Алексей Улюкаев предлагает, чтобы при выходе на пенсию стариков кормили их дети

Нет повести печальнее на свете, чем повесть о пенсионной реформе. Исходя из простого тезиса, что все мы там будем, что пенсионное будущее — это единственное уверенно прогнозируемое будущее всех россиян, пенсионная реформа наиболее обсуждаемая, крайне раздражающая и поэтому постоянно откладываемая.

И тем не менее делать придется. Почему?

Мы живем в эпоху сбывшегося китайского проклятия — в эпоху глобальных перемен.

До сих пор человечество знало два базовых типа пенсионирования: распределительная (солидарная, pay as you go) и накопительная системы.

Обе они были в разной степени приемлемы в ХХ в. Обе равно неприемлемы в веке двадцать первом.

Распределительная, при которой работающие поколения осуществляют через пенсионную систему трансферт в пользу отработавших, удовлетворительно действует только в благоприятных демографических условиях. Но условия эти постоянно ухудшались и станут еще хуже в перспективе. (В середине прошлого века отношение людей старше 65 лет к числу людей в возрасте от 20 до 64 лет составляло 1 к 9, сейчас — 1 к 5. Средний период работы в СССР 30-х гг. прошлого века — 45 лет для мужчин и 40 для женщин. Сейчас — 33 года для мужчин и 30 для женщин. С учетом перехода с шестидневной на пятидневную рабочую неделю этот разрыв еще увеличивается. Средний период пребывания на пенсии составлял восемь лет для мужчин и 12 лет для женщин. Сейчас это 14,5 года для мужчин и 25 лет для женщин.)

Накопительная надежно и эффективно действует только в ситуации высокого и устойчивого локального или глобального экономического роста (и перспектив сохранения этого роста хотя бы на период средней срочности пенсионных обязательств). Инвестиционный горизонт, при том что гарантируются доходность и надежность пенсионных инвестиций, должен в этом случае быть не меньше, чем средняя срочность пенсионных обязательств. И до недавнего времени были классы активов, пригодных для консервативного долгосрочного пассивного инвестирования (высокорейтинговый суверенный и в меньшей степени — корпоративный долг, разбавленный элементами вложений в инструменты фондового рынка, private equity и недвижимость, которая якобы всегда в цене).

Теперь не так.

Как практикующий управляющий одного из самых больших инвестиционных портфелей в мире (более $500 млрд) берусь утверждать, что сейчас нет и скорее всего уже не будет класса активов, позволяющих инвестировать объемы средств национальной накопительной пенсионной системы с приемлемым риском и такой доходностью, которая обеспечивает реализацию накопленных пенсионных прав (для современных накопительных пенсионных систем это не менее 7% годовых на длинном инвестиционном горизонте при гарантированном сохранении основного капитала).

Много копий ломается вокруг проблемы возраста выхода на пенсию. А стоит ли?

55 лет, 60, 65? Не принципиально. Если вспомнить, каково было соотношение между возрастом начала трудовой деятельности, средней продолжительностью трудовой жизни и средней продолжительностью жизни на пенсии в период первичной индустриализации, и актуализировать его с учетом нынешних реалий, то получается, что сейчас пенсионный возраст должен быть 90-95 лет. Это явный нонсенс.

В современных условиях пенсионный возраст — экономически бессодержательная категория. Он должен бы означать границу между двумя качественно разными состояниями: жизнь на трудовой заработок и жизнь на пенсию. Когда-то так и было. Тогда и понятие "коэффициент замещения" было значимым. Оно показывало, насколько крута эта ступенька, насколько изменится уровень жизни при выходе на пенсию.

Сейчас не так. Сейчас нет качественного скачка. А есть постепенное количественное изменение структуры доходов. В нем всегда три сегмента: трудовой доход (зарплата), трансферт из бюджета (пенсия, пособие, льгота) и факторный доход от активов (процент на депозит, арендная плата от сдаваемой квартиры и др.). При достижении определенного возраста доля трудового дохода снижается, а доля трансферта и в ряде случаев факторного дохода от активов увеличивается.

