Взрослые проблемы маленьких детей

Екатерина Юркина – обычная жительница Барнаула, молодая мама. И то, что ее годовалая девочка страдает пороком сердца – факт то же, в общем-то, не слишком примечательный. К сожалению, абсолютно здоровых детей рождается все меньше.

Разумеется, Катя делает все, что от нее зависит, чтобы помочь своему ребенку, и надеется, что у нее с мужем хватит сил и средств, чтобы вылечить девочку. Существенную поддержку – моральную и материальную - им оказывают родители.

В подобной ситуации необычно занятие, которое выбрала себе Екатерина. Она занимается не только своим ребенком.

Ей сейчас 24 года. В нашей беседе она заявила, что если понадобиться, то готова грызть землю зубами, чтобы облегчить страдания чужих больных детей.

И Катерина действительно помогает конкретным маленьким страдальцам: ведет переговоры с их родителями, тратит личные деньги, а также время на уговоры и разъяснения для тех, кто в состоянии оказать помощь.

Единственным вознаграждением за эту работу являются улыбки ребятишек.

(на фото: этот ребенок - один из отказников в барнайльской детской больнице. Он абсолютно здоров, - его мама ушла из роддома без объяснений. Катерина такими незатейливыми "баннерами" пытается привлечь внимание к нуждающимся детям)

Впервые мы познакомились с ней заочно. Катерина – частный гость раздела “Поможем детям”, открытого год назад на нашем сайте. Она вместе с волонтерами общества помощи российским детям с билиарной атрезией имени Настеньки Рогалевич – неоднократно посылала “SOS!” в связи с тяжелой ситуацией, связанной с семьей Николиных-Данильчук из Камня-на-Оби. Их годовалой дочке – Настеньке – требовались деньги на реабилитацию и лечение после операции по пересадке печени в Москве.

Впоследствии выяснилось, что Катя помогает собирать необходимые средства не только для этого ребенка, но и для Володи Смирнова – младенца с неоперабельным пороком сердца, и многих других, в частности - 37 “отказников” Барнаульской городской детской инфекционной больницы №2.

Вечером, 31 мая, накануне Дня Защиты Детей, мы пригласили Катерину в редакцию. Милая, миниатюрная блондинка с голубыми глазами впорхнула в наш кабинет, и сразу забеспокоилась: “Надеюсь, наш разговор не займет более 1,5 часов, а то я малышку свою с дядей оставила…”. Она принесла с собой диск с фотографиями своих “подопечных”, и несколько раз напоминала, мол, если будут отклики на статью, или контакты оставят, чтобы сообщили обязательно ей…

“Непременно, Катюш!”, - заверили ее мы. А потом около часа говорили о детях.

Интервью это назвать сложно. Катерина говорила о наболевшем по СЛИШКОМ непростой теме.

Я (СШ) здесь позволила себе пересказать ответы Катерины “своими словами”. Постаралась передать главное, что хотела донести до читателей эта маленькая отчаянная девушка с большим добрым сердцем.

Я живу в Барнауле. Родители у меня биологи. И я тоже планировала закончить вуз, поступить в аспирантуру, и стать биологом. Но, закончив АГУ, вышла замуж. Более года назад родила девочку. Спустя полгода выяснилось, что у малышки проблемы со здоровьем, - тут уж не до аспирантуры. Сейчас я в декретном отпуске. А вообще работаю в школе преподавателем биологии. Мне во многом не нравилось, как преподавали этот предмет, хотелось что-то изменить в этой сфере.

После рождения ребенка потребовалось много информации. Все что связано с новорожденными и пороками сердца я изучала в интернете на тематических сайтах. Общаясь на форумах с родителями, поняла, что могу кому-то помогать, а не просто плакать в подушку при виде глазенок страдающих малышей, как я обычно это делала. Стала помогать вещами и деньгами.

На самом деле, есть такие детки, которым если не поможешь всем миром, то ребенок умрет.

Вот лежит этот маленький больной комочек у тебя на руках, улыбается через силу, - тебе видно как он страдает, и ты готов землю грызть, чтобы помочь ему хоть чем-то! Мне знакомы эти переживания, я не могу оставаться равнодушной к любому ребенку! У них глаза взрослые! Смотришь на годовалого ребенка, а такое ощущение, что перед тобой беспомощный взрослый человек!

К сожалению, не всем удается вовремя помочь. Так было создано общество Насти Рогалевич. Этой маленькой девчонке из Сегежи - городка в Карелии - с диагнозом билиарный цирроз печени – не успели собрать нужную сумму, необходимую для дорогостоящей операции. Она умерла 5 мая 2005 года. В память о Настеньке было создано 2 благотворительных фонда. Первый - Настиными родителями в Сегеже. Все деньги, которые были переведены на их счета (около 140 000 рублей) они намерены потратить на помощь больным деткам в своем родном городе. Второй фонд создали “волонтеры”. “Мы будем помогать детям с Настенькиным диагнозом и всегда будем помнить, что может случиться, если мы не успеем” - слова инициаторов проекта не просто слова, это клятва.

Общество Рогалевич помогло и алтайской Настеньке - Николиной-Данильчук из Камня. На их недавнюю поездку в Москву требовалось около 30 тыс. рублей. Я нашла только 10 тыс. – на билет “туда обратно”. Из фонда Рогалевич для Насти с папой сняли квартиру, а также дали деньги на мелкие расходы.

