«Хоча есть, а мочи нет». Виталий Сафронов не видит среди сегодняшних активистов КПРФ кандидата в губернаторы

Виталий Сафронов практически всю жизнь посвятил комсомольской и партийной работе. В интервью amic.ru и Дмитрию Негрееву он рассказал, как возглавил крайком КПСС за год до запрета партии, как добивался отставки Михаила Горбачёва и поддерживал ГКЧП. Заодно вспомнил, как слушал радио с Александром Карлиным и общался с Михаилом Евдокимовым. А также поделился мнением по поводу изгнания из КПРФ двух депутатов Законодательного Собрания и будущих губернаторских выборов.

Кто такой Виталий Сафронов?
Виталий Александрович Сафронов родился 10 сентября 1936 года в Панкрушихинском районе Алтайского края. Окончил Свердловский юридический институт, Новосибирскую Высшую партийную школу и аспирантуру Высшей партийной школы при ЦК ЕСПГ в Берлине. Кандидат философских наук. Работал секретарём Калманского райкома ВЛКСМ, секретарём крайкома ВЛКСМ, заведующим отделами крайкома КПСС, председателем краевого Совета профсоюзов. 27 сентября 1990 года был избран первым секретарём крайкома КПСС, занимал эту должность до запрета партии в ноябре 1991 года. В 1993 году был избран первым секретарём крайкома КПРФ и возглавлял партийную организацию до 2006 года. Дважды избирался депутатом Государственной Думы, депутатом краевого Законодательного Собрания четырёх созывов, был руководителем фракции КПРФ.

Дмитрий Негреев и Виталий Сафронов / Фото: amic.ru / Екатерина Смолихина

«Обь мелеет, ширина есть, а глубины нет»

— Виталий Александрович, вы уже шесть лет не депутат. Свыклись с ролью пенсионера?

— Не совсем, не на 100%. Элементы этого есть уже, но я как-то совсем на диване не засиживаюсь. Много звонков, различных встреч по самым разным вопросам. По старой привычке обращаются за помощью в чём-то.

Конечно, оторванность есть определённая, хотя я стремлюсь поговорить с руководителями районов, в администрации с кем-то переброситься. 22 ноября провели которую уже встречу, посвящённую 65-й годовщине шефства комсомола Алтая над Балтикой. Человек 700, полный зал городского дома культуры был забит. Подготовкой этого мероприятия занимался.

— Я знаю, что вы любитель с удочкой посидеть. Продолжаете рыбачить?

— Летом не очень. А зимой жду с нетерпением, когда лёд застынет. Но, к сожалению, в прошлом году это началось, рыбы даже в Оби не стало. У нас друг хороший в Камне-на-Оби, военный пенсионер, у него лодка. Не часто, но ездили летом поблеснить: целый день плаваем, ни одной поклёвки. Обь мелеет, ширина есть, а глубины нет.

— Не жалеете, что из активной политики ушли, из депутатов?

— Жалею, не жалею, но есть всему предел. Думал, не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым, но, как говорится, хоча есть, а мочи нет. Сильно на здоровье жаловаться грех, но тем не менее.

Виталий Сафронов / Фото: amic.ru / Екатерина Смолихина

— Но продолжаете следить за политической жизнью в крае?

— Как сказать, не в очень значительной мере. В прессе вершина айсберга появляется. В краевой организации КПРФ я член крайкома, хожу на пленумы. Есть у нас организация официально зарегистрированная бывших партийных и советских работников. Её долгие годы возглавлял Бивалькевич (Бивалькевич Владимир Илларионович, депутат Верховного Совета РСФСР, депутат краевого Совета, заслуженный работник сельского хозяйства РФ, — прим. ред.), который скончался три года назад. Сейчас возглавляет Кустов Николай Петрович (заведующий отделом сельского хозяйства и пищевой промышленности Алтайского крайкома КПСС, начальник управления пищевой и перерабатывающей промышленности администрации края, — прим. ред.).

Мы собираемся 9 мая и 7 ноября. Общаемся, а потом чаёк попьём. Мудрые, интересные люди, многие — заслуженные граждане своих районов. Хожу я иногда в краевое Законодательное Собрание, общаюсь с руководством и в комитетах. Там меня принимают, помнят мою деятельность депутатскую. Многие идеи, за которые я много лет боролся, сегодня под другим соусом подаются и принимаются. Наша фракция в краевом Законодательном Собрании в те годы, на мой взгляд, внесла много позитива. Многие законы, которые сегодня крайне необходимы, такие как о звании «Ветеран труда», принимались.

С крайсовпрофом я не теряю связь, в основном на разных мероприятиях торжественных у них бываю.

Виталий Сафронов / Фото: amic.ru / Екатерина Смолихина

«Я что, пришёл радио слушать?»

— С бывшими губернаторами общаетесь?

— С Карлиным (Карлин Александр Богданович, глава администрации, губернатор Алтайского края в 2005-2018 годах, — прим. ред.) у нас общение своеобразное было. У нас одна альма-матер. Я его знал номинально. Даже расскажу коротко. Когда Лигачев (Лигачев Егор Кузьмич, секретарь ЦК, член политбюро ЦК КПСС в 1983-1985 годах, — прим. ред.) поход на Среднюю Азию устроил и во главе похода были известные Гдлян и Иванов (Гдлян Тельман Хоренович, Иванов Николай Вениаминович, следователи по особо важным делам Генеральной прокуратуры СССР, расследовали экономические и коррупционные преступления в Узбекской ССР, — прим. ред.), Генеральная прокуратура попросила кого-то в помощь им. Прокурор края Иван Павлович Гущин назвал кандидатуру Карлина. И потом Гущин говорит: Карлин так понравился, его просят в Генеральную прокуратуру. Вот я тогда узнал впервые Карлина.

А потом, когда я был в Думе, он как-то раз заходил ко мне. В нашем землячестве виделись, здоровались.

Когда его назначили губернатором, первое время я заходил, решали вопросы. Потом он как-то раз звонит вечером: «Виталий Александрович, смог бы ты... Я говорю: пожалуйста». Поговорили по кадровым вопросам, по экономике. А как-то раз очередной звонок — я был руководителем фракции в Заксобрании — я прихожу, а по местному радио последние известия. Он слушает. Я сидел-сидел, говорю: «Александр Богданович, я что, пришёл радио слушать? Будь здоров!»

Когда в Курье музей Калашникова открывали, пригласили всех депутатов. Правильно, благое, великое дело сделали — и здание хорошее, и содержание на 90% объективное. Я какой-то планшет стою рассматриваю внимательно. Слышу: «Ну как, Виталий Александрович?» Я говорю: «О, Александр Богданович, спасибо вам огромное за то, что вы увековечили память коммуниста Калашникова!»

«Он был в чести у Бориса Николаевича»

— А с Суриковым общаетесь?

— С Суриковым (глава администрации края в 1996-2004 годах, — прим. ред.) общаюсь. Надо сказать, Александр Александрович — такая позитивная фигура для края. Слава богу, что она была и есть. Он немало сделал для удержания падения экономики.

У него прекрасное качество — находить связь с руководством. Он был в чести у Бориса Николаевича (Ельцина, — прим. ред.), мог к нему зайти, поговорить, поубеждать, попросить.

— По-моему, Суриков никогда это не афишировал.

— Нет, конечно, наоборот. Политически он не сильно ангажирован. Сказать, что он ярый коммунист, не скажешь. Он человек социалистических взглядов, я бы так сказал. Имел способность и с партией власти контактировать, и с другими общественными движениями, объективно их оценивать. Мне кажется, это хорошее качество для любого руководителя.

Он проиграл по двум основным причинам (в 2004 году Суриков проиграл губернаторские выборы Михаилу Евдокимову, — прим. ред.). Его не поддержало чиновничество края, потому что он заявил: пока в крае будет самая низкая зарплата в Сибирском федеральном округе, самая низкая зарплата будет у наших чиновников. Это его твёрдая позиция была.

А мой друг Михаил Сергеевич (Евдокимов, — прим. ред.) ездил везде: «Мужики, зарплата!» И тут многие начали облизываться. А чиновник — великая сила и в подсчёте голосов особенно.

