Под Первоуральском внук выгнал бабушку-ветерана жить в собачью конуру

- Когда холодно, я вот этим одеялом укрываюсь, - показывает свое пристанище ветеран Великой Отечественной войны Клавдия Демержи. - Раньше у меня собака была, большая, это ее конура. Я вместе с ней спала, в обнимку, чтобы согреться. Да и с ней не страшно было. А потом ее убили. Бомжи съели.

Клавдии Демержи (фамилия от мужа-молдаванина, ее девичья - Степанова) 87-лет, она живет на своих шести сотках в поселке Коуровка, в 80 км от Екатеринбурга. Рядом с ней - наспех сколоченный из досок и тонких металлических листков обветшалый домик - такой тесный, что когда в нем находятся даже два человека, они с трудом могут развернуться. У людей сараи побольше. К домику пристроена собачья будка, на полу которой лежит тонкий матрас, старое пальто и грязное дырявое одеяло.

- Здесь и сплю, - плачет пенсионерка. - Я в этом домике несколько лет жила, печку маленькую там соорудила, даже овечек завела. А этим летом внук отобрал у меня ключи от дома, выкинул все мои вещи и заселил сюда таджиков. Деньги у них за это брал. А мне сказал: "Зачем тебе дом, место твое на кладбище!"

Когда Клавдия Андреевна рассказывает об этом, она не может сдержать слез. На этот пусть и плохонький, но дом, она скопила деньги, продавая семечки на базаре в Первоуральске.

Клавдия Демержи: "Когда холодно, я вот этим одеялом укрываюсь" Фото: Ирина НЕУЙМИНА

- Раньше я жила в большом доме, здесь, по соседству, тоже в Коуровке, - вспоминает труженица тыла. - А 15 лет назад муж умер от рака. У дочки проблемы начались - работы не было, денег. И она предложила переехать к ней, ей квартиру выделили еще в советское время. Я дом продала и все деньги ей отдала, хотела помочь.

Но дочка Юлия влюбилась и предложила матери пожить отдельно - уж больно пенсионерка не нравилась ее новому мужу.

- Он меня ненавидел, - всхлипывает бабушка. - Материл на чем свет стоит, кричал, что мне уже пора в могилу, кричал, когда ж я сдохну. Я попросилась к друзьям в бане пожить. Потом устроилась на железнодорожную станцию кочегаром (на тот момент Клавдии Андреевной было 73 года. - Ред.), а в свободное время торговала семечками. Через несколько лет я встретилась с женщиной из Екатеринбурга, у нее в Коуровке был земельный участок. Она мне его и продала за пять тысяч рублей.

С приходом осени в доме находиться просто невозможно - самодельная печка не справляется. Фото: Ирина НЕУЙМИНА

С приходом осени в доме находиться просто невозможно - печка не справляется. И Клавдия Андреевна зимовала у внучки Наташи в квартире, а заодно и с правнучкой Алиной нянчилась. Но Наташа развелась с мужем и полюбила другого - история повторилась.

- Я до жути боюсь его, - говорит ветеран. - Он как напьется, может и меня, и ее, и правнучку побить. Злой, агрессивный, не работает. Когда трезвый, просто может накричать, но чаще делает вид, что меня не существует. Жить мне с ними тяжело и страшно. Хотя я все для них делаю - и за квартиру плачу, и еду готовлю, и помогаю, чем могу. Вот я и докатилась до собачьей конуры.

"РАЗВЕ ВНУКИ ЕЙ ЧТО-ТО ДОЛЖНЫ?!"

Клавдия Демержи, ветеран. Фото: Ирина НЕУЙМИНА

Оглушительно и страшно лают собаки, под ногами грязь, повсюду покосившиеся серые заборы и ветхие дома, беспризорно ходят гуси и телята. Коуровка - мрачный небольшой поселок, домиков на 30, здесь все всё друг о друге знают. Соседи жалеют Клавдию Андреевну, но сделать ничего не могут - у всех свои семьи, работа, дела.

