Алтайский востоковед – «О Туркменистане без Великого Туркменбаши»

"Туркменистан – это великолепный шанс для США и западных союзников, потому что здесь можно начинать политику с чистого листа", - считает Владимир Бойко, доцент кафедры всеобщей истории, заведующий лабораторией "Россия и Восток" Барнаульского государственного педуниверситета. С востоковедом и специалистом по Центральной Азии корреспондент сайта ПолитСибРу поговорила о Туркменистане без Великого Туркменбаши, "вечного" Сапармурата Ниязова.

- Что в последнее время происходило в Туркменистане?

- Конечно, Туркменистан всегда был очень закрытой страной, но определенная информация о том, что ситуация там очень тяжелая, все же просачивалась. Страна, конечно, богатая, но при всех природных богатствах это явно не Кувейт. Я думаю, что сейчас как раз может понадобиться гуманитарная помощь, средства мирового сообщества, чтобы как-то выровнять ситуацию. И России, конечно же, нужно будет принять в этом участие, потому что в последние годы, несмотря на закрытость режима и отстраненность от альянсов, Туркменистан поддерживал контакты с США. Несмотря на критику авторитарных режимов в Центральной Азии - Узбекистане, Таджикистане, Туркменистану Америка прощала все, более того, так называемая гуманитарная помощь, а на самом деле в значительной степени бюджет спецслужб, фактически использовалась для поддержки этого режима. Вот такое противоречие и парадокс. Туркменистан в последние несколько, а, может, и много лет готовился в качестве альтернативы союзникам, которые были у США. Я имею в виду размещение военных баз. И в Туркменистане при Ниязове были готовы выполнить эту миссию.

- Что сейчас будет происходить в ближайшем окружении Ниязова?

- Сейчас трудно сказать, как будет развиваться борьба между ближайшим окружением Ниязова, которое тоже несет ответственность за то, что происходило в последние годы. Я имею в виду крайние формы авторитаризма, жесткой социальной политики. Можно говорить о том, что в последние годы элита чувствовала себя очень неуверенно. В окружении Ниязова случались частые перетасовки, никто не был защищен, даже ближайшие подвижники. Это порождало усталость, и человеческую, и политическую.

- Сложилась ли в Туркменистане оппозиция?

- Существует немногочисленная, но весьма серьезная оппозиция самому режиму. Внутри страны вряд ли. Туркмены вообще находились в стороне от политики. Тем временем американцы работали с внешней оппозицией, в которой есть очень крупные фигуры, в частности, бывший министр иностранных дел Борис Шахмуратов, "узник совести" (когда арестовали его ближайших родственников, он разошелся с президентом Ниязовым). Это очень известный политик, дипломат, выполнивший много ответственных миссий в 90-е годы. Вот такие фигуры и "узники совести" рангом поменьше теперь и могут оказаться наверху, составить ядро будущего режима.

- Как вы считаете, в Туркменистане произойдет смена самого режима?

- Совершенно очевидно, что в современном виде он просто не может оставаться. Я думаю, что как бы не старалось ближайшее окружение, которое разделяло взгляды Туркменбаши, да, судя по всему, и построило этот режим, произойдет очень серьезная деформация. Ибо режим в том виде, в каком он существовал, это просто нелепость, даже для Центральной Азии. Авторитаризм здесь тем более неуместен, так как у Туркменистана не было таких угроз, с которыми сталкивается Таджикистан, Кыргыстан, Узбекистан, хотя он и имеет выход на Афганистан. Угроз со стороны терроризма, фундаментализма, исламского экстремизма.

- Как, по-вашему, будет происходить смена власти?

- Да, это интересный вопрос. В прошлом году был в Бишкеке, видел как, как там происходила мартовская, так называемая "тюльпановая" революция. Здесь мы имеем совершенно иной вариант, когда произошла просто физическая замена. Вопрос о власти еще только предвидится в Узбекистане, мягко он решился в Казахстане, здесь же возникла совершенно экстремальная ситуация, когда нужно немедленно принимать решение о создании новой схемы власти, режима. Здесь никакой переходности не будет и этим попытаются воспользоваться все наиболее динамичные игроки этой региональной политики. Многое будет зависеть от того, имелись ли у них запасные сценарии, здесь проявится прогностический потенциал США, других партнеров, и России в том числе. Насколько Россия предвидела и просчитала такой вариант? Это серьезный вопрос. Это прикладная политика. Конечно, это не лаборатория, а страна, люди, но вы знаете, здесь есть прямо прикладной момент, жестокий и циничный.

- Чем в стратегическом плане важен Туркменистан?

- Туркменистан представляет очень крупный приз, я думаю, это великолепный шанс для США и западных союзников, потому что здесь можно начинать политику с чистого листа, учитывая его нейтралитет. Кроме того, Туркменистан – это страна с наибольшими перспективными источниками углеводородов, прежде всего газа. В той схеме, которую американцы выстраивают в последнее время в Центральной Азии, т. е. объединение постсоветских республик, некоторых дружественных государств, у Туркменистана очень важная экономическая функция. Страна должна стать исходным пунктом, источником сырья. Именно так она выглядит в схеме "Большой Центральной Азии", разработанной известным американским политологом, директором института Центральной Азии и Кавказа, профессором Фредериком Старом. Я думаю, что США восприняли случившееся с оптимизмом, несмотря на человеческую трагедию.

- Каковы позиции России в Туркменистане?

- Туркменистан страна пусть небольшая, но, повторюсь, чрезвычайно важная, хотя бы в экономическом смысле. За счет Туркменистана можно решать многие проблемы. Американцы работали там мягко, очень терпеливо, чисто экономически, не взирая на политику внутри страны. То есть они как бы заработали и подготовили свой шанс. Что касается России, здесь ситуация похуже. Масса наших соотечественников отсюда выехала, потом Туркменистан предпринял ряд шагов, ухудшающих двусторонние отношения, взять хотя бы отмену двойного гражданства. Туркмено-российские отношения явно шли на спад и в экономическом смысле: Туркменистан все чаще выступал в качестве конкурирующего комплекса, в частности в плане нефти. Таким образом, пророссийской почвы там сейчас нет.

- То есть, в Туркменистане сейчас нет фигуры, на которую Россия могла бы поставить?

- Думаю, у любой серьезной страны, а тем более у России такие фигуры должны быть. Но пока назвать кого-то, а тем более определенного человека, трудно. Дело в том, что в отличие от других стран, где и в политическом, и в научном сообществе есть люди, которые до сих пор России как братья, несмотря на 15-летний период независимости, с Туркменистаном все значительно сложнее. Сказывается тот автономизм, который существовал многие годы. Наверняка, какая-то работа велась, но сказать, чтобы было такое лобби, в хорошем смысле этого слова, трудно.

- Как Россия должна сейчас выстраивать свои отношения с Туркменистаном?

- Нужно помнить, что это страны, которые всегда тяготели к России. Совершенно очевидны связи, налаженные или прерванные, но которые можно было бы восстановить. Забыть это было бы нелепостью. России просто необходимо иметь отношения с Туркменистаном не в меньшей степени, чем дальним игрокам. Россия - страна Азиатского региона, и в этом у нее большой приоритет.