Эксперт: Доктрина «нового интернационализма» позволит Китаю изменить баланс сил в Азии

В начале текущего года на страницах "Хуаньцю жибао" – дочернего издания газеты ЦК КПК "Жэньминь жибао" появилась программная статья под названием "Китай берет курс на "новый интернационализм". Ее автор – старший научный сотрудник Китайского института международных отношений Сунь Жу подчеркнул, что рассматривает данный термин в качестве новой внешнеполитической доктрины. По сути доктрина эта представляет собой реальный инструмент взаимодействия между Китаем и вооруженными маоистскими формированиями, которые все более активно оперируют в странах Юго-Восточной Азии и Центральной Евразии.

"Суть "нового интернационализма", – пишет Сунь Жу, – в том, что Китаю надо брать на себя большую международную ответственность, исполнять еще больше обязательств и стремиться направить развитие международного порядка в справедливое и рациональное русло. В то же время переход к политике "нового интернационализма" означает, что ради защиты общих интересов всего человечества китайский народ готов пойти и на возможные жертвы".

Появление такого рода публикаций в китайской прессе в то время, когда уровень военно-политической напряженности в Азиатско-Тихоокеанском регионе непрерывно возрастает, нельзя считать случайностью. Об этом пишет Артем Ивановский на vpk-news.ru предлагаем читателям ИА "Амител" ознакомиться с его статьей.

Реглобализация

Чуть больше года назад бывший госсекретарь США Генри Киссинджер предсказал скорое начало новой мировой войны. Столкновение двух сильнейших сверхдержав XXI столетия – США и КНР – это только вопрос времени. Оба потенциальных противника в настоящий момент находятся в стадии предвоенной расстановки сил, формируют собственные военно-политические блоки и альянсы. При этом одним из главных инструментов подготовки к будущей войне является идеология. Именно в контексте идеологической войны следует рассматривать недавно опубликованную печатным органом ЦК КПК "Жэньминь жибао" статью Ван Ивэя "Китайская модель разрушает гегемонию "общечеловеческих ценностей". Автор подчеркивает: "Современная глобализация – это по сути распространение на весь мир западного строя, западной духовной и материальной культуры. Для Китая единственным выходом остается реглобализация". Далее китайский идеолог расшифровывает значение термина "реглобализация": "сформировать новую общечеловеческую цивилизацию и, став флагманом новой постзападной эпохи, создать предпосылки для вечного развития всего человечества в мире, где Китай будет помощником и наставником каждого". Таким образом, доктрина "нового интернационализма" представляет собой как идеологический, так и военно-политический инструментарий реализации разработанной Пекином контрглобалистской стратегии, направленной на перехват мирового лидерства у Вашингтона.

Коллаж Андрея Седых

Возрождение идеологии маоизма в виде доктрины "нового интернационализма" имеет веские практические основания. Мировой экономический кризис, начавшийся в 2008 году, создал весьма продуктивную почву для резкого роста активности как политических, так и вооруженных формирований маоистского толка в целом ряде государств, которые КНР рассматривает в качестве потенциальных противников. На волне усиливающейся политической и экономической нестабильности так называемый Координационный комитет маоистских партий и организаций Южной Азии объявил декларацию следующего содержания: "Координационный комитет решает соединять свои усилия и поднимать революционную борьбу с целью раздувания пламени длительной народной войны по региону и за его пределами в соединении с длительной народной войной на Филиппинах, в Перу и Турции. Мы объявляем о нашем принципиальном единстве и сознательной решимости поднять красное знамя марксизма-ленинизма-маоизма и коммунизма во всем его блеске на серебряных вершинах Гималаев и по всему региону. Мы принимаем эту ответственность как наш интернациональный долг и вклад в разрушение системы империализма путем длительной народной войны". И все это отнюдь не пустые угрозы.

Маоисты или террористы?

