В детской больнице бийские хирурги делают сложные операции

Более 30 лет существует хирургическое отделение в детской городской больнице, где  ровно половину этого внушительного срока врач высшей категории хирург Александр Языков является заведующим.

– Александр Михайлович, неужели такое возможно – поставить диагноз, даже не зная, на что жалуется больной?

– Довольно часто достаточно взгляд бросить на ребенка, и уже станет понятно, что его беспокоит. Если малыш при ходьбе подтаскивает правую ножку, держится ручкой за правый бок – скорее всего, проблема кроется в аппендиците. Также по некоторым внешним признакам можно определить и травмы живота, такие как разрыв селезенки, печени или других органов.

Мне приходится общаться и с новорожденными пациентами, которые попросту не могут ничего рассказать о своих проблемах. Малыш, которому неделя от роду, не скажет, где у него болит, а диагноз поставить необходимо. Вот и приходится применять все свои знания, умения и накопленный опыт.

– Вы столько лет в хирургии, наверняка можете сказать, как изменились больница и отношение врачей и пациентов друг к другу за это время.

– Работал я и в советское время, и в перестроечный период, и сегодня. Многое изменялось за этот период в стране, чего уж тут говорить про отдельно взятую больницу. Конечно, изменения коснулись и нашего учреждения. Но врач – профессия вне политики, мы как лечили детей, так и лечим, невзирая на все политические перипетии.

Однако нельзя не заметить, что в последние годы в лучшую сторону изменилось отношение родителей к болезням детей. Люди стали более просвещенными и более осведомленными о симптомах различных заболеваний.  Это радует. Сегодня с болями в животе к доктору обращаются гораздо чаще, чем, например, 15 лет назад. Раньше было достаточно много случаев запущенных форм аппендицита с перитонитом, которые были серьезной угрозой жизни ребенка. Сейчас люди более информированы и обращаются к доктору своевременно, что позволяет вовремя поставить точный диагноз ребенку и начать лечение, а при необходимости – прооперировать.

Биографическая справка

Александр Михайлович Языков родился в Смоленском районе. После окончания медицинского института в 1987 году приехал в Бийск и устроился на работу в отделение хирургии детской горбольницы, где и трудится по сей день. Жена – врач-педиатр, две дочери также связали свою жизнь с медициной.

– С какими проблемами сегодня чаще всего обращаются к детскому хирургу?

– К сожалению, в последнее время участились случаи обращений к нам с инородными телами в желудочно-кишечном тракте. Маленькие дети часто глотают разные предметы, извлечь которые можно только хирургическим способом. Вот недавно к нам поступил 11-месячный ребеночек с швейной иглой в трахее. Родители оставили малыша с няней, а она, видимо, не заметила, как ребенок нашел иглу. Сначала думали, что он иголку проглотил, но позже выяснилось, что он ее вдохнул. Операция прошла благополучно, иголку удалили из дыхательных путей.

В другом случае полуторагодовалый ребенок проглотил два магнита (детали от магнитного браслета) через разные промежутки времени. Это был очень тяжелый случай: так как магниты малыш проглотил в разное время, они оказались в разных местах кишечника и начали притягиваться, в кишках образовались пролежни. Потребовалась срочная операция.

Хотелось бы обратиться к родителям, чтобы они более внимательно следили за маленькими детьми и не позволяли им играть с мелкими предметами. Вы даже представить себе не можете, что глотают наши дети! Кроме уже названных предметов из желудочно-кишечного тракта мы достаем монеты, батарейки, шурупы, мелкие детали от игрушек. Часто приходится оперировать детей с ожогами пищевода и ротовой полости едкими веществами (как правило, это бытовая химия), а также уксусной эссенцией. Целиком и полностью в таких случаях вина лежит на плечах родителей или тех взрослых, кто присматривал за ребенком.

– А что касается врожденных заболеваний? Их количество не увеличивается?

– Детки с врожденными патологиями появляются на свет время от времени, сказать, что таких случаев стало больше или меньше, довольно сложно. Вот вчера мы оперировали месячного малыша с непроходимостью желудка. Такие патологии  встречались и 20 лет назад, встречаются и сегодня. Их количество варьируется необъяснимо. Мы можем провести две-три операции в месяц по устранению врожденной патологии, а может и полгода пройти, прежде чем появится следующий пациент.

– Александр Михайлович, какие рекомендации дадите родителям по уходу за детьми, чтобы избежать трагедии?

– Ни в коем случае нельзя оставлять без внимания, если ребенок жалуется на боли в животе, особенно если они усиливаются. Обычно при аппендиците боли начинаются в районе пупка, после чего локализуются в правой области живота и усиливаются, а температура тела повышается до 37,5 градуса.  Обязательно следует обратиться к врачу или вызвать

бригаду скорой помощи. Не нужно заниматься самолечением и давать ребенку болеутоляющие и жаропонижающие препараты, так как их воздействие может удлинить диагностический период. Врачу придется ждать, когда закончится действие препарата, чтобы поставить точный диагноз.

– У вас есть собственные секреты общения с детьми и их мамами?

– Никаких особенных секретов нет. Просто за столько времени приходилось общаться с разными детьми и родителями. Всегда стараемся маму положить вместе с ребенком, независимо от его возраста. В процессе лечения объясняю маме, как протекает болезнь, какие лекарства необходимо принимать, какие последствия могут возникнуть в тех или иных случаях. Хорошо, когда мама адекватно воспринимает эту информацию. Но иногда при диагностировании или в процессе лечения приходится некоторых мамочек, которые не могут держать себя в руках, выставлять за дверь. Из практики знаю, что ребенок быстрее успокаивается и идет на контакт, когда не видит маминых рыданий.

Хотя с детьми договориться тоже непросто. Все процедуры в хирургии связаны с болью, ребенок это понимает и начинает плакать еще заранее. Жалко всех – и больших, и маленьких. Стараемся уговорить потерпеть, но, к сожалению, не всегда это получается.

Уверен, что каждый хирург искренне переживает за всех своих пациентов, и я не исключение. Чувство беспокойства не покидает ни на минуту, каждое утро просыпаюсь с мыслью: "А как же переночевал тот малыш, которого я прооперировал вчера…"