"Изношенные люди": Рубцовск нуждается в приюте для бездомных

Говорят, от сумы да от тюрьмы зарекаться нельзя – неизвестно, как жизнь повернет. Все в детстве мечтают быть врачами, учителями, военными, президентами, но никто – бомжами. А тем не менее сколько их на городских улицах – роющихся в мусорных контейнерах, вылезающих из люков теплотрассы, угрюмо бредущих в грязной одежде… "Изношенные люди", - так называется статья корреспондента "Алтайской правды " Людмилы Маковецкой. Предлагаем читателям ИА "Амител" с ней ознакомиться.

Без крыши над головой

Однажды довелось ознакомиться с такими данными. Каждый пятый бездомный продал и пропил собственное жилье, выселен из ведомственного за неуплату вследствие отсутствия стабильного заработка, лишился дома, расторгнув брак. Десять процентов нынешних бомжей потеряли жилплощадь, отбывая наказание в местах лишения свободы, а пять процентов стали жертвами афер с недвижимостью. И лишь немногие из них лишились крыши над головой в результате стихийных бедствий.

Правда, эта статистика весьма условна, поскольку за весь постсоветский период, а именно это время характеризуется расцветом бездомничества и бродяжничества, ни одному ведомству не удалось хотя бы приблизительно подсчитать, сколько людей без определенного места жительства ютится в подвалах и подъездах домов, в недостроенных и заброшенных зданиях, в тепловых камерах и на городских свалках. Перепись населения их не интересует, и в сферу внимания переписчика они могут попасть лишь случайно. Полиция займется таким человеком только тогда, когда он совершит правонарушение. Социальные службы помогут, если он сам к ним придет.

Да и кого, собственно, нужно считать бомжем? Предполагается, что это человек без определенного места жительства, проще говоря, без прописки. Мы же привыкли называть бомжем любого бродягу, роющегося в отбросах и обитающего где попало. Однако, как говорят в межмуниципальном отделе МВД РФ "Рубцовский", у большинства таких людей формально есть жилье, по крайней мере они в нем числятся. Просто однажды опустившись на дно, они продолжают вести такой образ жизни, где не нужно думать о будущем, искать работу, заботиться о семье. Нам трудно это понять, мы живем словно в параллельных мирах, стараясь не замечать друг друга. Однако то и дело пересекаемся, опровергая законы геометрии.

Скрытая угроза

Недавно в одной из рубцовских малосемеек загорелась квартира на первом этаже. Пожар, слава богу, удалось быстро потушить, огонь не перекинулся к соседям. Когда стали разбираться, выяснилось, что хозяева давно покинули жилье, а пустующую площадь облюбовали сомнительные лица. Их осторожному обращению с огнем никто не обучал, вот и случилась беда.

А несколько лет назад от подобных действий пострадал целый корпус реабилитационного центра. В развалинах по соседству также обитали бомжи. Что-то там жгли, а ветер поднял пламя и бросил его прямо на крышу больницы. Крайних опять же не нашли, подозрения остались подозрениями.

Нередко рубцовчане жалуются в полицию на то, что во дворе или рядом поселились бомжи. Добропорядочные жители сразу начинают видеть в этом опасность, ведь далеко не все бродяги настроены дружелюбно да и налицо целый букет инфекций. Однако пока они не совершили чего-либо противоправного, полицейские не вправе их задерживать – за что? За то, что они не такие, как мы? С другой стороны, когда что-нибудь случится, поздно будет. Где же профилактика преступлений? Обследовать и госпитализировать принудительно тоже никто не станет. Во-первых, нет службы, которой бы это было вменено в обязанности, во-вторых, все это стоит денег. А кто возьмется оплачивать диагностику и лечение человека, у которого нет ни медполиса, ни паспорта?

В общем, законного способа защитить граждан от такого соседства не существует. К тому же в защите и помощи в большей степени нуждаются сами бомжи.

Тупик

Зима – трудное время, даже если переживаешь ее в тепле. А каково бездомным? Многоэтажки все больше напоминают неприступную крепость: на железных входных дверях – домофоны, подвалы заперты на замок, люки на чердаках закрыты на совесть. Привычные места обитания для бомжей стали недоступными. Остаются лишь заброшенные жилища без окон и дверей, землянки на городской свалке да иногда тепловые камеры, если удастся туда проникнуть. Поэтому с наступлением холодов они начинают целыми партиями поступать в городскую больницу № 1, специализирующуюся на оказании экстренной медицинской помощи.

– Основная патология, с которой они поступают к нам, – это отморожения, причем в стадии гангрены, – рассказывает заместитель главного врача Станислав Осипов. – Им проводится ампутация отмороженных участков: от пальцев до бедра. К тому же у них набор социальных болезней, таких как туберкулез и педикулез. И в целом здоровье подорвано. Откуда ему быть хорошим, если живут в каких-то норах, питаются чем попало, пьют самое дешевое спиртное, что приводит к алкогольной интоксикации? Даже по внешнему виду это крайне изношенные люди.

Но тем не менее люди. Поэтому без медицинской помощи их не оставляют, что для больницы выходит боком. Ведь затраты никто не возмещает. И эта проблема существует и в Рубцовске, и в Барнауле, и в Москве – по всей России.

Дальше – еще интереснее. Прооперировали бедолагу, подлечили, надо выписывать. А куда? На улицу? Без ноги? Тем, кто может передвигаться, сотрудники больницы и соцзащиты приносят одежду и провожают с богом. Другие так и остаются обузой для медучреждения.

Станислав Николаевич считает, что необходима единая программа взаимодействия всех служб:

– В моем представлении это так: поступил к нам человек без документов, мы делаем заявку в социальную службу, приходит специалист, фотографирует его, организует сбор истории всей его жизни. Дальше миграционная служба максимально быстро определяет его статус, выдает документы, пусть даже и временные. Соответствующая справка отправляется в Фонд обязательного медицинского страхования, чтобы больница могла хоть что-то получить за его лечение. А пока – тупик.

Голому – рубаху

Отделение срочного социального обслуживания территориального центра помощи семье и детям, пожалуй, единственный островок, где хоть как-то могут поддержать нуждающихся. Но только в том случае, если они сами обратятся в учреждение, потому что и соцслужбы не ведут учет бомжей.

В год фиксируется около 160 единичных обращений в соцслужбу. Невероятно мало для количества бомжей, находящихся в Рубцовке. Скорее всего, они даже и не знают о существовании подобного учреждения.

Самая простая помощь – обеспечение одеждой и продуктами питания. Вещи в центр приносят сердобольные рубцовчане. Конечно, вся одежда и обувь уже были в употреблении и далеко не модные, так ведь и клиенты непритязательны. Управление соцзащиты выделяет талоны на продукты, которые можно получить в определенном магазине. Но это помощь разовая, и ее явно недостаточно.

Наибольшую сложность представляет восстановление утраченных документов. Нет паспорта – невозможно оформить инвалидность и пенсию. А ведь это единственный источник денег. