"КП": почему финские власти охотятся за детьми. И не только за российскими...

Почему Йохан Бекман стал "нашим" - это загадка. Сам он говорит, что вопросом русофобии озадачился еще в подростковом возрасте, когда русского языка не знал. В Питер - облезлый, нищий, растерзанный - приехал, когда ему было 20. И попал... Прирос намертво.

- Это издевательство! Прямой пример антирусских провокаций! - убежденно говорит он.

- А в финском обществе есть понимание того, что это абсурд - забирать детей от живой матери?

- Уже годами пишут о том, что наша система ювенальной юстиции несправедлива. У органов социальных служб есть возможность самостоятельно определять свои права, принимать решения и потом их реализовывать. Это практически государство в государстве! Страдают и финны. Но есть одна особенность: финские органы опеки считают, что Россия особо опасна для детей. Они, например, пишут о том, что у вас избиение детей - закономерность, поэтому полагают, что имеют право уделять русским матерям особое внимание. Мне кажется, финские власти используют русских детей как информационное оружие против России.

- В финской прессе много писали о том, что в списках русских матерей, пострадавших от финской ювенальной юстиции, который вы всем показываете, много ошибок. И что женщины отвечают по телефону, что никто у них детей не отнимал.

- Когда звонят из газеты "Хельсингин саномат", русские матери чаще всего отказываются давать комментарии, потому что не доверяют финским журналистам. Тем более если те спрашивают: "Вы что, недовольны жизнью в Финляндии?"

- Это правда, что вас обещали убить националисты?

- Я регулярно получаю звонки, угрозы, эсэмэски и мейлы с угрозами, я начал их получать одновременно с координированной кампанией финских СМИ. Они опубликовали против меня достаточно много провокационных материалов, которые могут вызвать у людей не самых стабильных определенные эмоции. А моей жене недавно прислали в письме пулю.

...Покажи я запись этого интервью на "антибекмановской" журналистской конференции, нас вместе с ним точно немедленно отправили бы в финскую дурку... Но мы едем к нему домой, и он на самом деле показывает конверт, в который вложены письмо с предупреждением: "Всех вас ждет холодная могила", фотография самого Бекмана, еще какого-то убитого мужчины с подписью "Предатель родины".

- Сейчас я положу весь этот материал в пакет, чтобы в полиции провели анализ ДНК, - деловито подцепляет он пинцетом присланные бумажки. Затем мы прыгаем в машину и едем спасать Настю Завгороднюю.

Кларнет без Карла

Я рассчитывала увидеть растрепанную и заплаканную женщину, а встретила настоящую тигрицу, которая собирается биться за своих тигрят до последнего.

Итак, Настя. Ей сейчас 30, и она совсем не похожа на тех провинциалок, которые выходят замуж за страну. С консерваторским образованием, между прочим, девушка, и не из тмутаракани, а из ленинградского Соснового Бора. История, каких тысячи: хотела продолжать учиться музыке в Хельсинки, приехала на консультацию, познакомилась у друзей с финским гражданином, суданцем по происхождению, вышла замуж. В детстве мечтала о том, как будет в красивом платье стоять на сцене и играть на кларнете. Жизнь распорядилась по-другому, и кларнет в черном футляре теперь живет в шкафу. Во-первых, три беременности подряд игре на духовых инструментах не способствуют, во-вторых, ни в музыкальную школу, ни в оркестр устроиться не удалось, потому что она сидела с детьми. В-третьих, по финским законам - как она рассказывает - играть на музыкальных инструментах в многоквартирных домах нельзя. В квартире небогато, но чисто. На кухне одинокий детский стульчик, в прихожей розовая курточка, на диване елочные игрушки - Настя пообещала детям елку без них не наряжать. Муж и дети живут в приюте, поэтому в квартире пусто и холодно. Был дом - не стало дома...

Пока мы беседуем, Йохан Бекман читает заключение социальных служб, которое Насте только что прислали, и время от времени возмущенно вскрикивает:

- Это как раз именно то издевательство, про которое я рассказывал! Они считают, что критиковать финские власти - это уже психическое расстройство!

...Вот неправильно я написала: одно слово "вскрикивает" уже может навести на мысль о человеческой неадекватности. Надо писать так: "громко и рассудительно оповещает".

