Юрий Шевчук на радио «Комсомольская правда»-Барнаул»: «Меня уже мало чем можно напугать, поэтому я остаюсь здесь»

Немного уставший, безусловно, постаревший, он вышел из автомобиля и первым делом предложил закурить. Через несколько минут он уже сидел в студии "Комсомольской правды" (106,8 FM).

С. Томин: Скажите, Юрий Юлианович, сегодняшняя ситуация в России многих людей вынуждает уезжать. Что вы по этому поводу думаете и возможно ли представить себе в будущем, что Юрий Шевчук будет жить в другой стране?

Юрий Шевчук: Я понял. У нас всегда в стране было много слабонервных, которые, конечно, чуть что, сразу бегут. Да, я их понимаю. Не осуждаю. Но вы знаете, я уже столько режимов пережил, столько монархий, президентов, царей и так далее, что меня уже мало чем можно напугать. Поэтому я остаюсь здесь. Я однажды говорил с одним космополитом, коих много, которые живут то тут, то здесь, шарахаются по миру и ищут место под солнцем, где теплее, где глубже…И он говорит мне: "Юра, что ты здесь делаешь? В стране ничего хорошего не будет, в России все отстой, Путина выбрали еще на двадцать лет, ничего не будет, пока не разворуют, не высосут все из России, все жилы и соки и все, на этом все, все обвалится". А у нас там, говорит он мне, в Канаде, в Европе те же деревья, реки, кусты, то же небо…

С. Томин: Не дождетесь!

Ю.Шевчук: Да.

С. Томин: Еще один вопрос. Вас часто называют одним из флагов, так скажем…

Ю. Шевчук: Ну не надо, не надо…

С. Томин: …одним из, так называют вас, одним из ярких представителей оппозиции в нашей стране. Подождите, я просто хочу вам задать вопрос. Сейчас, когда произошло послабление в создании партии. Несомненно, если бы вы создали партию, за вами бы пошло огромное количество людей. Нет желания создать свою партию?

Ю. Шевчук: Нет, я не партийный человек, никогда не состоял в партии. Я художник. Я

это объяснял некоторым представителям оппозиции, которые меня тащили то налево, то направо, то в центр. Много было предложений возглавить или встроиться в ряды и в этом ничего плохого нет, многие люди как-то организуются.

Я хочу сказать, что я художник, а у художника один хозяин – бог, а не генеральный секретарь. И я здесь поддерживаю, как говорит молодежь, ту или иную движуху, гражданское сопротивление некоторому хамству бюрократии. Но с другой стороны, я все-таки неполитический человек, я гражданин и поверьте мне, мы очень много делаем на своих концертах, мы просто призываем людей думать, задавать вопросы, это сейчас самое главное, искать ответы, не пользоваться этими штампами, висящими на заборах, социальными, политическими, экономическими, а самим думать, размышлять. Я обращаюсь к молодежи на концертах, которой очень много на них в последнее время, опять приходят, это очень важно. Я делаю свое дело.

С. Томин: Еще один вопрос…

Ю. Шевчук: А как гражданин я, конечно, поддерживаю разномыслие, я поддерживаю иную точку зрения, я считаю, что в нашей стране невозможно один мозг на всю такую огромную страну, пусть даже это будет мозг Путина. Невозможно просто. Невозможно один лозунг какой-то, одна идеология, но это все неправильно. Это все нас лишает объема, из нас делает фанатиков.

С. Томин: Вопрос  довольно серьезный, как мне кажется. 22 апреля по всей стране прошли службы по поводу нападения, как говорят…

Ю. Шевчук: Страшной агрессии, да. Четырех девочек…

С. Томин: Вы что можете сказать по этому поводу? Есть ли эти нападки и настолько уж они существенны, чтобы поднимать такие хоругви?

Ю. Шевчук: Вы знаете, почему-то я ни разу не слышал, допустим, от иерархов нашей православной церкви хоть каких-то молебнов против коммунистов, которые сожгли сотни тысяч храмов, расстреляли тысячи священников. А ведь идеология действительно страшная. И действительно Троцкий поставил в 1918 году памятник Иуде с фигой в небо, который потом ночью сломали православные.