Виталий Сафронов / Фото: amic.ru / Екатерина Смолихина

Вторая причина — первый раз мы, коммунисты, Сурикова выдвигали, поддерживали. В этот раз, может быть, кто-то его убедил, что не надо так ярко. И штаб плохо сработал. Хотя это, конечно, жаль. Михаил Сергеевич, конечно, талантливый человек, наша гордость как артист, как личность. Он меня звал дедом, говорил мне: «Дед, ты мне скажи, почему я газету читаю — всё нормально, бюджет возьму — цифры прыгают и прыгают».

Хороший он человек был. Когда с ним прощались во Дворце спорта, я постоял там, сел, слышу, меня кто-то по плечу. Повернулся, родственница Михаила Сергеевича, работник библиотеки: «Виталий Александрович, да мы ему говорили, зачем тебе? Как только начнём говорить, он матюкнётся, поднимается и уходит».

«И стало ясно, что партии не будет»

— Вы стали первым секретарём крайкома КПСС практически за год до августовских событий 91-го. Когда вас избирали на пленуме, вы понимали, что уже близок конец и партии, и СССР?

— Нет, то, что близок конец, я не понимал, но понимал то, что мы к нему идём катастрофически. Была надежда, что на каком-то этапе это движение затормозится, и осмотримся, очистимся, исправим то, что можно исправить, и пойдём дальше вперёд. А то, что партия доживает последние дни, я понял после апрельского пленума ЦК КПСС 1991 года.

Когда меня избрали, шли митинги, встречи, разборки разные. Созидательной работой кто-то ещё занимался по инерции, отраслевые отделы крайкома. А мне, как первому секретарю, пришлось заниматься в основном политикой. Это не кабинетная работа, надо встречаться, общаться. Я на партийный учёт встал в партийную организацию шинного завода, туда постоянно ходил на собрания.

Виталий Сафронов / Фото: amic.ru / Екатерина Смолихина

— Члены крайкома состояли на учёте в партийных организациях на предприятиях?

— Далеко не все. Я изъявил такое желание. Естественно, люди задавали вопросы: доколе, что будет? Резко ставили вопросы, критиковали и крайком, и Горбачёва, естественно. Переполненный сосуд этим негативом нельзя было держать.

Так вот. Меня избрали — даже в ЦК не вызывали на беседу. Я насчитал, что из 12 регионов Сибири семь были такими же пришельцами, как я.

Приехали в Москву за три дня до пленума в надежде, что до начала повстречаемся с Горбачёвым. Нас начали водить по кабинетам, тянули-тянули и назначили встречу в канун пленума на 11 часов вечера. Приезжаем — полный зал. Михаил Сергеевич пять минут поговорил: «Поздно, давайте попьём чай». Мы говорим: «Какой чай?!» Он: «Поздно, завтра на пленуме выступайте».

Мы договорились, что выступит первый секретарь из Кузбасса Зайцев Анатолий Максимович. Выступление было жёстким. Он до половины дошёл, Горбачёв соскочил и говорит: «На таких условиях я работать не могу, я подаю в отставку!» Объявили перерыв. Вернулись, объявили голосование о включении в повестку дня вопроса о генеральном секретаре. Из 500 человек проголосовали 13 и три из них — из Алтайского края.

И стало ясно, что партии не будет, Горбачёв сделает всё, чтобы её не было.

Виталий Сафронов / Фото: amic.ru / Екатерина Смолихина

— Распространённое представление о партийном руководителе: снял трубку, поговорил грозным голосом и всё решилось. Когда вы стали первым секретарём крайкома, так было?

— Нет, конечно. Этого уже не было. Была уже вольница. Чинопочитание было всё равно, но... Тут же многие факторы. Я здесь вырос, прошёл комсомол, профсоюзы — кадры кочевали, я практически подноготную всех знал. Поэтому знал, с кем как говорить, о чём, каким тоном. Но я сам видел, что атмосфера другая, да и я сторонник не волевых решений, а демократического обсуждения, принятия хороших коллективных решений.

«Время идёт, а кроме лебедей ничего нигде нет»

— Как вы отнеслись к созданию ГКЧП в августе 1991 года?

