"Легенды нашего города": семья будущего Нобелевского лауреата жила в Барнауле

В рамках проекта "Легенды Барнаула", сегодня, 30 декабря, предлагаем читателям amic.ru ознакомиться с рассказом исследователя военной истории Евгения Платунова "Ваш сын и брат" о семье Нобелевского лауреата.

"Наткнулся на этот донесение времен Великой Отечественной войны и сразу вспомнил мемуары девятого российского нобелевского лауреата - Жореса Ивановича Алферова (жившего в детстве у нас в Барнауле):

Алферов Маркс Иванович, младший лейтенант, командир взвода автоматчиков 645-го Краснознаменного стрелкового полка 202-й Корсуньской стрелковой дивизии, - он же - в 13-м томеКниги ПамятиСвердловской области.

Вот только две неточности: звали погибшего старшего брата будущего Нобелевского лауреата Марксом, а не Марком, и похоронен он в с. Хильки, а не "Фильки" (Корсунь-Шевчековского района Киевской области)", - поясняет в предисловии исследователь.

Из мемуаров Жореса Алферова

"Сегодня, когда наши средства массовой информации наперебой стараются представить Красную армию подневольными частями, воевавшими под дулами пулеметов заградительных отрядов НКВД, небезынтересно, что говорила в то время о нашей армии зарубежная пресса западных союзников. 10 октября 1942 года, когда исход Сталинградского сражения был для них еще не ясен, британский "Экономист", отнюдь не левый орган, в своей передовой писал: "Русские верят, что они хотят создать новый и лучший строй... Глубоко в их сердцах живет надежда, что все их жертвы и страдания - это лишь неизбежное зло переходного периода, лишь родовые схватки нового общества. В этом ключ к секрету русского морального духа, так поражающего Гитлера и его сателлитов. То, что воодушевляло защитников Севастополя и Сталинграда, это надежда вдвойне: борьба за социальный прогресс и за спасение отчизны".

Так не хочется признавать нынешним могильщикам Советского Союза, что в Великой Отечественной войне наша Красная армия и весь советский народ защищали не просто свое отечество, а свое Советское Социалистическое Отечество. Наша армия воевала под Красным знаменем. А под трехцветным флагом нынешней России на нас бежали, прижимая автоматы к животам, "власовцы" - РОА, так называемая русская освободительная армия, с нарукавным "триколором", так похожим на нарукавные нашивки нынешней Российской армии. Как рассказывал Марксик, "они были для нас хуже эсэсовцев, и в плен мы их не брали".

Из фронтовых писем

"Вот уже несколько дней, как не слышно ни одного выстрела, даже как-то удивительно. Сейчас я нахожусь (вычеркнуто цензурой).

Жорик, наверное, не помнит, а мама и папа должны помнить площадь, на которой всегда были демонстрации в Сталинграде. На этой площади нам, воинам Сталинграда, вынес благодарность Никита Хрущев. Прекрасный город Сталинград гитлеровцы разрушили. Нет ни одного целого дома. Весь город усеян трупами гитлеровской саранчи, не захотевшей сдаться. Но, конечно, пленных до черта, Вы бы видели этих арийцев, как они унижаются. Они теперь не верят в свое дело. Их спрашивают: как русский солдат хорош? Они подобострастно улыбаются: "О. Русский солдат хорош, а Гитлер капут"". (Письмо от 06.02.43.)

"Братушка, ты пишешь, что, вероятно, пока дойдет письмо, враг в моем р-не возможно будет разбит, да он давно разбит. 31-го января его основные силы были разбиты, и я был уже (вычеркнуто цензурой) , к сожалению, я наступал немного правее, где сидел сам генерал-фельдмаршал, а то бы я посмотрел оного немецкого генерала с поднятыми руками.

Теперь у меня светло на душе, я этих фрицев перебил столько, что на нашу всю семью по несколько фрицев, да и пленных до черта". (Письмо от 21.02.43.)

После победы в Сталинграде дали немного отдохнуть - что значит отдохнуть: они убирали трупы, наводили порядок в городе после разгрома немцев.

