Санкции: как российским овощам и фруктам, молоку и мясу одержать победу в конкуренции с импортом

Это касается поставок говядины, свинины, плодоовощной продукции (фруктов и овощей), мяса птицы, рыбы, сыров, молока и молочных продуктов из стран Евросоюза, США, Австралии, Канады и Норвегии. Импорт продовольствия из этих государств в Россию находится под запретом, поскольку они либо ввели, либо поддержали экономические санкции против нашей страны.

Министерство сельского хозяйства уже определилось в том, какие страны могут заменить запрещенную к ввозу продукцию. Это прежде всего страны Содружества Независимых Государств - Азербайджан, Узбекистан, Армения, Таджикистан, Киргизия, а также страны Азии, Восточной Европы и Северной Африки - Турция, Иран, Сербия, Марокко, Египет, перечислил импортеров в интервью телеканалу "Россия 1" министр сельского хозяйства Николай Федоров. Однако эксперты предупреждают: Россия должна воспользоваться ситуацией и начать наращивать производство отечественной продукции.

Нам придется серьезно пересмотреть наше отношение к сельскому хозяйству, чтобы эффективно выстроить его работу, считает директор крупного подмосковного совхоза, заместитель председателя комитета Торгово-промышленной палаты по развитию АПК Павел Грудинин.

Он рассказал, какие проблемы в отрасли придется решать и почему иностранные продукты при открытой границе выигрывали конкуренцию у российских.

Наши аграрии просто воспряли духом. Наступил их звездный час?

Павел Грудинин: По моему, никакой особой эйфории нет. Все понимают, что цены поднимать не будут. Так что дополнительных доходов никто не получит.

У нас было определенное количество своей продукции, остальное завозилось из Европы и США. По сути, пока ничего не меняется - у нас останется определенное количество своей продукции, а остальное все равно будут завозить. Много яблок, например, поставляли из Польши, а теперь много яблок будем из Кития возить.

Но расчет делается на то, что мы собственными силами тоже будем восполнять выпадающие объемы - возродим, например, яблоневые сады?

Павел Грудинин: Чтобы вырастить яблоневый сад, как минимум, нужно 8 лет. А потом получить доступ на рынок. А там для российских яблок свободного места нет.

Будет товар - будет и место для товара.

Павел Грудинин: С товаром тоже не все так просто. Техническое оснащение сельского хозяйства у нас сегодня находится на уровне 1970 года. И если санкции поспособствуют тому, что финансирование будет увеличено, тогда можно надеяться на рост производства. И вообще, если мы хотим, чтобы сельское хозяйство поднималось, нам надо изменить к нему отношение.

Возьмем молоко. За рубежом - избыток его, а у нас не хватает. Финны построили у нас завод по переработке молока, но загрузить его сырьем не смогли. Теперь они его закрывают. У нас, к сожалению, на протяжении семи лет, идет уменьшение производства молока.

С чего вдруг? Мы же так хорошо помогали сельскому хозяйству, почему молоком-то никто не занимается? Потому что невыгодно. Даже если мы произведем молоко ниже себестоимости, чем у них, у нас все равно - административные барьеры, куча проблем вроде подключения к сетям, коррупции и так далее.

Все это приводит к тому, что в результате наша продукция будет дороже. Мы зарплаты платим меньше, но накладные расходы такие, что бесполезно пытаться конкурировать. Вот с этим и надо разобраться, пора навести порядок с администрированием. Тогда и молоко пойдет.

А по мясу? У тех, кто производит свинину и говядину, возникают одинаковые проблемы или каждый варится в собственном соку?

Павел Грудинин: Совершенно разные. Производителям свинины помогали семь лет. Производителям говядины никто не помогал. Она у нас появляется в виде побочного продукта от молочного животноводства.

В этом году собирались направить на ее производство 60 миллиардов рублей госсубсидий, спецпрограмму сделали по мясному животноводству. Если это произойдет - другой разговор. Тем более что наши животноводы уже понабрали кредитов, по которым были обещаны субсидии. Но пока реализация новых проектов находится или под вопросом, либо вообще не началась.

Я бы посоветовал изучить опыт Бразилии или Аргентины и посмотреть, как они за 8 лет сделали из стран, которые ввозили мясо, в страны, которые его экспортируют.

