Патриарх Кирилл: «Их ум захвачен силой бесовской»

Они не проводят в своем сознании ясные исторические параллели с беспутством и беспамятством предреволюционных лет, с разбродом, шатанием, разрушением страны в 90-х годах.

Под беснованием следует подразумевать не только буйное поведение. Бесноватый может быть человеком респектабельным, образованным, воспитанным. Но если его ум захвачен силой бесовской, то все, что он делает и говорит, каким бы привлекательным оно ни было, несет погибель. И мы знаем, что иногда десятки миллионов людей оказывались в плену таких мыслей, которые в конце концов приводили их к гибели. Ради достижения целей, которые те или иные философы или политические лидеры ставили перед людьми, перемолачивались человеческие судьбы и кровь лилась рекой, но никому в разгар борьбы за навязанные идеи и в голову не приходило спросить: а не бесноватые ли их навязали?

Не превращаемся ли мы в свиное стадо, которое бросается с крутизны в море? Иногда только по прошествии многих лет, выйдя из некоторого оцепенения, народ начинает понимать, что то было беснование — так было много раз в человеческой истории, в том числе и в нашем общем отечестве, и в иных европейских странах.

Если что-то происходит, у общества должно быть право высказать недовольство. Но при этом должна быть определенная мудрость. Вот если бы демонстрации, предшествующие революции 1917 года, закончились выражением мирных протестов и за ними не последовала кровавая революция и братоубийственная война, то сегодня Россия имела бы больше 300 млн населения и была бы по уровню экономического развития либо такой, как Соединенные Штаты, либо даже выше.

Радикальная смена власти — это всегда смена элит. Помните замечательные призывы наших демократов в конце советской эпохи: нужно разрушить номенклатуру! нужно отказаться от всех тех людей, которые ездят на черных "Волгах"! "Шторки снять!" — ведь под этот лозунг тысячи выходили. Что произошло? Взяли власть, из черных "Волг" пересели на черные "мерседесы", поставили мигалки и разделили ресурсы страны. Я не оправдываю то, что было, я просто говорю о том, как легко соблазнить человека.

Задача заключается в том, чтобы протесты, правильным образом выраженные, приводили к коррекции политического курса. Вот это самое главное. Если власть остается нечувствительной к выражению протестов, это очень плохой признак — признак неспособности власти к самонастройке.

Для России, пожалуй, самое важное — это чувство справедливости. Когда-то, обращаясь к международному сообществу, я сказал, что у каждой великой страны есть некий лозунг, с которым она могла бы обратиться, а иногда и обращается, к миру. Например, лозунг Америки — демократия, и мы знаем, что во имя этой демократии происходит во всем мире. А какой мог быть лозунг России? Только один — мир и справедливость. Потому что для нашего человека справедливость — это невероятно важное измерение качества человеческой жизни.
Что сейчас происходит? У нас что, с президентом народ общается, с министрами? У нас общаются с милиционерами, с управляющими компаниями ЖКХ — это те же самые ЖЭКи и ДЭЗы, да? К счастью, свободная экономика более или менее решила, кажется, проблему продавщиц. Но ведь нас, простых людей, опять кошмарит этот уровень власти — но и не только этот.

Сегодня массовые настроения людей определяются не Божией правдой, а информационными технологиями. Ими пользуются все, кто отстаивает свою человеческую правду. Мы знаем, до чего это доходит в некоторых странах, где снова проливается кровь. Как важно, чтобы мы, наследники великой России, прошедшие через страшные испытания XX века, сегодня оказались способными воспринять уроки прошлого и не повторять ошибки отцов, совершенные ими в канун 1917 года, не повторять ошибки тех, кто в 90-е годы круто менял жизнь нашего народа, не повторять и другие ошибки! Что еще нужно сделать и как громко следует сказать, чтобы остановить народ наш от действий, которые могут разрушить жизнь людей, а вместе с ними — Божию правду?

Эти слова Святейший Патриарх г­оворил православным в проповедях и публичных выступлениях.