Из двух сталинских, сталинградских бригад создали одну гвардейскую дивизию - 94-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Бригада состояла из четырех батальонов, а дивизия - из трех полков, в каждом из которых было три батальона. 

В конце февраля пешим маршем дивизия была переброшена на Воронежский фронт.

"Как Вы знаете из предыдущих писем, что я нахожусь в пути все время, я ведь, как Вы знаете, и медаль "За отвагу" получил уже в дороге, в дороге я получил от Вас десять писем, но больше пока не получал. Из писем я узнал, что мне выслано две посылки, за них я Вам очень благодарен, Вам и рабочим мастерской, но пока мы не прибудем на место, конечно, посылок ждать нечего, ну ничего когда-нибудь получу. Ну, милые, живу я хорошо, чувствую себя здоровым и Вам этого желаю.

Я уверен, что Вы отдаете все силы борьбе с фашизмом, и мы все общими усилиями сделаем 1943 г. годом победы, годом краха Германии". (Письмо от 13.03.43.)

После Сталинграда 64-я армия генерала М. С. Шумилова стала 7-й гвардейской армией в составе Воронежского фронта. Здесь, на южном участке Курской дуги, она строила глубокоэшелонированную оборону. Как позже рассказывал Маркс во время нашей единственной встречи в октябре 1943 года, снабжение было ужасным: им давали по сто пятьдесят граммов муки - и больше ничего, они отдавали муку местным жителям печь лепешки, те еще себе немножко оставляли. Командовал Воронежским фронтом генерал Ф. И. Голиков. Вскоре Голикова сменил Н. Ф. Ватутин, и он был любимцем фронтовиков. Немаловажную роль в приобретении всеобщей любви солдат сыграло изменение снабжения. В это время Маркс был представлен к ордену Красной Звезды. Когда он об этом узнал, то сказал: "Лучше бы дали на неделю отпуск домой". Кто-то передал эти слова комиссару полка, кстати, до войны прокурору в Хабаровском крае. На партсобрании полка возникло персональное дело Алферова - за то, что он пренебрегает высокими правительственными наградами, и для него подержаться за мамину юбку важнее, чем получить орден. Коммунисты-фронтовики, которые на самом деле все прекрасно понимали, тем не менее произносили казенные слова в поддержку позиции комиссара. И тут слово взял командир батальона Яловничий. Он, кстати, был до фронта секретарем райкома партии, молодым очень. Он сказал: "Что вы говорите? Ответьте: кому из нас, если, совершенно честно, положа руку на сердце, кому из нас не то, что орден Красной Звезды, звезда героя важнее, чем час или два, проведенные со своими родными?! Потому что никто из нас сегодня не знает, вернемся мы живыми или нет. И увидать своих родных, побыть с ними дороже любой правительственной награды. Но мы старше, знаем, что следует говорить, а что нет. А он мальчик, восемнадцатилетний юноша, он воевал весь Сталинград, он замечательный, боевой офицер, его любят все солдаты, он оставался раненым в бою и сейчас просто сказал то, что думает. И за это мы должны его персональное дело рассматривать?"

Яловничий повернул все собрание, и персональное дело на этом закончилось.

В это время Марксик написал нам такое письмо.

"Здравствуйте дорогие, милые мама, папа и Жоринька.