Но у Насти все равно вытягивается лицо, когда Йохан "громко оповещает" нас о том, что написано в бумагах: что родители устали от детей, что Настя якобы не умеет готовить и что у нее грязные волосы.

- Я даже хлеб сама пеку! Я не покупаю финский хлеб, потому что он мне не нравится, - чуть не плачет Настя. Стратегическая ошибка, отмечаю про себя я. Критику хлебобулочных изделий страны, в которой живешь, могут принять за симптом психического заболевания. И тем более не следует писать "чуть не плачет". Надо так: "чеканит Настя ровным голосом". А то прочтут эту статью в службе по защите детей и поставят галочку: ага, любит плакать! А нормальный человек плакать не должен.

- Здесь такое мнение: если женщина по улице идет и рыдает, она либо пьяна, либо психически нездорова. Финны вполне могут позвонить в "Скорую помощь", и "Скорая помощь" выедет. Надо держать себя в руках, не распускаться...

Настя явно занимается самогипнозом. И это ей удается. Но не всегда.

Зачем финнам чужие дети?

История Анастасии Завгородней уже тысячу раз описана: все в ее жизни - рассказывает она - было нормально ровно до одного дня, 24 августа 2012 года, когда шестилетнюю дочку Веронику толкнули в школе старшие мальчики. Через несколько дней это происшествие мистическим образом переросло в акт домашнего насилия, потому что на приеме у логопеда (девочка с рождения пытается говорить на четырех языках - русском, арабском, английском и финском, поэтому в голове мешанина) девочка будто бы пожаловалась на то, что папа ее шлепнул. Без лишних разговоров папу немедленно изолировали: пришла эдакая семейная инквизиция образца ХХI века, погрузила детей и унесла. А потом началась вообще непонятная вещь, потому что через пару недель изолировали и маму, а всех четверых, включая грудного, отдали... тому самому папе, от которого до этого вроде бы спасали семью. Самому маленькому тогда была неделя.

- В газетах писали, что в кормлении отказывают в исключительных случаях...

- А я вот хочу на них за это в суд подать! Они намекают на употребление алкоголя и наркотиков? Это ложь. Они могут проверить телекамеры во всех магазинах АЛКО по всей Финляндии, в течение 8 лет я не переступала порог ни разу!

- Но зачем, как вы думаете, социальным службам нужны чужие дети?

- Деньги. 1800 евро за ребенка получает приемная семья плюс 2200 - муниципалитет. Государство покупает эту услугу в частной фирме. Умножьте 1800 на 4 - каждый месяц в течение нескольких лет! Можно выплачивать кредит за дом, купить новую машину... Они говорят: мы защищаем интересы детей. Какие? Детей вырвали из семьи, разлучили с друзьями, с развлечениями. Придет судья на суд и прочитает бумаги: папа устал, мама устала, не умеет готовить еду и волосы у нее грязные... Маленькие несчастные дети! Конечно же, надо отдать в приемную семью!

- А чем вы-то провинились? Если изначально считалось, что это муж шлепнул девочку?

- Я недоверчива к чиновникам и рассказываю российским журналистам, сколько зарабатывают приемные семьи. "Я же имею право!" - возражаю я. Мне отвечают: "Да, но это вас характеризует..."

Еще как характеризует. Финским женщинам, которые сто с лишним лет назад первыми на всей территории Российской империи получили право избирать и быть избранными, теперь почему-то в голову не приходит стоять, как Настя, в пикете возле парламента или требовать в российском консульстве машину с большим багажником, чтобы перевести детей через границу. Это был, конечно, кураж: куда бы она поехала? В Сосновый Бор, к маме? Настина мама умерла два года назад, а паспорта всех детей находятся в финской полиции.

Да, но кто ей подал эту идею? Сами финны.

Запад есть Запад, Восток есть Восток

Гром среди зимы не прогремел - они все-таки встретились: Римма Салонен и дипломат Симо Пиетиляйнен, который вывез из России ее ребенка. Но вот только со стороны казалось, что это Римма выступает в суде в роли ответчика, а не наоборот. Она волновалась, оглядывалась, теребила пальцы - словом, вела себя как нормальная эмоциональная русская женщина. Дипломат же с лицом, которым можно пугать детей без грима, сидел как статуя в Эрмитаже. Разный темперамент и разный культурный код. Точно по Киплингу: "Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись..."

