Преодоление: о жизни алтайского поэта Николая Бажана
В 16 лет сельскому пареньку Коле Бажану, как приговор, был поставлен диагноз – "рассеянный склероз". Сейчас известному алтайскому поэту Николаю Бажану 54 года, почти половину из них он провел в инвалидном кресле, а недавно ему отняли ногу. Об этом пишет Михаил Зимогор на сайте "ВБ"
23 ноября 2013, 14:23, ИА Амител
Николай Иванович. Коля. Николай Бажан. О себе нынешнем он говорит без тени рисовки.
– Мне не труднее, чем Павке Корчагину, мне сложнее, чем ему, нас объединяет то, что мы боремся с жизненными обстоятельствами.
В 16 лет сельскому пареньку Коле Бажану, как приговор, был поставлен диагноз – "рассеянный склероз". Сейчас известному алтайскому поэту Николаю Бажану 54 года, почти половину из них он провел в инвалидном кресле, а недавно ему отняли ногу. Он плохо видит, совсем плохо. Телевизор в комнате почти вплотную придвинут к его металлической кровати, рядом с нею столик, на котором книги и телефон – все в пределах вытянутой руки. Они обеспечивают ему связь с внешним миром. За домашним хозяйством присматривает добрый друг Ирина. Она да друзья-поэты и есть его ближайшее окружение. О себе в прошлом Коля Бажан говорит с юмором, иронией, иногда одной-двумя фразами и без каких-либо признаков ностальгии:
– Окончив школу, поступил в Томский университет, мог бы, наверное, стать физиком-ядерщиком и даже получить ученую степень, а стал поэтом. Почему? Об этом только самому Господу известно. Когда меня принимали кандидатом в члены КПСС, среди прочих вопросов был задан и такой: "Как пишутся стихи?". Я честно сказал, что не знаю, вот пишутся и все тут, а как, зачем и для чего… После такого ответа члены парткомиссии решили, что рановато мне еще в партию, однако потом все же передумали и приняли. Из партии я вышел в 1989 году и с тех пор политикой интересуюсь постольку-поскольку, да и какой из меня теперь общественный деятель. Есть у меня любимое дело, журнал "Встреча", дал бы Бог сил на его издание, и то хорошо.
Нечаянная "Встреча"
Глядя на его изрядно поседевшую, некогда черную как смоль голову, глубоко утонувшую в подушке, я не могу отвязаться от мысли, что мне непреодолимо хочется перефразировать известное "Как закалялась сталь" в "Как не сломалась сталь". И отнюдь не ради красивой метафоры, факты, как говорят, вещь упрямая. Главным редактором литературно-художественного журнала "Встреча" Николай Бажан стал в 30 лет, теперь его детищу 24 года, и ровно столько же Николай прикован к инвалидной коляске. При этом журнал выходит с завидным постоянством, а его тираж в отдельные годы доходил до шести тысяч экземпляров. В Барнауле за это время открылось и закрылось около десятка газет и журналов, несколько телекомпаний и радиостанций, у которых, кажется, было все: деньги, кадры, большой ресурс в виде спонсоров, инвесторов, лобби и пр., а у Бажана было только одно: "Я есть, журнал будет". Это упорство и упрямство в нем даже не генетическое – его родной младший брат, спортсмен и здоровяк, дал слабину по известной русской причине, загубив хорошее дело, которое ему помог открыть брат-инвалид. Как говорит сам Николай, Бог каждому дает крест по силам его, ему достался такой, и он его несет.
Спаси и сохрани
В том, что его Бог хранит, Николай не сомневается ни на мгновение. Парнишка, который лежал с ним в одной палате с таким же безнадежным диагнозом, как и у него, умер спустя три года после вынесения врачебного вердикта, Николай же не просто выжил, а стал одним из самых заметных членов городского сообщества, его хорошо знают в Барнауле и в крае, его друзья – известные городские поэты и художники, в его журнале успели засветиться самые яркие представители городского бомонда – Наталья Николенкова, Иван Мордовин, Сергей Клюшников, Сергей Бузмаков, а также многие молодые поэты и прозаики, в том числе и начинающие. Он дружил с поэтом Вильямом Озолиным и играл у себя дома в шахматы с Львом Коршуновым, о нем совершенно замечательно отзывался Андрей Вознесенский, а поэт Михаил Дудин помогал ему готовить подборку стихов в журнале "Нева". Николай Бажан нашел в себе силы и желание не замкнуться, не зациклиться на своих недугах и страданиях и, исповедуя ветхозаветное "Я пришел исполнить", исполняет то, для чего предназначен – говорить о любви, писать о любви, нести знамя земной любви в лучших традициях христианства.