Про нее показали сюжет в теленовостях “Вести-Алтай”. Я тут же известила об этом сотрудников фонда Насти Рогалевич, но они, оказывается, были уже в курсе и занимались нашей Настенькой, попросили меня подключиться. Я помогала, чем могла. Потом от журналистки, которая делала этот сюжет – Натальи Сычёвой - узнала про Володю Смирнова. У него неоперабельный порок сердца. Тем не менее, я нашла доктора, который берется помочь малышу в Новосибирске.

Им с мамой скоро придет вызов на операцию.

Я ведь, когда про этого Володю узнала, поехала в больницу, где он лежал, повозилась с ним в реанимации. Его мама – девочка совсем – даже среднюю школу не окончила, и у нее элементарно не было паспорта.

(На фото: Володя Смирнов)

Я ей просто сказала: “Я помогаю детям!” – “Тебе помощь нужна?” – она сказала – “Да”.

Вот мы с ней и стали общаться. Приходилось даже рыкать: матери с больными детьми часто совершают глупости, или уходят в себя, - всякое бывает. Нужно помогать. Я со своим больным ребенком нашла способ, как справляться с этим, но ведь не у всех есть такая возможность.

Статуса представителя этого сообщества у меня действительно нет, да и устроено там все на энтузиазме. Поэтому и хочу в Барнауле зарегистрировать общество помощи, - так доверия больше будет. У нас ведь как говорят: “Без бумажки ты букашка”. С недоверием часто приходится сталкиваться.

Это действительно проблема. Я тоже сталкивалась с такими вещами, - более того, меня саму даже не раз обвиняли в подобном. Было очень обидно. Но если я берусь помочь ребенку, я все проверяю. У меня на каждого есть папка документов, которые подтверждают, что ребенок действительно болен.

Я прихожу просить о помощи не с голыми руками!

Для того, чтобы собрать деньги для поездки Насти в Москву, я обзвонила 112 фирм. Кто-то сразу говорил, что, мол, нам это не интересно, - почему мы должны решать чужие проблемы. Кто-то назначал встречи. Тогда я брала в охапку документы, и ехала.

В одной из фирм мне ответили примерно так: “Вы говорите правильные слова, но где доказательства, что вы не аферистка?”. Я показываю документы. На что следует ответ:

“Документы вы могли найти в интернете и распечатать”. После этого я терпеливо объясняю, что могу назвать адреса, координаты, телефоны людей, которые могут за меня поручиться.

Но в итоге – опять неверие: “Откуда я знаю, что они с вами не в доле?”. В общем, я после этого прямо спросила: “Вы помощь будете оказывать или просто так поговорить хотели?”. “Если честно, мне не хочется помогать”, - был ответ.

Причем, замечено: чем обеспеченнее человек, чем он увереннее себя в жизни чувствует, тем меньше он считает нужным кому-то помогать.

А вот бабушки на улице после выхода сюжета о Насте ко мне подходили: “Это вас по телевизору показывали? Мы тебя видели, мы хотим помочь”, - и давали кто 10, кто по 50 рублей.

Там лежал Володя, который с пороком сердца. Тогда еще его мама не оформила нужные бумаги, и он числился в “отказниках”. После того, как я там деток увидела, долгое время не могла в себя прийти... Понимаете, когда держишь в руках ребенка, которого родная мать искалечила, жутко становится. Думаю, если бы многие люди воочию увидели, что означает понятие “жертва аборта” - они никогда не стали бы употреблять это выражение.

(На фото: Даше - 1 год. У нее внутриутробная инфекция, отставание в развитии)

Таких в отделении сейчас двое – трехлетний Никита и четырехлетний Кирилл. Искалеченные, почти недвижимые тельца, переломанные ручки, ребра. Такие дети вряд ли проживут больше 1-2 лет. У них задержка в развитии. И никакой надежды на то, что для кого-то они станут самыми дорогими и желанными: мамы никогда не рассказывали им на ночь сказки, не целовали в щечку, и не баловали вкусненьким.

(на фото: Никита. Ребенок выжил после самовольно сделанного аборта)

В единственный день в году – в день рождения – та, что родила Никиту, приходит к нему в больницу, и попричитав о неудавшейся жизни ребенка, исчезает на год. Говорят, что она даже пармерса малышу ни разу не принесла.

Завтра, наверное, я смогу посетить “отказников”. На счет должны поступить деньги. Куплю игрушек, памперсов, крем нужен детский, - сколько денег хватит, отдам заведующей, она распределит.

(На фото: мальчик с тяжелой формой ДЦП)

Когда Никите даришь игрушку, он улыбается, у него глазенки блестят... Для меня награда то, что я помогла облегчить жизнь страдающему, значит, я делаю работу не зря.

Много разбиралась в себе - зачем мне это надо? Но так и не поняла до конца. Решила, - наверное, для того, чтобы не реветь в подушку. Мне некоторые родственники говорят: “Всех не накормишь!”. Но если бы каждый хоть одному ребенку помог, у нас в детских домах, отделениях “отказников”, такого не было. Может, что-то изменилось бы.

(На фото: Кирилл - тоже жертва неудачного аборта)

Сейчас многое меняется. Стало модно жертвовать не только церкви, но и детям. Надеюсь, что для многих помогать маленьким станет больше, чем модным жестом.

Светлана Шаповалова