28 мая 2008 года в Непале произошла "демократическая" революция, в результате которой всю полноту власти сконцентрировали в своих руках маоисты. Со времен китайско-индийского конфликта 1962 года эта гималайская страна выполняла функцию своеобразного политического буфера между двумя великими азиатскими державами. Но всего лишь через две недели после прихода к власти коммунистической маоистской партии – в начале июня 2008 года в Пекине состоялась встреча заведующего отделом международных связей ЦК КПК Ван Цзяжуя с членом секретариата ЦК Компартии Непала Кришной Бахадуром Махарой. Согласно официальной информации агентства "Синьхуа" представитель непальских маоистов заверил китайское правительство, что его партия твердо поддерживает позицию Китая в вопросе, связанном с Тибетом, и никогда не разрешит каким бы то ни было силам вести антикитайскую деятельность с непальской территории. Де-факто это означало резкое смещение баланса сил в приграничном регионе в пользу КНР. 30 апреля 2011 года в Катманду прибыла делегация из 15 высокопоставленных китайских военных во главе с начальником Генерального штаба НОАК Ченом Бинь Де, которая встретилась с президентом Непала Рамом Бараном Ядавом, премьером маоистского правительства Кханалом, командующим непальской армией Чантра Ман Сингхом Гурунгом и другими военными руководителями. Делегация сообщила о выделении 30 миллионов юаней в качестве военной помощи непальской маоистской армии. Тогда же генерал Чен Бинь Де выступил с демонстративным заявлением о том, что Китай не потерпит вмешательства третьей стороны в дружественные непало-китайские отношения. Адресат этого заявления был совершенно очевиден.

Успех маоистов в Непале вызвал немедленное обострение обстановки на сопредельных территориях, прежде всего в Бутане. Еще в феврале 2006 года на так называемой первой национальной конференции Бутанской маоистской коммунистической партии ее лидеры объявили о начале "народной войны" против королевской власти. Постоянная внутриполитическая нестабильность в еще одном "буферном" государстве – Бангладеш создает оптимальные условия для активизации там деятельности маоистских группировок. Это означает, что Китай в рамках доктрины "нового интернационализма" способен в любой необходимый момент решить задачу создания важнейшего стратегического плацдарма в Центральной Евразии.

Особое военно-политическое значение для Китая приобретает нарастающее вооруженное маоистское движение на Филиппинах. Напомним, что в апреле прошлого года в районе архипелага Спратли произошел масштабный вооруженный инцидент между китайскими и филиппинскими боевыми кораблями, после чего официальная Манила заключила с США новое соглашение о расширении американского военного присутствия на своей территории. По оценкам филиппинских военных, в настоящее время больше ста партизанских фронтов маоистской Новой народной армии (ННА) действуют в 69 из 80 филиппинских провинций. Общая численность ННА достигает 20 тысяч хорошо вооруженных, обладающих опытом ведения длительной партизанской войны боевиков. В качестве наглядного примера их боевых возможностей можно вспомнить успешное крупномасштабное нападение на военную базу филиппинской армии на острове Минданао в марте 2009 года.

Следует подчеркнуть, что в джунглях Минданао действует еще более многочисленная армия "исламских повстанцев" племени моро, которые взаимодействуют с боевиками ННА. Так, 15 февраля сего года филиппинские исламисты высадили десант на принадлежащей Малайзии части острова Калимантан и объявили захваченную территорию "частью исторического государства Сулу", включающего южную часть Филиппин и Калимантан. Можно предположить, что в ходе будущей войны в Азиатско-Тихоокеанском регионе Китай будет заинтересован в провоцировании территориальных конфликтов между союзниками США посредством использования для решения данной задачи "революционных сил" – маоистских и исламистских бандформирований.