Два защищавших чиновника адвоката упрямо твердили то, что было написано в их бумагах: Пиетиляйнен никого не похищал, он только позволил безутешному отцу спрятаться вместе с ребенком в своем багажнике. К русофобии это выступление точно отношения не имеет: дураками адвокаты в данном случае явно считают не русских, а финский суд.

- Послушайте, - остановила я экс-дипломата, - а вы, осуществляя эту операцию, чувствовали себя героем?

- Это не важно, кто герой. Они финны, и у них было право вернуться на родину, - ответил он, растворяясь в сумерках коридора. Было видно, что ночные кошмары этого человека не мучают. Такие, как он, вообще не видят снов.

Антону Салонену тогда было пять лет. Сейчас - девять. Жизнь каждого из членов этой семьи сломана. Но ради чего?

Настя Завгородняя мечтала быть музыкантом, а стала четырежды мамой. Но и этой роли ее сейчас пытаются лишить Настя Завгородняя мечтала быть музыкантом, а стала четырежды мамой. Но и этой роли ее сейчас пытаются лишить Фото: автор

"Они угробили мне детей"

На днях Настя Завгородняя прислала такое письмо: "Сегодня работники приюта недвусмысленно дали мне понять, что, скорее всего, меня отсюда выгонят. В решении будет написано: "Несоблюдение матерью условий реабилитационной программы". Я посмела дать детям детский панадол без рецепта врача, а также настаивала на том, чтобы их показали педиатру. Они угробили мне детей: малыш трех месяцев теряет в весе, у него отит, у близнецов и Вероники - острый бронхит. Неужели России не дороги наши четверо детей, мы ведь граждане России!"

Все так и вышло: когда Настя вернулась от врача (она и сама болеет ангиной), в приют ее больше не пустили. Рождество дети провели без мамы.

Среди русской эмиграции в Финляндии модно гнобить правозащитника Бекмана и не сочувствовать Римме Салонен, Анастасии Завгородней и прочим нашим гражданкам. Нечего, мол, было рожать от финских стариков, выходить замуж за суданцев и вообще высовываться. Что интересно - с некоторыми нашими журналистами после пересечения границы тоже происходят метаморфозы, и в отношении этих несчастных женщин вдруг появляется брезгливо-имперский тон: не надо, дескать, лезть в финский монастырь со своим уставом. Да, но в наши-то монастыри финны со всеми своими Финрусфорумами и Кавказ-центрами лезут!

Но в шелухе всех этих эмигрантских рассуждений и публикаций теряется ответ на главный вопрос: ЗА ЧТО? За что наказывают всех этих женщин и детей, не важно, сколько их в бекмановском списке - 5, 10 или 49? За то, что у одной челка, у другой болезненно лишний вес, а третья, четвертая и пятая громко смеются в троллейбусах? Я не хочу впечатывать в вечность слово, которое начинается на ту же букву, что и страна Финляндия, и это явление обобщает, но все поняли, о чем идет речь. За последние несколько лет от семейного насилия здесь погибли несколько малышей, причем в финских семьях. Но это не повод перестраховки ради лишать родной семьи все остальные семнадцать тысяч! Они любят СВОИХ родителей, а не приемных и хотят жить У СЕБЯ дома, а не в гостях.

Черта, за которую в "детском" вопросе заходит наша северная соседка, опасна прежде всего для нее самой. Дров в этом вопросе наломано на поколение вперед. Вот, например, какой доклад на 80 страницах подготовили социальные работники для суда, который будет решать судьбу семьи Насти Завгородней. Чувствуется, что социальные службы за ней и правда долго наблюдали. Прислали помощниц по хозяйству, которые каждый день строчили рапорты: "Мать работала медленно, с детьми не разговаривала, уход осуществляла механически". И что? За это следует лишать ее детей? Завгородняя неадекватна, намекают в заключении: в бассейне, например, ей показалось, что за ней следят... Но сообщают об этом три человека, которые действительно за ней следили! К слову, у Насти есть два медицинских заключения от разных врачей о ее психической адекватности. Но соцслужбы требуют третье... Такое ощущение, что ее специально доводят до эмоционального срыва. Который и правда может произойти, потому что характер у Насти непростой. Честно говоря, защищать человека в таком состоянии боязно: она и правда почти на грани. Но пусть выводы о ее здоровье все-таки делают профессионалы, а не соцработники, мнение которых субъективно. Так что русский вопрос здесь и правда ни при чем: от финской ювенальной юстиции точно в той же мере страдают и финки, и сомалийки, и китаянки.