— Честно говоря, я воспринял его с надеждой, исходя из того, что я кое-кого знал там. Геннадия Янаева (вице-президент СССР в 1991 году, — прим. ред.) знал по работе в комсомоле, он в то время возглавлял Союз молодёжных организаций СССР. Разумный человек, активный, мудрый. Я знал уже в какой-то мере Лукьянова Анатолия Ивановича (председатель Верховного Совета СССР в 1990-1991 годах, — прим. ред.). Борис Карлович Пуго (министр внутренних дел СССР в 1990-1991 годах, — прим. ред.) был секретарём ЦК ВЛКСМ, раза три приезжал на Алтай. Такой хороший мужик был! Все законно избранные, утверждённые в рамках Конституции. Время идёт, а кроме лебедей (19 августа 1991 года, когда было объявлено о переходе власти в стране к Государственному комитету по чрезвычайному положению, на центральном телевидении были отменены все передачи, кроме выпусков новостей, между новостями транслировали балет «Лебединое озеро», — прим. ред.) ничего нигде нет.

Виталий Сафронов / Фото: amic.ru / Екатерина Смолихина

Мы с Алексеем Антоновичем (Кулешов, председатель краевого Совета, — прим. ред.) встревожились и пошли звонить Геннадию Янаеву. Я говорю, ну что вы там сидите, молчите; на кой тогда хрен о себе заявляли?

Я отправил телеграмму от себя лично в города и районы края, другие члены бюро отказались. Написал: «Прошу поддержать деятельность ГКЧП в рамках действующей Конституции».

— Почему, как считаете, народ не поддержал ГКЧП? Митинги против были, а в поддержку никто не выступил.

— Это такой феномен, который трудно, по-моему, объяснить. Люди чего-то ждали, на что-то надеялись, не представляя, что их ждёт впереди. С одной стороны, конечно, сыграли свою роль средства массовой информации. Они были все против Союза, за развал. А потом, прямо скажем, кадровая политика сыграла роль. Мне кажется, подбор партийных кадров был неправильный. Что за люди были первые секретари райкомов и горкомов партии? Это какие-то узкие специалисты. Если на селе, то агроном или зоотехник, а то и ветврач, который, кроме лактации, ничего другого не знал. Они производственники, для них корова на первом месте стояла, а человек где-то тааам... Очень мало было ярких личностей, которых бы уважали, каждому слову верили. Мало было тех, кто занимался именно партийной работой — работой с людьми.

«С наличкой в партии порядок был жёсткий»

— Когда ГКЧП провалился, КПСС запретили, у вас был страх, что могут начаться репрессии?

— У меня не было страха абсолютно. Я помню, когда крайком опечатывали, пришли два полковника — один милицейский, второй из КГБ: «Виталий Александрович, у нас такая миссия, нам надо посмотреть, что у вас в сейфе. А у вас личное оружие есть?» Я говорю: «А вы мне его давали?»

А потом, я всё-таки юрист, знаю законы. Знал, что я делал, а что не делал. Поэтому страха, боязни не было абсолютно.

Был эпизод с телеграммкой, что я отправил. Прокурором края был в то время Иван Павлович Гущин. Спасибо ему, молодец. Он позвонил: «Я приду?» Я говорю: «Нет, я приду к вам».

— Сейчас уже об этом не говорят, а в 90-е было много книг, фильмов, публикаций о золоте партии. Что с партийными деньгами стало?

— А ничего, в краевой бюджет их перечислили. Это болтовня всё, чистейшей воды болтовня. Все счета, которые были, сразу арестовали, а с наличкой в партии порядок был жёсткий. Зарплату выдали — всё, никаких наличных денег.

Поэтому все эти разговоры о золоте партии... Я не знаю, может у них там в ЦК что и было. У нас всё до единой копеечки было перечислено в краевой бюджет.

Виталий Сафронов / Фото: amic.ru / Екатерина Смолихина

«Формально исключена, а по делу коммунистом будет»

— Как вы оцениваете распри, которые периодически во фракции КПРФ в Законодательном Собрании происходят, и в прошлом созыве, и в нынешнем, исключение двух депутатов из-за голосования по бюджету?