Какая она, любовь?
К своему 50-летию Николай Бажан издал книжку стихов, назвав ее "Меж двух сердец". А что может быть между двумя сердцами? Да что угодно – годы, версты, события, время, эпохи, периоды любви, ненависти, главное в том, чтобы эти сердца были, ведь без них и нет ничего. И кому как не поэту лучше знать про то, что связывает сердца, а что разделяет, рвет в клочья инфарктами, доводит до запоев, возвышает и уничтожает? А Николай, улыбнувшись, сказал: "Еще никто не сумел разгадать загадку, почему в мире, по сути, в космосе, встречаются Он и Она, даже Соломон на это ответил: "Не знаю". Не от нас это зависит, и поэтому любовь человеческая была, есть и остается главной тайной для людей, поэты не исключение, мы просто умеем о ней рассказывать лучше, чем все другие, профессиональнее".
Николай Бажан о любви пишет как о своем самом неотъемлемом чувстве – все начинается с нее и все ею же заканчивается. При этом не следует искать в его стихах привычных классических канонов, их образность подчас сложна и требует определенной подготовки, но это его метод, его взгляд, таким он видит мир.
Разлуки осенью
растут грибами,
Любой пустяк
в значенье возведя,
Наверное, случалось,
пусть не с вами, –
Шаги прощальные
сквозь шум дождя.
…Сейчас Николай Бажан готовит очередной номер журнала. Сетует, что трудно на "никакие" деньги найти хорошего курьера, а трудно ли издаваться?
– Что соберем, на то и издаем. Денег нет и не предвидится. А люди… Что ж, люди они и есть, не боги, не ангелы. Придут от меня к иному небедному бизнесмену, а над ними еще в приемной так поизгаляются насчет нашей бедности, что лучше бы и не ходить.
Журнал "Встреча" расходится по всей России, от Москвы до Владивостока. Нередко его читатели создают различные объединения, кружки, клубы, где можно собраться и получить заряд доброты, терпения и надежды, что заложен в нем Николаем Бажиным и его товарищами. Во всяком случае учиться мужеству на его примере можно. Спросил у него, если бы выпал случай быть ему тамадой, какой бы тост первым он провозгласил.
– За веру в Бога.
В нынешней своей ипостаси Николай называет себя оптимистом и романтиком с некоторой долей сентиментальности:
– Будь я другим, я просто бы не был.
Так в окнах выставлены ставни,
Так прячется за ширмой тень.
Уже могу, себе представьте,
Ее не видеть целый день,
Вмещая в этот промежуток
Разрыва призрачную нить.
Конец любви, он тем и жуток,
Что просится началом быть!
***
Я отходил с дороги
главной в сторону,
А ты была подснежником
в апреле.
Давай с тобой любовь
разделим поровну,
Верней, в ее рождение поверим.
***
"Какая я?" -
ты просто так спросила.
Вопросом тем
застигнутый врасплох,
Я что-то говорил
про взгляд твой синий,
Который синим не был.
Тихий вздох.
Зачем-то грусть входила
в наши речи,
Но, смехом обгоняемая вновь,
Жила в соседстве
с чувством. Руки, плечи...
Кто ты такая?
Думаю - любовь.
***
Окно в вагоне - вечное кино...
Особенно, когда живешь
в России
И трав в цвету живое полотно
Подчеркивает купол
неба синий.
И станций
кратковременный приют
Жизнь временем
струящимся наполнит,
Ведь где-нибудь тебя
сегодня ждут,
И кто-то о тебе,
наверно, помнит.
Комментарии 0