Но хотелось бы обратить внимание еще на один интересный факт: в прошлом году на выборах в финский парламент 19 процентов получила крайняя националистическая партия "Истинные финны". Все было бы понятно, если бы Финляндия, как, например, Франция или Дания, задыхалась от количества иммигрантов. Доказано: напряжение в обществе возникает при двенадцати процентах приезжих. Сколько, думаете, здесь иностранцев? Всего три с половиной процента!

Надо называть вещи своими именами: финскому обществу и самому надо привыкать к тому, что люди бывают разными. И если они кричат, машут руками и разбивают об стены тарелки - это вовсе не свидетельствует о том, что они больны. Ни Римма Салонен, ни Анастасия Завгородняя, ни многие другие их подружки по несчастью не сделали ничего такого, за что их следовало бы так жестоко наказывать. Они просто не сдали финский экзамен на право работать мамами... А вы уверены, что они его должны были сдавать?

Проблема не только в том, что у Финляндии и России разный культурный код: одни привыкли жить по закону, другие - по справедливости. Тут другое: в стремлении спасти детей от "плохих" родителей наши соседи нарушают цивилизационные законы, придуманные не нами. Родителей не выбирают. Государство имеет право переходить границы семейного огорода только в крайних случаях. Но 17 тысяч изъятий детей (!) крайними случаями быть не могут.

Кто, интересно, из этих детей вырастет?

Армия несчастных людей, которых предали взрослые. Ребенку же невозможно объяснить, почему родители - пусть не лучшие, зато родные! - не смогли его защитить.

ДРУГОЕ МНЕНИЕ

Дело не в гражданстве...

Не думаю, что у финнов есть предубеждение к русским. Когда органы соцопеки занялись судьбой детей Завгородней, трое из четырех ее малышей гражданами России не были. Финны защищали не русских, а финских маленьких граждан от опасных родителей. Так же они вели бы себя, если бы мама не приехала из России, а папа - из Судана. Жестко, но по закону и по правилам.

Недавно маленькую страну взбудоражило убийство финским отцом двух своих маленьких детей. Соцслужбы корили себя - не распознали потенциальную угрозу. Выяснилось: соцработники действуют, если к ним стекается информация о проблемной семье из разных источников. Тут сигналы были только от одних соседей.

И к Завгородней не пришли бы за детьми, если бы дело было в случайной травме. Финны не звери, чтобы отбирать грудничка у кормящей матери без особого повода. Мало того, они поселили маму с малышами в кризисный дом, наблюдали, как она ладит с детьми. Потом отпустили домой: занимайся детьми. Но Анастасия прячется и просит вывезти ее и детей за границу в багажнике авто... Когда соцработники второй раз отбирали детей, они действовали по заявлению их отца-суданца.

В Финляндии все идеально? Нет. Но система защиты детей там выстроена явно с большой заботой о личности ребенка. И дело не в деньгах, которые получают приемные родители. Я встречался с чиновниками. Они жаловались: количество изымаемых из семей финских (!) детей растет (в 2012 году - почти 3 тысячи, из них "русских" от смешанных браков - несколько человек). А это большой расход для бюджета.

- Нам выгоднее, чтобы дети были в семьях. Не каждый муниципалитет в состоянии потянуть такие траты, - признавались мне.

Если свести наш спор с Галиной Сапожниковой к общему знаменателю, я бы это сделал так. Финны уверены: унижать достоинство человека, даже если он маленький, нельзя. В России ударить, наорать - дело привычное. Ребенок должен слушаться, и я заставлю его это сделать. А достоинство? Вырастет - посмотрим.

Александр Милкус, редактор отдела образования "КП"

См. также Почему в Финляндии считают, что Россия для детей особо опасна