Елена Мизулина: «Теперь в России возможно даже проведение гей-парада»

Елена Мизулина:

— Что вы думаете о мнении главы МИД Германии Гидо Вестервелле, который раскритиковал Россию за "антигейский" закон?

— Пусть он заодно критикует Европейский суд по правам человека. В его решении четко сказано, что национальные власти вправе ввести ограничения, защищающие право детей на защиту от избыточного влияния сексуальных предпочтений взрослых.

При этом национальные власти должны учитывать отношение общества к гомосексуальному поведению. В России общество к нему нетерпимо, все опросы показывают, что 95% выступают за ограничения.

— Что именно запретит новый закон?

— Он не ограничит право ребенка на самостоятельный поиск информации, не запретит представителям меньшинств одеваться соответствующим образом. Запрет распространяется лишь на подстрекательство интереса к гомосексуальному поведению, которое совершено во время зрелищных мероприятий, в присутствии детей. Документ ограничит действия, направленные на оправдание, обоснование, пробуждение интереса. А все, что происходит в местах, недоступных детям, под действие не подпадет.

— Все настойчивее звучат голоса недовольных законопроектом.

— Те, кто против, не учитывают официальную статистику, связанную с сексуальным насилием над детьми. Исследование проводила Академия МВД РФ. Так вот, за последние два года изменилась структура жертв среди детей. Если на 2010 год где-то до 65% жертв были девочки и примерно 30–35% — мальчики, то, по данным на конец прошлого года, все поменялось местами: 60–65% — это мальчики и 30–35% — девочки. Мальчики становятся популярным объектом сексуального насилия, и многие специалисты считают, что это связано с агрессивной пропагандой гомосексуального поведения в России.

— Не ухудшит ли ваша инициатива отношение россиян к лицам нетрадиционной ориентации?

— Нет, как раз наоборот. Если закон будет принят, станет возможным даже проведение гей-парада — ради бога, только без участия детей и в месте, недоступном для детей. Милиция должна будет обеспечить охрану. Вы посмотрите, каким избиениям они подвергались. А теперь благодаря закону этого не будет.

— Если двое мужчин будут идти по улице и держаться за руки — это теперь будет считаться публичной пропагандой?

— Нет, конечно. Под действие закона подпадает обоснование, оправдание, подстрекательство.

— В ночном клубе геям демонстрировать нежность друг к другу еще можно?

— В ночном клубе, где нет несовершеннолетних, — ради бога. На площади, конечно, вряд ли, кроме парков, где отводится для этого специальное место.

— Как вы думаете, у нас общество будет когда-нибудь терпимее к геям?

— Возможно, да, а возможно, и нет. Я в обозримом будущем не вижу подобной перспективы. 

— Есть ли информация, как много в России людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией?

— Я думаю, у нас не так много гомосексуалистов, как пропаганды. Я уже 100 раз сталкивалась — противники закона не знают его текста, не читают материала, который мы предоставляем, невнимательно слушают, а потом осуждают то, чего в законе нет. Пусть приходят и убеждаются, что имеют дело с цивилизованными людьми, соблюдающими международные нормы.

— Представитель российской ЛГБТ-сети рассказал, что предложил бы запретить распространение материалов, в которых содержится прямой призыв к детям вступать в любые сексуальные контакты.

— Тут и так все ограничено. В наших школах нет уроков сексуального просвещения, я тоже их противник. Ребенку все это должны объяснять родители.