Блогер Ольга Щёлокова: Очередь как любимая национальная забава
02 декабря 2011, 14:28, ИА Амител
Она пишет:
- Это неправда, что русские не любят очередей, потому что они от них, как никто, настрадались — в советское время и в перестройку. Неправда: очереди у нас обожают — а где ещё пообщаться, как не в очереди, неважно за чем?
Это в романских странах люди, чтобы общаться, высыпают на площади и бульвары, где общение складывается самым естественным, прихотливым и демократичным образом, в режиме броуновского движения. Выходя на площадь, итальянец или испанец получает, прежде всего, преимущество свободного обзора и, следовательно, свободного выбора, свободно выбирая, с кем ему общаться.
Однако у нас самой по себе "культуры площади" как таковой попросту не существует , хотя самих площадей — в изобилии. Правда, используются они крайне бездарно — чтобы заставить их ларьками, бухать или бесцельно шляться под рёв или бормотание муниципального матюгальника: свободу самоорганизации у нас воспринимают только как свободу плеваться шелухой от семечек.
Зато очередь — это совсем другое дело: ты смотришь в чью-то спину, но зато и в твою спину кто-то смотрит. Это не оскорбляет, а, наоборот, вносит смысл и упорядоченность, побуждает к общению. В начале девяностных молоко в упаковках у нас исчезло как класс и какое-то время продавалось исключительно на разлив, из жутких заскорузлых бочек. Но это было всё-таки молоко, и наличие продукта питания лучше его отсутствия. К бочкам по утрам выстраивались очереди. Я, как и все, вставала в них и, чтобы скоротать время, читала. На меня смотрели с большим неодобрением: не только потому, что "грамотная", но и в основном потому, что не участвую в общественной жизни, то есть не крою матом Горбачёва и не жалуюсь на дороговизну. А что жаловаться? Горбачёв и сам рано или поздно слетит (слетел на удивление рано), а дороговизна — это естественно-научный факт: что её обсуждать? Однако размеренное спокойствие моего восточного фатализма пышущих негодованием кумушек заметно раздражало: они же пришли не столько за молоком, сколько в клуб, на эту арену для дискуссий. А на арене, по их мнению, бойцами должны быть абсолютно все.
Любовь нашего народа к очередям феноменальна; люди добровольно кочуют из очереди в очередь, одни и те же люди: те, кто стоял в очереди, чтобы посмотреть на привезённые картины Сальвадора Дали, до тех пор не был замечен в особой любви к искусству. Потом увезли Дали — зато привезли пояс Богородицы, и те же самые любители очередей, так же не уличённые в набожности, как и в любви к искусству, перекочевали в очередь в ХХС. Увезли пояс — зато объявили премьерный показ фильма о Высоцком: пошли "на Высоцкого" (даже те, кто его терпеть не могут), но с той же религиозной убеждённостью в том, что благодать от премьерного показа во много раз перекрывает благодать от показа по телевизору или, упаси Бог, по Интернету.
В стране, где всех и всегда обманывают, людям очень хочется увидеть и пощупать хоть что-то подлинное: картина Дали в музее — это "что-то с чем-то" (даже если это набор бессмысленных символов), а картина того же Дали в отличной репродукции не стоит внимания; часть пояса Богородицы в закрытом мощевике — это "не-пойми-что", не стоит внимания, но зато часть того же самого пояса, но за стеклом — это совсем другое дело: если можно позырить, пусть и в течение двух секунд, то, значит, нас не обманули.
Не зевайте, коммерсанты, создавайте очереди — и останетесь с прибылью: на русских плохо действует американизированное "Берите! Распродажа! Практически даром!", но зато отлично действует национальное: "Дают! Последний час! Последний день! Последняя минута!".
И из мстительного желания, чтобы это что-то, неважно что, не досталось другим, в очередь встанут все — и с огромным энтузиазмом.
0
0
0
0
0
0
Комментарии 0