Вчера получил восемь Ваших писем, большое спасибо за них, правда, письма за март месяц, а я уже получал за апрель, но и за март я Ваши письма читаю с наслаждением. Вы почему-то спрашиваете, какой я теперь, да все такой же, только, вероятно, стал несколько суше, в форменной, коленкоровой гимнастерке, в синих брюках, вероятно, диагоналевых, с погонами. Приобрел опыт работы с людьми, немного научился говорить по-татарски. Лицо сильно загорелое, волосы прежние. Стал сдержанней, но злей. А, в общем, подчиненные почему-то любят (не думайте, что хвастаюсь, серьезно). За все время ни разу не болел, хотя приходилось быть и в таких условиях, что дома, вероятно, уже давно бы на свете не было. В армии я встречаю много земляков. У меня четыре знакомых белоруса и девушка-военфельд шер из Полоцка, просто удивительно, правда, общих знакомых у нас нет, я ведь там никого не знаю, но факт, что у нас одна родина. Живу хорошо, несмотря ни на какие трудности, и в жару в снаряжении пройду полсотни км. и не чувствую себя особенно усталым, в общем, армия - серьезный этап в моем воспитании. Недостатков тоже, вероятно, до черта, но ведь без этого невозможно. Нахожусь по-прежнему недалеко от фронта, в тылу и жду, когда снова по приказу командования начну громить немца и из К. обл. вступлю на Украину.

Ну, милые, пока хватит, желаю много счастья и здоровья, Ваш сын и брат Маркс Алферов

2/VI-1943 г."

Приближались школьные каникулы. Я в это время заканчивал шестой класс и писал Марксику на фронт, что собираюсь после седьмого класса поступить в спецшколу ВВС в Свердловске.

"Здравствуйте дорогие, милые мама, папа и Жоринька. Вчера получил 4 Ваших письма и посылку от 20-го апреля, большое спасибо за письма и посылку. Я нахожусь по-прежнему пока не на фронте, живу хорошо, питания мне хватает. У нас тут стоит жаркое лето. Солнце печет неимоверно, а мы в целях тренировки совершаем марши километров по 60 в сутки, да еще разыграем бой, но я, к счастью, легко переношу эти переходы.

Мама пишет, что у Жореньки ослабла дисциплина, это стыдно для папы и мамы, одного парня к рукам прибрать не можете, а еще стыдней Жореньке: все приказания должен выполнять беспрекословно, обсуждать приказание нельзя, надо его повторить и, после разрешения идти, быстро выполнять, и придти, доложить о выполнении, если сделали замечание, надо четко: "Будет исправлено, товарищ директор завода" или "Будет исправлено, товарищ нач. отд. кадров". Ну, это я шучу, но привыкай, братишка, к дисциплине, нерадивых и недисциплинированных бьют. Ты, братишка, пишешь, что после 7-го класса пойдешь в спецшколу ВВС, а я бы на твоем месте учился после 7-го класса в машиностроительном техникуме, а после бы пошел в У.И.И. им. Кирова. Мы эту войну закончим, и тогда будут нужны рабочие руки и инженеры, надо будет восстановить заводы Ленинграда, Киева, Харькова и т. д. А военное дело нужно сейчас, чтобы изгнать фашистских захватчиков.

Ну, большое спасибо за посылку, письма, извиняюсь за бестолковое письмо (писать что-то нечего).

Посылаю Вам свой портрет, рисовали еще зимой, товарищи говорят, что похож, а в самом деле, черт его знает.

Ваш сын и брат Маркс Алферов

13/VI-1943 г."

Потом была Курская битва. Марксик был тяжело ранен на второй день битвы 6 июля. Он рассказывал, что если в Сталинграде его рота за все бои потеряла больше половины, но процентов сорок все же Сталинград прошли и остались живы - при этом ребята все молодые, у них в роте был один человек с высшим образованием, двадцати шести лет, так его называли стариком, все остальные ребята по восемнадцать, девятнадцать лет, - то на Курской дуге в бой его рота вступила в восемь часов утра 6 июля, к четырем часам дня от роты оставалось лишь пятнадцать человек.

В четыре часа дня мина разорвалась примерно в одном метре от него, и он был контужен и тяжело ранен, осколок попал в череп и задел мозжечок. Ординарец понес Маркса в тыл, и в это время пришел приказ снова идти в наступление. Ординарец положил его на землю и побежал в роту. Брат мой пролежал сутки, тяжелораненый, истекающий кровью, за это время его раздели, сняли гимнастерку, хорошую кожаную сумку с документами, он остался в одном нижнем белье, а медаль ему бросили за нижнюю рубашку.

Девушка, местная жительница, обнаружила его у дороги, погрузила на телегу и отвезла в ближайший медсанбат. Его сразу же оперировали.