- Скитается несчастная с тех пор, как дом продала, ни дочери, ни внукам и дела до нее нет, сплошные унижения, - вздыхает жительница Коуровки Светлана Николаевна. - Улица, где она купила участок, - наше местное гетто, там все разваливается. Мы по ней даже стараемся не ходить - опасно. Рядом с домом Клавдии Андреевны несколько лет назад топорами зарубили семейную пару пенсионеров.

Правда, не все жители Коуровки поддерживают труженицу тыла - некоторые уверены, пенсионерка лишь мешает молодым наслаждаться жизнью в полной мере.

- Да, слушайте вы больше эту бабку, - чуть ли не плюется Виктор Степанович. - Внук ее, Андрей, приличный парень, занимается установкой окон в Первоуральске, жена - начальница нашей железнодорожной станции. Успешные люди. Дом у них свой есть - хороший, красивый. Деньги водятся! И ничего они ей не должны! Она как бельмо у них в глазу.

Отправляемся с комментариями к "успешным и красивым". Жена Андрея, Юлия, пыталась от нас скрыться. Якобы она очень занята. Но на деле она сидела в своем кабинете, и совещание у нее было с ток-шоу на одном из федеральных каналах. Когда мы прорвались к ней, женщина закатила истерику:

В военные годы Клавдия Демержи работала на ижевском заводе - изготавливала мушки для пистолетов. Фото: Ирина НЕУЙМИНА

- Сама дура, что дом свой продала и деньги раздала, ее никто не заставлял! - закричала начальница ж/д станции Коуровка Юлия. - А сейчас мужа моего грязью и помоями поливает. Никто ее не выгонял, она сама просто не знает, чего хочет. Делать ей просто нечего, от скуки пухнет.

Вторит ей и внучка Клавдии Андреевны, Наташа.

- Никто ее не выгонял из квартиры, она все сама придумала, - завизжала внучка. - Пусть живет здесь - кто ей мешает? Пусть моется, спит, кормится. Нас уже достала соцопека - приходят сюда и утром, и вечером. Ей же предлагают перейти в приют для пожилых - сама же отказную написала!

Наташа - полная, румяная, полная здоровья женщина лет 35. Живет с Женей - "быковатым", вылитым бандитом, живущим "по понятием".

- Мы чё, должны перед ней распинаться?! - вступает он в разговор. - У нее просто от старости крыша едет.

"ЖИВУ, КАК В ВОЙНУ"

В Управлении социальной политики Первоуральска разводят руки: Клавдия Андреевна, мол, сама написала отказ от переезда в дом для пожилых.

- Мы пытаемся разобраться в этой ситуации, - говорит "КП" главный специалист социальных гарантий и льгот Управления социальной политики Первоуральска Наталья Швецова. - Предложили ей переехать временно в приют, но она туда не хочет. Будем думать, что делать дальше.

- Да я лучше помру в этой конуре, чем перееду в общежитие, - вытирает слезы Клавдия Андреевна. - Я в ижевском общежитии жила в годы войны - там по двадцать человек на одно койко-место, голод, холод - не хочу. Хотя и я сейчас живу как при войне - только еды больше.

Клавдия Демержи работала в военные годы на ижевском заводе - изготавливала мушки для пистолетов.

- Иной раз по 24 часа у нас была смена, - вспоминает женщина. - Сестра моя однажды так устала, что не заметила, как станок ее руку зажевал. Тяжелая судьба у нас. Единственная радость - покойный муж мой, Василий Захарович. Он - молдаванин. Мы с ним и в Кишиневе жили, и в Одессе, а потом я его на родину привезла, на Урал - сердце тянуло к мамочке. Не могла я без нее жить.

Сейчас Клавдия Андреевна мечтает только об одном - о покое.

- Уж померла бы скорее, чем так жить, - плачет ветеран. - А все живу и живу, не знаю, как долго еще. Мне бы комнату отдельную, да хорошего человека, который бы похоронил меня. Я деньги-то коплю, но внукам и дочери отдавать их не хочу - не похоронят же.