Цель номер один

5 декабря 2012 года начальник генерального штаба ВМФ Индии адмирал Девендра Кумар Джоши заявил, что в случае необходимости готов отдать приказ об отправке в Южно-Китайское море группировки боевых кораблей для защиты национальных интересов своей страны. При этом адмирал Джоши особо подчеркнул, что наращивание Китаем военно-морской мощи является основным поводом для беспокойства Индии. По его словам, индийские военно-морские силы постоянно наблюдают за развитием китайского флота и вырабатывают свои варианты стратегии. Напомним, что причиной конфликта между Индией и КНР стали претензии Пекина на нефтегазовые месторождения в Южно-Китайском море, которые контролирует Вьетнам, а разрабатывает индийская государственная компания Oil and Natural Gas Corp (ONGC). Чтобы защитить свои экономические интересы, официальный Нью-Дели демонстративно объявил о намерении направить в спорный район военные корабли. В ответ на индийский демарш китайские власти объявили, что с 1 января 2013 года ВМФ КНР получит право принудительно досматривать иностранные суда в Южно-Китайском море. Принимая во внимание все имеющиеся китайско-индийские противоречия – территориальные, политические, экономические, следует констатировать, что военный конфликт между двумя великими азиатскими державами произойдет в перспективе ближайшего десятилетия.

Вооруженные формирования маоистов вполне способны сыграть решающую роль в будущей войне. Координационный комитет маоистских партий и организаций Южной Азии в своей декларации определил Индию в качестве главного противника. Захват власти маоистами в Непале и возможность маоистских революций в Бутане и Бангладеш потенциально создадут ситуацию взятия в стратегические клещи индийского штата Аруначал-Прадеш, который является предметом давних внешнеполитических разногласий между Индией и КНР. Обладая подобными выгодными позициями, НОАК может одним ударом по сходящимся направлениям в считаные дни захватить всю восточную индийскую территорию, известную в терминологии китайских экспертов по геополитике под названием Южный Тибет (Аруначал-Прадеш, Сикким, Ассам, Нагаленд).

Бутанские маоисты давно готовятся к войне с Индией, о чем свидетельствует сделанное еще пять лет назад заявление члена ЦК Коммунистической маоистской партии Бутана товарища Гаурава: "Легко начать вооруженную борьбу в Бутане, потому что его правительство очень слабо. Но затем нам придется столкнуться с военной силой Индии". При этом бутанские маоисты поддерживают связи с террористическими организациями – Объединенным фронтом освобождения Ассама, Национальным демократическим фронтом Бодоленда, Освободительной организацией Каматапура и другими вооруженными сепаратистскими группировками, действующими на востоке Индии. Спорадические боевые действия продолжаются по периметру границ восточных индийских штатов почти десятилетие. Так, в феврале 2003 года индийские войска совместно с подразделениями Королевской бутанской армии проводили боевые операции в приграничных провинциях, где с опорных баз в южном Бутане разворачивают свою деятельность маоистские бандформирования (годом раньше ныне свергнутый король Гьянендра также санкционировал действия индийских войск против маоистских мятежников на территории Непала).

Особую опасность для Индии представляет взаимодействие непальских и бутанских маоистов с идеологически близкими им вооруженными формированиями наксалитов, которые орудуют в так называемом красном коридоре, охватывающем обширные территории северо-восточной Индии.

Война в "красном коридоре"

24 ноября 2011 года на одном из маоистских сайтов в сети Интернет появилось следующее сообщение: "В Западной Бенгалии зверски убит товарищ Кишенджи – член политбюро Коммунистической партии Индии (маоистской) и руководитель военных операций Партизанской армии народного освобождения. Эту тщательно спланированную казнь, перед которой товарища Кишенджи подвергли жестоким пыткам, индийское правительство пытается представить как случайное убийство в ходе вооруженного столкновения. Точно так же ранее замалчивались хладнокровные убийства товарища Азада и многих других вождей наксалитов. Нежелание правительства Индии идти на переговоры и уничтожение членов руководства КПИ (маоистской) доказывает, что это спланированная кампания государственного террора".

Так называемый красный коридор, где оперируют вооруженные группировки маоистов-наксалитов, протянулся от южного штата Андхра-Прадеш до центрального штата Чхаттисгарх. В целом же маоистские бандформирования действуют в 20 из 29 индийских штатов. Еще в 2008 году премьер-министр Индии Манмохан Сингх объявил их самой серьезной угрозой национальной безопасности Индии. И эта угроза перманентно нарастает. Достаточно рассмотреть лишь некоторые эпизоды боевых операций наксалитов, чтобы судить о ее подлинном масштабе.