Мы месяца два не получали писем, и мама написала командиру части. Ответ от него пришел быстро. Он сообщал о ранении Маркса и о том, что переслал мамино письмо в госпиталь, где лежал брат. Письмо от начальника госпиталя сохранилось, и я привожу его полностью.

"23.8.1943

Дорогая Анна Владимировна!

С большой готовностью и даже радостью сообщаю Вам сведения о Вашем сыне Алферове Марксе Ивановиче.

Он был тяжело ранен в голову и поступил к нам 8 июля. Мы его оперировали, операция прошла благополучно. Лечили мы его, ухаживали за ним и эвакуировали в хорошем состоянии санитарной летучкой 24 июля 1943 г. Нам неизвестно, куда доставляет летучка раненых. Но Вы можете попытаться узнать, куда он попал, обратившись в г. Алексеевка Воронежской обл. ФЭП. Укажите, что он был эвакуирован 24.7 и что он ранен в голову. Там они могут узнать через сортировочный госпиталь, т. к. Вашего сына направили в специализированный госпиталь, где лечат раненых в череп.

Со своей стороны я предпринял все меры к розыску Вашего сына и немедленно сообщу Вам результаты розысков.

Одно могу сказать, что Вам беспокоиться за его судьбу не нужно. Он уже спасен операцией, удачно и своевременно произведенной, и уходом в нашем госпитале. Все врачи, сестры и няни и сейчас помнят хорошо Вашего сына, любовно за ним ухаживали и обеспечили ему все нужное в его положении, как он заслужил своим геройским поведением на фронте Отечественной войны.

Готов всегда ответить Вам на Ваши запросы.

Будьте здоровы.

Уважающий Вас Начальник госпиталя

Военврач 2 ранга Бадолгин

P.S. Но я убежден, что Вы получили уже от него самого свой адрес".

Я думаю, что это письмо очень хорошо демонстрирует и высочайшую ответственность наших медиков, и их замечательные человеческие качества.

Вскоре мы действительно получили короткое письмо от Марксика:

"Здравствуйте дорогие мама, папа и Жоринька. В первых числах июля я встретился вновь с ненавистным врагом, но в этот раз более неудачно. При прочесывании с ротой от вражеских автоматчиков осколок мины пробил мне череп, и я выбыл из строя. Теперь я лежу в госпитале, самочувствие хорошее, горю желанием быстрее встать в строй, а пока могу только лежать, долго сидеть сил нет и кашляю тоже.

М. Алферов".

К нам письмо пришло в августе 1943 года, а когда было отправлено, трудно точно определить.

Следующее письмо - уже из специализированного госпиталя в Барнауле.

"Здравствуйте дорогие, милые мама, папа и Жоринька.

Вот уже 5 дней я лежу в госпитале в г. Барнаул (везет мне на знакомые места). И вот только сегодня нашел листок бумаги написать Вам письмо. С бумагой дело плохо и на частые письма, следовательно, не найдешь. Надо быть кратким: бумаги мало для подробностей. Дела ничего, черепок почти зажил, очень много читаю, госпиталь в бывшем доме отдыха на берегу р. Обь. Кстати, у меня понижен слух, когда тихо говорят, не слышу. Значительно хуже дела насчет документов и обмундирования, ни того, ни другого, документы, что я командир - это полбеды, но партийный билет, не знаю, что и делать. Жалко, что меня уперли так далеко, не могли в Свердловск завезти.

Жоринька, пока дойдет это письмо, уже будет ходить в 7-й класс мужской ср/шк., сердечно поздравляю, учи топографию (ком. ее должен крепко знать). Учись делать короткие стремительные перебежки, на земле не залеживайся, я вот пролежал лишнюю секунду, и осколок от мины черепок повредил, а то бы сейчас в Харькове был, чертовски жалею.

Ну, милые, желаю Вам плодотворной работы, а брату учебы. Целую,

Ваш сын и брат Маркс Алферов

20/VIII-43 г."

 Справка: