Борцы с абортами требуют изменить Конституцию

Заседание открыл Дмитрий Цорионов, известный также как Энтео. Вкратце он сформулировал основные постулаты круглого стола: по неофициальным данным в России совершается 6 миллионов абортов в год, необходимо добиться полного законодательного запрета на прерывание беременности, а проблема нелегальных абортов – это миф.

"Все говорят, что при запрете абортов повысится женская смертность, но при этом забывают, что главная причина смертности — аборт, совсем даже не важно, официальный он или неофициальный", — заявил Энтео. Он особо подчеркнул, что когда речь идет о смертности от нелегальных абортов, в пример приводятся единичные случаи, а когда общество отказывается от абортов в счет идут миллионы спасенных детских жизней.

"Общество, где убийство ребенка и содомия являются нормой — обречено на погибель", — заявил Энтео. Он добавил, что в субботу в Москве пройдет митинг в защиту детства, на котором будут говорить и о том, как оградить детей от пропаганды гомосексуализма и разврата, которая, на самом деле, является опасным политическим инструментом в руках тех, кто планирует разрушить традиционное российское общество.

После вступительной речи слово взял Александр Молчанов – научный сотрудник кафедры эмбриологии биологического факультета МГУ и, по совместительству, член комиссии по биоэтике Русской Православной Церкви. Вниманию слушателей он предложил подробную лекцию о делении человеческих клеток. Он подчеркнул, что человека надо считать человеком со стадии пронуклиусов: в зиготе присутствует уже весь генный набор, делающий каждого уникальной личностью. Кроме абортов, докладчик затронул тему гормональных контрацептивов. "Они не препятствуют беременности, а убивают человеческие клетки в тот момент, когда они еще не присоединились к стенке матки" — пояснил Молчанов и перешел к ужасам барьерной контрацепции.

"Одним запретом нужного не добиться — начал свое выступление старший преподаватель философского факультета МГУ Илья Вевюрко – Надо в первую очередь менять мировоззрение. Сделать так, чтоб люди сами не ходили делать аборты". Рассказав о проблемах прерывания беременности с точки зрения религиозной и не религиозной  антропологии, Илья отметил, что нельзя запрещать аборты по медицинским показаниям. "Скажите, а широкое распространение абортов как-то связано с гомосексуализмом?" — прозвучал вопрос из зала. "Конечно, — оживился философ – Падение нравов, моральное разложение и сексуальная распущенность напрямую связаны с количеством абортов. Ненормальные вещи становятся нормой".

Мифы о криминальных абортах развенчивал Владимир Потиха, сопредседатель оргкомитета Международного фестиваля социальных технологий в защиту семейных ценностей "За жизнь". По его мнению, проблемы криминальных абортов попросту не существует: "Посмотрите на Венгрию или Польшу! У них же нет таких проблем. Смертность от незаконного прерывания беременности низкая, от рака больше умирает!". В пропаганде абортов выступавший обвинил дарвинистов и мировые финансовые элиты. В итоге собравшиеся приняли Резолюцию с требованием внести изменения в часть 2 статьи 17 Конституции РФ и закрепить за человеком право на жизнь и все остальные права с момента зачатия, как это сделали в Венгрии.

Устав слушать о заговоре дарвинистов, постмодернистов и мировых финансовых элит, я поспешил в редакцию, чтобы составить собственное мнение по этому вопросу. Проблема, как ни крути, не шуточная: если верить приведенным на круглом столе цифрам, ежегодно в нашей стране не рождается от 4 до 8 миллионов детей. Практически полный запрет на аборты существует в целом ряде стран. В большинстве из них население весьма религиозно, там сильно распространены исламские или католические взгляды на жизнь. Если говорить о Европе, то статистика по криминальным абортам в Ирландии, Польше, Ватикане или Венгрии не представляется репрезентативной. Гражданке ЕС не стоит никакого труда поехать в соседнюю страну и сделать необходимую операцию легально, это лишь вопрос финансов.

В СССР аборты были запрещены с 1936 по 1955 годы. Сразу после принятия этого закона число рождений возросло, но этот эффект был кратковременным. Зато пышно расцвел черный рынок оказания незаконных медицинских услуг. По этой причине резко возросла материнская смертность вследствие аборта: в 1935 она составляла 26%, в начале пятидесятых эта доля превышала 70%. Кроме того, участились случаи детоубийств. Например, в Ленинграде с 1934 по 1940 матери стали убивать своих новорожденных детей на 25% чаще. Однако надо понимать, что здесь речь идёт о мизерных, по сравнению с числом легальных абортов цифрах — сотнях, даже не тысячах загубленных жизней, которые, почему-то перевешивют чашу весов, на которой могут находиться миллионы спасенных малышей.

Надо признать, в сегодняшней Европе статистика несколько иная. Страны, где запрещены аборты, имеют самые низкие показатели по материнской смертности. Государства с более либеральным законодательством лидируют в этом зачете.

Однако не стоит забывать, что Россия сильно отличается от маленьких европейских государств и размером, и численностью населения, и менталитетом. С моей точки зрения, при введении запрета на аборты, мы скорее повторим советский, нежели европейский опыт. В этой связи наиболее разумным кажется предложение Ильи Вевюрко о необходимости смены мировоззрения. По официальным данным, 40% женщин в России делают аборт по желанию, не имея на это ни жизненных, ни социальных, ни медицинских причин. При наличии грамотной пропаганды семейных ценностей количество "детоубийц" такого типа должно сократиться. Другой момент – уровень жизни. Более половины прерывающих беременность – 58% — это женщины, которые так поступают из-за всевозможных жизненных сложностей. Далеко не последнее место в их числе занимают финансовые проблемы. Хотя если посмотреть и на эту проблему философски: вряд ли 100 лет назад в русских семьях, в которых воспитывалось, в среднем по 5–7 детей, жили комфортнее и богаче.