болели. Не умер. В больницах не лежал, таблетки не пил. Только один раз, уже у дочери в Черемном, три дня провёл в больнице с подозрением на воспаление лёгких. Да когда катаракту прооперировали. Теперь читаю, только очки сильные - плюс 12! Как заболят голова, нога, давление поднимается, делаю примочки из камфары, иногда глоточек выпью. Помогает.

Филипп Иванович в последние годы стрижётся коротко, а вот бороду отрастил. Такую носил его отец Иван Кузьмич. Поинтересовалась: "Вы пили, курили?"

- Водку начал пробовать в тридцатых годах, "казенку", стопочку на гулянке и этим ограничивался. Больше – голова болит. Как попало тогда не пили, только если на гулянке. Одни мужики за стол не садились. Соберемся трое, сразу жён зовём. Посидим немного, попоем, идём по домам с песнями, гармонью и пляшем по дороге. Водку перестал в рот брать лет двадцать назад. А табак ещё раньше…

- Как вы относитесь к сладкому?

- К конфетам равнодушен, очень люблю мёд, много его ел, всегда пасеку держал. Сейчас моя диета: мёд, хлеб, молоко (три кружки в день), масло сливочное. Мяса мало употреблял.

"Жил в радости"

В разговор вступает дочь Александра: "Помню, мы были маленькими. Отец приходит с работы в восемь вечера, ужинаем, он включает радио и садится рукодельничать, плести разные корзины, сети. До ночи изделие заканчивал. Рано утром на речку Кулунду сбегает, тогда в ней водились большие щуки, лини, окуни. Почему-то в деревне мало кто находил время для рыбалки и ни у кого не получалось поймать столько, как отцу. В позапрошлом году приехал к сестре Валентине в Баево. Захотел рыбы на пирог наловить. Сам-то уже плохо ходит, отправил внуков на речку. Рассказал, что делать надо. А те вернулись ни с чем. На этом кончилась его рыбалка".

- Филипп Иванович, какие годы для вас были самыми счастливыми?

- Я всё время жил в радости, скука мне неизвестна. Люди говорили: "У тебя золотое сердце, легко переносишь трудности, не жалуешься, печаль не показываешь". Ни о чём не жалею. Летом целыми днями сижу в огороде, смотрю, как всё растет, особенно люблю наблюдать за жизнью пчёл. Возле ульев могу находиться часами. Что сейчас беспокоит? Жизнь хорошая, забот никаких, обедать, ужинать зовут. Телевизор перестал смотреть, не могу привыкнуть, что фильмы рекламой прерываются. А вот радио постоянно слушаю в наушниках, чтобы никому не мешать.

Милованов любит поговорить на разные темы, но собеседников ему не хватает. Давно нет рядом ровесников. Несмотря на репрессии, которые коснулись его семьи, Филипп Иванович видит немало положительного в прежней жизни. "Сколько заводов в нашем крае понастроили, которых сроду не было, проложили железные дороги, развели сады... Но такого воровства, как сейчас, не было. Мы ходили по хлебу, а домой зерна не брали. Во время войны в степи разбивали огороды, садили арбузы, никто их не трогал. Если кто-то найдет на улице плётку, путы для коня, потерянную вещь, несёт на молоканку, кладет на полочку. Хозяин придет, увидит". В сегодняшнем дне долгожитель тоже отмечает положительные моменты, например, сельчанин может держать скотины сколько захочет и дело может выбирать себе по душе.

У Филиппа Милованова 12 внуков и 14 правнуков, последний, Саша, ровно на сто лет младше прадедушки, ему три года. Родни более полусотни. Многие живут в сельской местности, выбрали профессии строителей, продавцов, бухгалтеров, шоферов, трактористов. Три года назад на его столетие съехались почти все.