Анатолий Кирилин стал первым алтайским писателем-лауреатом Шукшинской литературной премии

Его книга "После гонга" рассматривалась в числе нескольких десятков произведений от 14 авторов из разных уголков нашей страны, пишет "Вечерний Барнаул".

По мнению Анатолия Владимировича, высокое признание его творчества было столь же неожиданно, сколь и ожидаемо. Как поясняет он сам, неожиданно потому, что его герои в отличие от героев книг победителей прошлых лет – люди не деревенские, городские. Ожидаемо же в том смысле, что каждый писатель в глубине души мечтает о награде за свой труд, впрочем, как и любой солдат, втайне мечтающий стать генералом.

Алтайский срез

- Анатолий Владимирович, в Положении о Шукшинской премии есть ряд интересных требований к произведениям-номинантам: помимо "пропаганды идей гуманизма, справедливости, нравственности, доброты, любви к родному краю" значится еще и "привлечение интереса к Алтайскому краю, живущим в нем людям, его истории и культуре"… Неужели иногородние авторы, претендующие на премию, тоже должны воспевать Алтайский край?

- Нет, что вы, это требование вторично. В первую очередь, конечно же, оценивается художественная ценность произведения, а вовсе не те средства, с помощью которых она достигается. Хочется надеяться, что то имя, которое заложено в основу премии, не позволит литераторам и впредь утратить заданной художественной высоты.

- Вы являетесь ярким представителем литературы XX века – периода, когда довольно громко заявила о себе и алтайская литература. На ваш взгляд, являются ли писатели и поэты нынешнего поколения продолжателями некогда заложенных традиций?

- Действительно, тогда алтайскую литературу в нашей стране представляли такие имена, как Леонид Мерзликин, Владимир Башунов, Вильям Озолин, Игорь Пантюхов, Алексей Черкасов, из более старшего поколения – Георгий Егоров, Лев Квин, Николай Дворцов… Да, это далеко не все имена, но и их достаточно, чтобы можно было говорить о мощном срезе алтайской литературы второй половины XX века. Но не стоит забывать, что эта литература существовала в контексте русской (советской) литературы, под влиянием которой невольно формируется последующий писатель. Ведь мы общались, обменивались опытом, участвовали в семинарах, конференциях, дружили наконец. По сути, это было некое поколенческое братство, объединившее литераторов под эгидой Союза писателей СССР – кстати, влиятельной в те времена организации. Через нее все талантливые писатели публиковались в московских издательствах. И в этом смысле Москва вовсю питалась провинциальными соками. Сегодня, увы, все это в прошлом. Не правильно, когда средний возраст ее членов составляет примерно 60 лет…

- То есть молодые люди уже не стремятся обрести престижные писательские корочки, как прежде?

- Все как всегда: есть масса талантливых писателей, которые не стремятся, есть масса бездарностей, которые стремятся. Просто изменилось отношение к литературному процессу. Раньше он был призванием, теперь в основном хобби. Ведь из-за отсутствия системы, объединившей издательства, полиграфию и книжную торговлю, писателям часто приходится самим изыскивать средства на издание своих книг. Однако, рассуждая об этом, не стоит пускаться в отрицание. Специально для почетных гостей, которые прибудут к нам в составе писательской делегации на Шукшинские чтения, я даже приготовил приветственную фразу, в которой обращусь к литераторам как к творческим людям, "которые у литературы не отнимают право на ее нынешнее существование". А то ведь как бывает: человек вовсю пишет, участвует в литературном процессе, а сам утверждает, что его не существует, что литературы нет. Все есть, просто оно идет своим чередом и не всеми замечаемо.

Золотой ларец

- Из всех мероприятий, проходящих в рамках Шукшинских дней на Алтае, первичными были все же Шукшинские чтения. Намного позже был учрежден кинофестиваль. Не кажется ли вам, что сегодня соотношение между литературной и кинематографической составляющей заметно смещено?