Получается, проблемы по отраслям - молочной, мясной, это общие проблемы для всего отечественного сельского хозяйства? Государственной поддержки не хватает?

Павел Грудинин: Конечно. Есть несколько вещей, которые существенно влияют на развитие сельского хозяйства. Прежде всего - это покупательная способность населения.

США, например, субсидируют свое население. Там есть продовольственные карточки. Минсельхоз выдает их на 50 миллиардов долларов ежегодно, чтобы обеспечить спрос. Европа дает деньги на гектар - от 300 до 600 евро. И сельское хозяйство становится прибыльным, рентабельным. У нас как было 6 евро на гектар, так и осталось. Даже теперь стало меньше. Раньше были субсидии на топливо, на минеральные удобрения и так далее. Теперь есть выплаты на гектар, но в итоге общая сумма ассигнований на сельское хозяйство уменьшилась.

То есть деньги решают все? Не слишком ли просто решается ситуация?

Павел Грудинин: Конечно, без них не обойтись. Бразилия, Белоруссия, Казахстан - все вкладывают большие средства в село. Государство может обеспечить бесплатное подключение к электричеству и газу, освободить от налогов, строить инфраструктуру.

Но вы правы, дело не только в деньгах. Селяне должны быть уверены, что не зря работают. Правительство, на мой взгляд, обязано обеспечить доходность сельскохозяйственного производства.

А если, несмотря на доходность, на продукцию все равно нет спроса?

Павел Грудинин: Тогда государство может выкупать эту продукцию, а потом, если нужно, "выкидывать" ее на рынок - это так называемые интервенционные закупки.

Так же оно может субсидировать экспорт, то есть закупать у фермеров по высокой цене, а на мировом рынке продавать по более дешевой. ЕС, кстати, очень долго этим занимался. Это делается, когда, например, необходимо удержать цену пшеницы не ниже себестоимости.

А у нас как? То цена пшеницы 13 рублей за килограмм, то 3, потом опять 13 и опять 3. На этих "качелях" никто не удержится. Еще раз повторю: главное - это стабильные цены и обеспечение доходности сельхозпроизводств. А у нас этим никто не занимается. Хотя есть варианты.

Например, во Франции вы обнаружите, что можете купить оптом фрукты и овощи только на определенных рынках. И цену, соответственно, там устанавливает муниципальная власть. Один такой рынок практически снабжает весь огромный Париж и его пригороды.

У нас вообще много иллюзий по поводу реального состояния сельского хозяйства. Считается, что у нас якобы производится 32 миллиона тонн молока. А знаете, сколько на самом деле? От 13 до 16 миллионов тонн.

Такая же ситуация и с картофелем. Его у нас не 30 миллионов тонн, а в два раза меньше. Мы во многом живем за счет производства его в Белоруссии и Казахстане. Как только картофель пересек границу, так сразу наш стал. А до этого был египетский и польский.

Много иллюзий, много. Я тут на одном совещании сидел, очень удивился. Говорят, государство выделило 132 миллиона рублей на логистику. На всю страну! Да нашему совхозу один склад площадью 20 тысяч метров обошелся в 700 миллионов рублей. Причем земля наша, мы практически не тратили денег на подключение, все подвели за счет наших старых коммуникаций. А тут в год на всю Россию 132 миллиона рублей преподносится как достижение.

Так сколько денег, по-вашему, надо выделять сельскому хозяйству для того, чтобы оно могло не просто существовать, но и развиваться?

Павел Грудинин: Меня как-то точно так же спросили: сколько нужно выделять на сельскохозяйственную науку, чтобы получить отечественные семена и ядохимикаты и племенной материал? Я говорю: посмотрите в бюджете США, как написано. На сельскохозяйственную науку: сколько попросят.

Мы приехали в Германию смотреть фермы. У немецкого фермера стоит установка на биогазе, дает электричество. Спрашиваю: сколько стоит? Он отвечают: не знаем, нам по госпрограмме банк поставил ее практически бесплатно. Я говорю: хорошо, а куда вы сбываете электричество? Он говорит: мы его сдаем в общую сеть по 36 евроцентов. А покупаем из нее же по 18 евроцентов. Плюс утилизация навоза. Я вам таких историй расскажу огромное количество.

Так что нам нужна системная работа на протяжении многих, может быть, нескольких десятков лет.