"The Financial Times": Украина для Америки – это проверка на силу

Несколько недель тому назад даже европейцы не обращали почти никакого внимания на украинские события. Но сейчас за ними наблюдает весь мир. Дело в том, что российское вторжение на Украину многие расценивают как прямой вызов системе, во главе которой стоят США. Если президенту Владимиру Путину это сойдет с рук, то многие другие страны, такие как Китай и Иран, могут решить, что неподчинение Америке стало делом менее опасным и рискованным.  Об этом сообщает британская "The Financial Times". Ее перевод осуществил ИноСМИ.

Оппоненты Барака Обамы в Вашингтоне утверждают, что американский президент сдался в вопросе применения силы в Сирии и проявил слабость в отношениях с Ираном и Китаем. Сенатор Джон Маккейн, проигравший Обаме на выборах в 2008 году, утверждает, что украинский кризис стал "итоговым результатом беспомощной внешней политики, и теперь уже никто больше не верит в американскую мощь".

Но в истории о "слабаке Обаме" упущены важные моменты. Это не холодная война, в которой от американского президента требуется проявлять несокрушимую решимость в глобальной борьбе с непримиримым советским врагом. Украинский кризис является важной проверкой внешнеполитических правил в новую эпоху – в эпоху глобализации, когда самые опасные противники Запада зачастую являются его ключевыми торговыми партнерами.

Связь с холодной войной заключается в одном: Соединенные Штаты знают, что не могут применять на Украине силу, как они не могли применять ее в 1956 году в Венгрии. То обстоятельство, что Обама, похоже, исключает военный ответ, доказывает не его слабость, а его здравомыслие.

Тем не менее, определяющее отличие нынешнего кризиса от кризисов холодной войны состоит в том, что сегодня конфронтация с Россией, как и возможная будущая конфронтация с Китаем, содержит в себе элемент экономических отношений, чего не было, когда мир был разделен на противоборствующие политико-экономические блоки. Сейчас пока не ясно, выработал ли Запад правила экономической игры с теми картами, которые он получил из колоды глобализации.

Проблема здесь заключается в следующем. Западные державы знают, что они могут нанести экономический ущерб России. Но они также знают, что нанося вред Москве, они одновременно причинят побочный ущерб своим собственным экономикам. Готовы ли европейцы и американцы пойти на такой шаг?

Веру в потенциальную силу экономических санкций подкрепляет тот поразительный ущерб, который эти санкции нанесли Ирану, отрезав эту страны от мировой финансовой и торговой системы. Однако экономическое давление на Иран дало результат отчасти из-за того, что у этой страны не было ничего такого, чего Запад не мог бы найти в других местах. По иронии судьбы иранский газ вполне можно было заменить на российские поставки.

Россия это орешек покрепче. Западные творцы политики знают, что не смогут нанести реальный вред Москве, не понеся при этом урон и не выявив собственные слабые места, будь то зависимость Германии от российского газа, роль Британии как финансового центра, или французский контракт на 1,2 миллиарда евро, предусматривающий поставку кораблей для российского ВМФ. У Америки объемы торговли с Россией меньше, но она понимает, что без участия Европы американские санкции будут намного менее эффективны.

Борьба с Россией будет иметь глобальные последствия, потому что она может стать прецедентом, создав предпосылки для еще более мощной конфронтации, которая может когда-нибудь возникнуть с Китаем. Как и с Россией, с Китаем у США все более враждебные политические и стратегические отношения. А ведь эта страна жизненно важна для мировой экономики. Если китайское руководство решит когда-нибудь "поступить по-путински" и применит силу в территориальном споре с Японией из-за островов Дяоюйдао (Сенкаку), как на это отреагируют США и их союзники? В отличие от украинцев, у японцев есть официальная гарантия защиты в виде договора о безопасности  с США. Но Китай, как и Россия, может посчитать, что Америка не станет рисковать и не вступит в войну с ядерной державой – особенно из-за каких-то необитаемых скал на другом конце света.

Тогда Запад будет рассматривать экономические санкции. Однако здесь ставки будут еще выше, чем с Россией, потому что Китай сегодня это вторая экономика в мире. Теоретически Соединенные Штаты могут ограничить импорт китайских товаров, а в крайнем случае использовать американские ВМС для блокирования импорта энергоресурсов в КНР. Но у китайцев, как и у русских, богатый экономический арсенал ответного удара, от разрыва цепочек поставок для американских корпораций до отказа покупать ценные бумаги казначейства США.

Понимание того, что китайцы, а также иранцы, сирийцы и прочие страны внимательно наблюдают за происходящим на Украине, усиливает стимулы для активных действий Америки. Разговоры о "слабом Обаме" несправедливы и являются чрезмерным упрощением, но в мире к ним прислушиваются, и им придают немалое значение. Если президент грозит России последствиями за ее действия на Украине, но потом не выполняет свое обещание, он выглядит глупо. Потенциальные соперники Америки могут также прийти к заключению, что глобальная экономическая взаимозависимость не укрепляет политические позиции Запада, а ослабляет их.

В ближайшей перспективе это, может, и правильно: поживем – увидим. Но в более долгосрочном плане глобализация все равно работает на благо Запада, даже в политическом отношении. Она может уменьшить карательный потенциал Запада, однако обязательно повысит его притягательность. В конечном итоге самым страшным наказанием для Путина станет "утрата" Украины. Но оккупируя Крым и угрожая восточной Украине, Россия наверняка навсегда отдалит от себя украинское население. В то же время, Запад покажет, что политически и экономически он гораздо привлекательнее российской альтернативы. Даже если в ходе украинского кризиса Запад будет временно выглядеть слабым, долгосрочные тенденции все равно благоприятнее для США и ЕС, чем для России.

Оригинал публикации: Ukraine is a test case for American power