- Кажется. Хотя, думаю, организаторы кинофестиваля смотрят в нашу сторону с тем же укором, что и мы на них. Однако я уверен: в литературной среде есть звезды большой величины – по крайней мере, не меньшей, чем в среде киношной. К примеру, Валентин Распутин, Валентин Курбатов, наш земляк Иван Жданов, Владимир Куницын… Все это литературные столпы, причем, согласитесь, не менее знаменитые и маститые, чем звезды кино. Что касается литературных мэтров, то в этом году на Алтай в рамках Шукшинских дней прибудут: замечательный поэт, которого мы совсем недавно публиковали в журнале "Алтай" Виктор Кирюшин, редактор журнала "Москва", поэт Вячеслав Артемов, профессор Литературного института, заведующий кафедрой новейшей русской литературы Владимир Смирнов. Их приезд станет событием. Но, увы, специальных встреч, предусматривающих глубокое проникновение в их творчество, не запланировано: что поделаешь - праздник есть праздник. И мне очень жаль, что, так и не раскрыв до конца этот золотой ларец, мы повезем его дальше по городам, где пройдут Шукшинские дни.

- А насколько часто вам приходится иметь дело с рукописями? Несут?

- Лично мне нет – у нас ведь есть литературный консультант, в задачи которого входит отслеживать в том числе и рукописи. Мне, как руководителю краевой писательской организации, приходится вычитывать произведения, выдвинутые на различные премии – в том числе и Шукшинскую. Представьте: только по одному конкурсу мне нужно прочесть до 20 рукописей, а их в нашем регионе проходит несколько.

- Бывает ли, что материал зацепил настолько, что потом хочется найти автора, скажем, пожать ему руку?

- Со мной такое было однажды. После встречи со стихами 85-летнего поэта Николая Михеева, участника войны, безногого инвалида из Ребрихи (уже года два как его нет в живых). Благодаря моему другу Анатолию Корчуганову до меня дошли лишь отдельные листочки с его стихами. Я за них схватился, показал известному журналисту и издателю Валерию Слободчикову, который взялся издать стихи за собственные деньги. Потом же, будучи членом экспертного совета Демидовского фонда, я предложил рассмотреть Николая Михеева в качестве номинанта на престижную премию. Помню, как председатель попечительского совета, он же исполнительный директор Союза промышленников Алтая Евгений Ганеман на одном из заседаний наизусть читал михеевские стихи, которые тогда произвели впечатление на многих. В итоге старику в Ребриху мы увезли Демидовскую премию. Помню еще одно мощное впечатление – от романа "Псаломщик" Николая Шипилова, на тот момент писателя с мировым именем. Мне посчастливилось поспособствовать, чтобы первая публикация этого романа состоялась в журнале "Алтай".

Либеральные слабости

- Среди ваших многочисленных наград можно встретить одну необычную, с интересным названием "Защитник свободной России", выданную в 1991 году…

- Да-да, есть такая (смеется). Из-за нее меня не раз обвиняли в разного рода либеральных слабостях. Как вы уже поняли, эта награда имеет прямое отношение к августовским событиям 1991 года. Дело в том, что в то время мне пришлось замещать Юрия Масалова - руководителя ТВ "Сибирь", одной из первых независимых телекомпаний в СССР. Тут и началась известная катавасия с "Лебединым озером" на телеэкранах. Ситуация, когда меня и моих сограждан лишают права на информацию, мне показалась оскорбительной, и наша команда попыталась прорвать сложившуюся информационную блокаду. Как мы это сделали? Вместе с депутатами Верховного Совета и крайсовета прорвались в краевой радиопередающий центр и зачитали ельцинские указы № 1 и 2. Вероятно, своими действиями мы уберегли от политического позора Алтайский край, по крайней мере, никаких черных списков в нашем регионе составлено не было.

- В разное время вы работали в разных СМИ – на радио, на телевидении, в газете. Где вам было комфортней?

- Везде. В моем случае одно дополняло другое. Простите за нескромность, но для себя я давно решил: если ты профессионал, то не важно, какими возможностями ты располагаешь. Я уверен: если сегодня мы соберемся с ребятами, вместе с которыми когда-то делали авторское телевидение, и сделаем программу, то она побьет все рейтинги. Даже несмотря на то, что телевизионные технологии с тех пор ушли так далеко.