Банкам могут оставить деньги банкротов

Деньги, которые заемщики вернули банку менее чем за полгода до своего банкротства, будут оставаться у банка. Соответствующие поправки в законы "О банкротстве" и "О банкротстве кредитных организаций" в мае внесет в Госдуму Анатолий Аксаков, зампредседателя комитета по финансовому рынку Госдумы, президент Ассоциации региональных банков России. По действующему законодательству, если заемщик обанкротился в течение полугода после возврата ссуды банку (добровольного или судебного), конкурсный управляющий возвращает в конкурсную массу эти средства.

— Есть проблема, которую пока мы не можем решить, — сказал "Известиям" Аксаков. — Сейчас, если заемщик обанкротился в течение 6 месяцев после частичного возврата кредита банку, конкурсный управляющий возвращает в конкурсную массу и эти деньги, и залог. Мировая практика свидетельствует, что такого возврата не бывает ни в одной юрисдикции. У нас это практикуется. Если проблема не решится, банки будут осторожно кредитовать предпринимателей даже при наличии залога.

Аксаков рассказал, как действует эта схема на практике.

— Сейчас, опираясь на комментарии Высшего арбитражного суда, появились целые схемы: предприятие открывает кредитную линию в банке на 100 млн рублей (естественно, под залог), каждый месяц оно берет деньги у банка и возвращают их постепенно, а потом объявляется банкротом — в итоге эти деньги зачастую получают фиктивные, аффилированные кредиторы предприятия. В итоге банк теряет не только залог, но и эти транши, они поступают в общую конкурсную массу, — объясняет депутат. По словам Аксакова, нужны поправки, по которым нельзя обратить взыскание на сумму, уже возвращенную кредитной организации.

Адвокат юридической фирмы "Юст" Александр Боломатов подтверждает, в последнее время требования конкурсных управляющих об оспаривании сделок должника с банками по возврату задолженности приобрели лавинообразный характер. Однако точной статистики по количеству подобных дел нет. Поэтому ситуацию можно проследить на конкретных примерах. Практика по этому вопросу неоднозначна — она складывается как в пользу банков, так и в пользу конкурсных управляющих. Но чаще выигрывают управляющие, говорят опрошенные "Известиями" юристы.

Например, Сбербанку пришлось вернуть в конкурсную массу по делу о банкротстве ПТК "Комфорт-Сервис" 700 млн рублей по заявлению конкурсного управляющего, а банку "Возрождение" в рамках дела о банкротстве Арзамасского молочного комбината — 61 млн рублей. В этих случаях суды указали, что банкам было известно о неплатежеспособности должников, что на момент совершения сделок по возврату кредита у заемщиков были обязательства перед другими кредиторами — следовательно, имело место предпочтительное удовлетворение требований банков перед иными кредиторами.

— Принято считать, что все сделки должника могут быть оспорены, чтобы появилась возможность взыскать полученные по сделке средства и активы назад в конкурсную массу, — говорит партнер адвокатского бюро DS Law Наталья Рясина. — При оспаривании сделок, связанных с возвратом кредита, необходимо понять, на основании чего было осуществлено погашение (по истечении срока займа или досрочное истребование). Если погашение произошло вследствие истечения срока займа, риск оспаривания минимален.  Если погашение произошло ранее чем за шесть месяцев до подачи заявления о банкротстве, риск оспаривания минимален. Если же между этими двумя событиями прошло менее полугода, риск существенно возрастает. Главный вопрос в суде — было ли известно кредитору об имеющейся или потенциальной неплатежеспособности должника.

Юрист правового бюро "Олевинский, Буюкян и партнеры" Станислав Валуев считает, что конкурсные управляющие наделены слишком широкими полномочиями по оспариванию любых сделок должника, совершенных в преддверии банкротства.

— Управляющие умело пользуются эти нормами об обратном возврате, не разбираясь, совершена ли сделка в процессе обычной хозяйственной деятельности или налицо злоупотребление правом с целью сохранить или скрыть какое-то имущество от других кредиторов, — говорит Валуев. — Оспариваются любые сделки должника, которые возможно оспорить по срокам, предусмотренным законом о банкротстве, вплоть до оплаты коммунальных услуг, а также сделок по возврату кредитов.

По словам юриста коллегии адвокатов "Муранов, Черняков и партнеры" Андрея Рябинина, начиная с кризиса 2008–2009 года должники (как добросовестные, так и не очень) получили работающий механизм, позволяющий не только противостоять агрессивным действиям банков по взысканию задолженности и несоразмерных неустоек, но и эффективно создавать препятствия кредитным организациям.

В июле 2013 года Высший арбитражный суд принял решения, закрепляющие ряд принципов по делам об оспаривании возвратов кредитов банкам. Суть их в следующем. Если кредитор обанкротившегося должника является банком, для оспаривания подозрительной сделки заявителю (арбитражному управляющему) всё равно необходимо доказывать, что банк знал или должен был знать о критическом финансовом состоянии должника. Ссылаться на то, что оспариваемая подозрительная сделка была совершена в рамках обычной хозяйственной деятельности, можно лишь в определенных случаях. Такими сделками не могут считаться: платеж со значительной просрочкой, предоставление отступного, а также не обоснованный разумными экономическими причинами досрочный возврат кредита.

Однако более существенное бремя доказывания не снизило активности управляющих, говорят опрошенные "Известиями" юристы. По мнению Боломатова, законопроект Аксакова нужно принять — он защитит банки от требований конкурсных управляющих. Однако, например, по мнению юриста коллегии адвокатов "Юков и партнеры" Владимира Клименко, действующее регулирование положения залоговых кредиторов при оспаривании сделок весьма сбалансированно.

Руководитель корпоративной практики компании "Яковлев и партнеры", экс-судья Владислав Добровольский констатирует, что законопроект Аксакова — исключительно пробанковский.

— Предлагаемое выведение банков из-под ответственности за совершение сделок, направленных на преимущественное перед другими кредиторами удовлетворение своих требований, нарушит базовое правила равенства всех перед законом, — считает Добровольский. — Те же самые сделки в данном случае могут быть оспорены в отношении небанковских организаций только потому, что у них нет такого лобби, как у банков в Госдуме. Исключение возможности оспорить определенные категории сделок может быть сделано (если это действительно нужно) в отношении всех юридических лиц, а не в отношении отдельной категории.