— КПРФ сегодня — единственная нормальная оппозиционная партия, которая способна отстаивать свою линию. А это непросто.

Когда выборы, многие, кто мечтает о своей карьере, готовы примкнуть к лозунгам КПРФ, чтобы под её сенью стать депутатом. Пока я был руководителем фракции, мы ни разу не голосовали за бюджет. Но не просто огульно — плохой и всё. Мы вносили конкретные поправки, направленные на улучшение экономики, социальной сферы.

— Исключение Надежды Дрюпиной и Елены Хрусталёвой — не сильно жёсткое решение?

— Я бы так не поступил, не надо с ходу рубить головы. Всё дело в том, что никаких поправок к бюджету не было. Просто было: «Бюджет плохой, он недостаточный, голосовать не будем». По Хрусталёвой я в курсе дела, она мне звонила: «Виталий Александрович, я за бюджет, потому что он в какой-то мере устраивает медицинское сообщество, я советовалась, все сказали, можно согласиться. Я убеждала на фракции, как мне быть? Я говорю: тебе надо было убедить дать тебе право свободного голосования». Такое решение можно было принять.

Но этого сделано не было, она пошла твёрдо своим путём. Исключение — это, конечно, крайняя мера. Это проще всего. Я убеждён, что деду (Елена Хрусталёва — внучка Александра Васильевича Георгиева, первого секретаря крайкома КПСС в 1961-1976 годах, — прим. ред.) она не изменила во взглядах. Формально исключена, а по делу коммунистом будет.

Виталий Сафронов / Фото: amic.ru / Екатерина Смолихина

«Лозунги правильные, а опыта и мудрости житейской нет»

— Почему с уходом от дел тех, кто состоялся ещё в советское время — вас, Нины Даниловой, Валентина Неменова и других, новых ярких лидеров в КПРФ не появляется?

— Да ты знаешь ответ на этот вопрос. Дело в том, что мы хорошие-плохие, какие-никакие, за плечами у нас опыт конкретной работы. Делом занимались. Вот я в комсомоле сколько лет, сейчас вспоминаешь — это всё конкретные дела были: едешь на ферму, на завод, в студенческие отряды.

А эти пришли — молодёжь, они в сознательную жизнь уже вступили в новое время. У них как бы диплом об образовании есть, а глубоких знаний истории, марксистско-ленинской теории нет. И опыта практической работы нет. У них лозунги правильные, а как это сделать? Опыта и мудрости определённой житейской нет. А посоветоваться гордость не даёт. Вот примерно так. Чисто субъективно причём. А кадры без жизненной школы — это объективный фактор.

Виталий Сафронов / Фото: amic.ru / Екатерина Смолихина

— В 2018 году КПРФ не выдвигала кандидата на губернаторских выборах. Как вы считаете, будет участвовать партия в 2023 году?

— В 2018 году не было кандидатуры, которую можно было выдвинуть. У Марии Николаевны (Прусакова, первый секретарь крайкома КПРФ, — прим. ред.) вроде намерения были, но потом обсудили объективно: ну зачем получать ещё один балл в минус для первого секретаря крайкома партии?

Я не знаю, я тоже, скажем, сегодня не вижу среди теперешней молодёжи, активистов, кандидатур, которые могли бы напрямую идти на губернатора с учётом той ситуации, которая сегодня существует в стране. Сегодня победить можно лишь на патриотических лозунгах. А для коммунистов, выдвигая патриотические лозунги, надо критиковать действующую власть. Это сегодня невозможно. Может быть, кто-то выдвинется, время ещё есть.

Ранее экс-губернатор Алтайского края Лев Коршунов рассказал amic.ru, почему не хочет возвращения 90-х годов и из-за чего 25 лет назад в администрации региона было как в Смольном.

НОВОСТИОбщество

«Людям приходилось потеть, краснеть и оправдываться». С кого Карлин учинял спрос, а с кого — нет

НОВОСТИОдин на один

«Побьют вас на Алтае». Михаил Гундарин о том, как писал книги о Василии Шукшине и Фазиле Искандере

НОВОСТИПолитика

«Любой пиар, кроме некролога». Андрей Щукин — о том, как повторно женился и стал «коммунистом России»