Это экономическая реальность, которую просто надо признать в пенсионном нормотворчестве. Признать, что страховая природа пенсионных отношений — фикция. Пенсия не страхует от потери заработка, она не страхует от бедности. Экономическая природа пенсии сейчас — это просто социальное пособие, выплачиваемое по комбинации двух оснований: возраст и трудовой стаж (пропорции их влияния на величину пенсионного пособия могут быть различными).

При этом фискальный вес этого пособия стремительно нарастает. Если в 2007 г. расходы на выплату пенсий (включая и трудовые, и социальные) равнялись 5,1% ВВП, то в 2011 г. — уже 8,7% ВВП.

Что это означает практически? Какие меры предлагаются?

Если признать то, что существует фактически, то:

1. Нет проблемы дефицита Пенсионного фонда. Это не более чем транзитный счет трансферта из федерального бюджета на счет пенсионера. Он должен быть инкорпорирован в федеральный бюджет точно так же, как в свое время был инкорпорирован в него дорожный фонд. Расходы на выплату пенсий — обычная статья расходов бюджета. Средства общего покрытия. Фондируется всеми доходами бюджета. Социальный тариф — просто дополнительный налог на труд. И надо перестать заниматься его вивисекцией — 26% фонда оплаты труда, 30, 34%. Каждый раз это только дополнительное обременение труда и капитала, вычет из экономического роста.

2. Не имеет принципиального значения, каков нормативно установленный возраст выхода на пенсию. На нее выходит все более маргинальное число работающих. Содержательно это просто возраст, в котором начинает выплачиваться пенсионное пособие. Он может быть и сегодняшним, и другим — например, несколько большим, но не обязательно. Остальные условия пенсионирования определяются трудовым договором и являются корпоративными.

3. Сама величина пенсионного пособия должна ориентироваться на прожиточный минимум пенсионера. Нормы индексации подлежат уточнению. Во всяком случае, индексация по двум основаниям (инфляция и фонд оплаты труда) — экономический нонсенс, который должен быть устранен.

4. Конечно, должны быть устранены (или преобразованы в иную, более рациональную форму) рудименты пенсионирования эпохи первичной индустриализации — льготные возрасты, льготные нормы расчета пенсии и т. п. Это были просто формы стимулирования занятости в определенных секторах экономики. Если необходимость в таком стимулировании есть и сегодня (я в этом сомневаюсь), то нужно реализовывать ее в иных формах, не носящих характера долгосрочных пенсионных обязательств.

5. Необходимо хотя бы частично вернуться к изначальному пониманию межпоколенческой солидарности как прежде всего солидарности внутрисемейной (взрослые дети полностью или частично содержат нетрудоспособных родителей). Построение мотивирующего механизма такой солидарности — нетривиальная задача. Но можно внедрить хотя бы очевидный ее элемент — налоговый вычет из НДФЛ по аналогии с вычетом на содержание несовершеннолетних детей. Можно обсуждать введение льготной медицинской страховки и т. п.

6. Для старших пенсионных возрастов принципиальной проблемой является не монетарная составляющая — величина пенсии, а возможность ее овеществления — приобретение и доставка лекарств, продуктов, визит медсестры, элементарные профилактические процедуры, решение насущных бытовых вопросов.

Для этого необходимо развитие патронажной системы. В каком-то смысле это аналог ЖКХ. И точно так же может быть эффективным бизнесом, но может быть и государственной службой, и благотворительностью или сочетанием всех этих элементов. В любом случае для формирования и развития патронажной системы необходимы некоторые бюджетные расходы. Но их величина будет несопоставимо меньше обсуждаемого финансирования дефицита пенсионного фонда. А эффективность — несопоставимо больше.

7. Что делать с инициированной уже обязательной накопительной системой? Постепенно трансформировать ее в добровольную, корпоративную систему (системы). Позволить распорядиться уже накопленными пенсионными счетами по аналогии с материнским капиталом, а дальнейшие взносы (6% фонда зарплаты, как ныне, или меньшую сумму) сделать добровольными по заявлению. При этом поощрять создание и развитие частных, локальных, корпоративных накопительных пенсионных систем через механизм государственных гарантий по инвестициям этих систем при условии качественного пруденциального надзора за ними.

Мне представляется, что предлагаемый подход хорош тем, что, во-первых, отражает современные экономические реалии, а не заменяет их умозрительными конструкциями и, во-вторых, освобождает пенсионную проблему от излишней политизации и конфронтационности.