Я православный человек, но вот эта последняя волна фанатического, какого-то просто реакционного, неприемлемого для верующего человека, агрессивного отношения ко всему. Слияние православной церкви со светской власти меня очень тревожит. Ну что же они хотят? Крестовых походов? В этом я вижу фанатизм, а не десять заповедей христовых. Терпение, любовь, пусть первый бросит в нее камень, кто из вас, хорошо, добавлю, из нас – без греха.

Мне кажется сила церкви, сила верующего человека в господе нашем, он все управит, православный человек в это верит. А люди, которые стараются начать войну против либералов, демократов, против всяческого инакомыслия, они скорее верят в сатану, потому что он для них страшнее, они везде видят козни сатаны, они везде видят врагов, врагов, врагов…А где же господь, друзья мои? Господь же все управит и сатане он точно не проиграет. Господь это Любовь, это терпение, это главные духовные силы. Я не говорю, что мы должны все терпеть, господь нам даровал свободу воли, мы вправе выбирать, начиная от президента, кончая местным чиновником.

Господь много чего нам даровал, как писал Николай Бердяев, и бороться надо православному-то человеку, но бороться прежде всего с фанатизмом, с этой реакцией, с узким пониманием христианства. Мир и любовь это огромная сила, почему же они не верят в эту силу? Если бы простили сейчас этих девочек, с которыми я не согласен абсолютно, они поступили очень неправильно, я сам хожу в храмы на службу, я не хочу этого видеть, но если бы сейчас иерарх Кирилл говорил о прощении, то очень много людей  повернулось бы в сторону церкви, а они как раз этих людей и напугали.

Я долго думал о причинах…стройка виновата, стройка. Восстанавливали храмы, я знаком был с Алексием, даже получил от него грамоту за какую-то работу серьезную, я и с Кириллом знаком, я предоставлял ему свою концертную площадку, когда мы праздновали тысячелетие России и мирили народы, украинский и российский. И он выступал  у нас, и говорил о мире, о терпении, о любви…Стройка виновата, церкви нужно было, которая вышла из-под ига атеизма, из этой клетки, нужно было много восстанавливать храмов по стране, монастырей, церквей. Наши батюшки стали скорее прорабами, чем духовниками. Вы знаете, какие деньги там делают? Много жульничества. Во-вторых, где деньги взять на реставрацию храма, идешь к богатому, бедному, что бабушка соберет, идешь к чиновнику, бюрократу, иногда даже к бандитам шли и собирали деньги на строительство храмов.

Очень много молодых батюшек, замечательных людей, совершенно не отягченных, мягко говоря, материальным миром, действительно великих духовников, вчерашних семинаристов, которые удивительно духовно окормляют нас, грешных. Эти батюшки это будущее нашей православной церкви. Они великолепно развиты, воспитаны, они толерантно относятся к мировым религиям, но верят и чтут православие. Это другие люди, это люди будущего. А эти чуваки...ну и это пройдет. Мало ли у нас проходило.

С. Томин: И последний, личный вопрос… Юрий Шевчук, проживший энное количество лет, ни о чем не жалеет?

Ю. Шевчук: Ну что же я! Я же старый грешник. Вот мы эту тему выбрали с вами, как же я не жалею, я даже пытаюсь каяться за какие-то свои неблаговидные поступки, коих было немало, безусловно. Конечно, жалеешь. Жалеешь эти секунды слабости духа, своих неразумных поступков…Безусловно. Жалеешь. Но чтобы это понимать и думать об этом и пытаться каяться, покаяние, на мой взгляд, это вообще духовный подвиг, не каждый на такое способен. Истинное покаяние есть чудо большое. Дай бог до него дойти, почиститься. А та, конечно, грешил.

С. Томин: Когда, Юр, Россия воспрянет ото сна?

Ю. Шевчук: А у нее другого выбора нет.