В Бийске для лиц с неопределенным местом жительства открыт пункт обогрева

Чумазыми нахохлившимися воробьями сидят они на трубах теплотрассы в районе улицы Социалистической – четыре существа неопределенного пола. Сутками сидят – потому что морозы. Греют на трубе черствый хлеб и замерзшую кильку…

– Спасибо за сигареты, – хрипло "каркает" бомжиха Надя, та, что в очках. – Но лучше бы ты нам четок принесла.

– Ага, для сугрева, – оживает при слове "четок" замотанная в тряпье "мумия" по имени Юрий. – Видишь, мерзнем.

– В ночлежку не пойдем, даже не предлагай, – предвосхищает вопрос журналиста бомж, пожелавший остаться неизвестным. – Там рентген легких требуют. И с вшами не берут.

– И утром опять на мороз выгоняют, – ворчит четвертый персонаж. – Че там делать… Я туда пришел, а меня не взяли, сказали, что я заразный.

Ночлежкой божий люд называет Центр адаптации для лиц с неопределенным местом жительства, и в пост-крещенские морозы он приобретает особое значение: на улице холодно, а практически все городские подвалы намертво перекрыты в связи с обострившейся борьбой с терроризмом. Где согреться бомжу?

Открыли пункт

Центр адаптации – заведение временного типа, не гостиница и не социальный приют: обогрели-помыли-накормили, на ночь в чистую кровать положили и на том государству спасибо. А утром – как знаешь: хочешь – иди на работу, хочешь – на теплотрассу, бомж, он человек мира, свободен от предрассудков и общественного мнения… Вот только такой комфортный ночлег бомжам предоставляется раз в год и только на месяц – в уставе подобных центров об этом сказано четко.

– Мы пытаемся хитрить, – честно говорит журналисту директор Центра адаптации Надежда Рехтина. – Так как новый паспорт, согласно закону, может быть готов лишь через два месяца, то мы на этот срок и оставляем у себя человека. Если у нашего клиента очень трудная жизненная ситуация, то мы можем продлить срок пребывания в центре до шести месяцев.

Сейчас в связи с наступившими морозами при центре заработал специальный пункт обогрева – отдельная комната с отдельным входом. Сюда может забрести любой бродяга-бедолага, чтобы "оттаять" после мороза и выпить стакан горячего чая. Дверь открыта, вход свободный. Кстати, в связи с морозами вышло послабление и для тех, кто в силу надорванного здоровья с трудом передвигается: такие бомжи-инвалиды сейчас живут в специальных боксах-изоляторах, ждут оформления инвалидности, чтобы переехать в рубцовский дом инвалидов.

– Да сам виноват в том, что жизнь так сложилась, – грустно размышляет худой и беззубый Владимир Неверов. – Ведь все было: дом, работа. Водка проклятая сгубила да моя слабость. Я вот, дочка, как раньше думал: весь мир против меня ополчился, все виноваты, что жизнь не ладится. А теперь знаю: человек сам в своих бедах виноват. Только сам! Мне же, знаешь, сначала эта свобода спокойно жить не давала, прямо окрыляла, прямо глаза застилала: я никому ничего не должен, я могу делать все, что хочу! Вот и куролесил… Бомж – это состояние души, понимаешь? Многим просто нравится быть свободным. Только потом эта свобода оборачивается смертью. Если добрые люди вовремя не помогут. Вот как в этом центре – возятся со мной, документы оформляют, инвалидность. Я сейчас о койке в доме инвалидов, как о райском месте, мечтаю. Хоть какой-то угол в жизни появится. Там и доживу остаток жизни.

Вздохнул Неверов тяжко, оперся на костылек да побрел обратно в изолятор – инвалидности ждать. В компании со своим "другом" бомжом Ерохиным, что год назад публичные манифестации около городской администрации устраивал: мол, не покину родную теплотрассу! Надорвал Ерохин здоровье в политической борьбе, сейчас в изоляторе живет – ждет отправки в дом инвалидов.

Это не бомжатник!

Сотрудники этого социального учреждения сильно обижаются, когда их Центр адаптации бомжатником называют. Надежда Евгеньевна даже специально экскурсию провела: мол, убедитесь сами, как у нас чисто и уютно. Вот "конвейер", по которому каждый вечер с 16.00 до 19.00 движется чумазый поток в сорок голов: приемник, медицинский кабинет, где каждый персонаж проверяется на вшивость и заболевания, далее – раздевалка, мойка и "секонд-хенд", где отмытому человеку выдаются чистое нижнее белье, сланцы и тренировочные штаны. А вся грязная верхняя одежда отправляется жариться в огромный автоклав.

Затем чистый бомжовый народец отправляется в столовую – на ужин, ну а потом начинаются различные мероприятия из серии "сделай из бомжа человека". В центр постоянно приходят волонтеры – из благочиния, Центральной городской библиотеки им. Шукшина и медицинского колледжа. В уютной библиотеке читают лекции: к примеру, 25 января народу читали стихи Владимира Высоцкого – в честь дня рождения поэта и актера. Телевизор включается лишь воскресным вечером, потому что в центре главный акцент делают все-таки на духовное развитие человека без определенного места жительства. Говорят, что даже есть подвижки – люди начинают вспоминать, что когда-то они и книги читали, и в кино ходили.

Характеры

У сотрудников центра за годы работы есть свои наблюдения: к примеру, они считают, что женщине подняться со дна непросто. Особенно женщинам сильным, с характером.

– У нас есть постоянная клиентка – раньше бухгалтером работала, – рассказывает Надежда Рехтина. – Была у нее в жизни драма, подставили ее в организации, одним словом пришлось ей срок тюремный отсидеть. Вышла из тюрьмы, имущество все конфисковано, родные и близкие отвернулись. Вот и бомжует. И видно по ней, что она такая гордая, самолюбивая, что даже случись чудо и кто-то протянет ей руку помощи, она не примет. До конца в своем уничижении пойдет. Приходит к нам. Не жалуется, моется, ест, спит и уходит…

А вчера привезли в центр онкобольного – из отделения лучевой терапии. Схема ухода на дно обычная: жил человек в одной из союзных республик, сел в тюрьму, вышел – нет Союза, дома, работы, нет паспорта и сил бороться. И покатилось… А теперь – рак. Ему после лучевой терапии постельный режим прописан, а где она – эта постель? Отправили в центр, а там онкобольным нельзя. Хорошо, что у Рехтиной связи по всему городу – отправили несчастного в больницу № 2.

Наталия Дмитриева:

…Сегодня чумазых "воробьев" было трое. И собака. Я принесла им еще пачку сигарет и булку хлеба – купить четок рука не поднялась. Говорю: идите в центр за направлением на флюорографию – рентген сделают бесплатно с 16.30 до 17.00. Замерзнете – в конце недели все сорок градусов мороза обещают.

– Мы не пойдем, – отвечает Надя в очках. – У меня вши.

– А если нажалуюсь на вас участковому? – пытаюсь припугнуть. – Он вас заставит силой в центр идти.

– Никто нас не заставит! – отвечает "мумия" Юрий. – Мы свободные люди. У нас даже паспорта нет. За сигареты спасибо, но ты иди отсюда… Мы никому не верим.