12 июля 2009 года отряд наксалитов совершил нападение на колонну полиции в штате Чхаттисгарх, в результате погибли 22 полицейских. Всего же только за первые шесть месяцев 2009 года маоистские боевики совершили 1128 вооруженных нападений.

6 апреля 2010 года в штате Чхаттисгарх наксалиты атаковали подразделение полиции, в ходе боя были убиты около 60 полицейских.

27 марта 2012 года 15 сотрудников полиции были убиты боевиками-маоистами в штате Махараштра на западе Индии.

В "красном коридоре" идет полномасштабная война. Причем наксалиты контролируют целый ряд территорий, которые их главари объявляют "освобожденными". Так, в июне 2009 года маоистские боевики провозгласили "освобожденной" обширную территорию района Лалгарх в индийском штате Западная Бенгалия и установили там собственные "революционные" органы власти. Ситуацию усугубляют нерешительные действия индийских властей: для разгрома 25-тысячной армии наксалитов требуется применение не полицейских подразделений, а регулярных войск, что де-факто будет означать официальное признание бандформирований стороной военного конфликта. По этой причине вооруженная мощь наксалитов продолжает усиливаться, они ставят перед собой все более амбициозные задачи. В 2010 году полевые командиры наксалитов открыто задекларировали намерение создать "красный коридор" от границ Непала до Южной Индии. Можно предположить, что в случае войны с Китаем маоистские бандформирования проложат дорогу НОАК через "красный коридор" от непальской границы и значительно облегчат армии вторжения решение задачи глубокого оперативного прорыва с рассечением территории Индии на две изолированные части.

Следует отметить, что посредством задействования наксалитов Генеральный штаб НОАК может рассчитывать на развал Индии как единого государства. В качестве фактического обоснования данного аргумента приведем фрагмент из аналитического доклада, который 8 августа 2009 года был размещен на официальном сайте китайского Международного института стратегических исследований. Автор доклада – некто Чжань Люэ, подчеркивал: "Чтобы расколоть Индию, Китай может подчинить своему влиянию такие страны, как Пакистан, Непал и Бутан, поддержать Объединенный фронт освобождения Ассама (ULFA) в достижении его целей предоставления независимости Ассаму, содействовать устремлениям таких индийских народностей, как тамилы и нага, поощрить Бангладеш на подталкивание к независимости Западной Бенгалии и, наконец, возвратить 90 тысяч квадратных километров территории Южного Тибета". Примечательно, что данная публикация появилась в момент проведения 14-го раунда китайско-индийских переговоров по урегулированию пограничных конфликтов.

При объективном анализе доклада Чжань Люэ следует признать, что возможность развала Индии действительно существует. Страна уже не первый год раздирается изнутри целым комплексом межнациональных, межэтнических и межконфессиональных конфликтов. Так, в июле 2012 года высшему политическому руководству Индии пришлось принимать чрезвычайные меры в связи с крупномасштабной эскалацией напряженности в Ассаме, где произошли массовые столкновения между коренным населением народности бодо и мигрантами-мусульманами из соседнего Бангладеш. В конфликт немедленно вмешались сепаратисты. Лидеры террористической организации Национальный демократический фронт Бодоленда объявили, что будут вести борьбу за создание собственного государства любой ценой. Кроме того, вооруженные сепаратисты действуют в Ладахе, Кашмире, Западной Бенгалии и ряде других штатов. При получении достаточной финансовой и военной поддержки извне они смогут погрузить Индию в сплошной хаос межнациональных конфликтов, что приведет к полному развалу тыла индийской армии.

Проводя параллели между внутриполитической ситуацией в России и Индии, нетрудно заметить очевидное сходство: в обеих странах главной угрозой является разного рода экстремизм, сепаратизм и терроризм, которые стремятся использовать в своих интересах потенциальные противники извне. Поэтому Москва и Нью-Дели сегодня стоят перед необходимостью объединения усилий в целях противодействия этим угрозам, создания структур коллективной безопасности. Целый ряд российских политиков и экспертов призывают к формированию военно-политического союза с Индией, которая уже давно является крупнейшим партнером России в сфере военно-технического сотрудничества. Такой союз двух крупнейших евразийских держав объективно необходим.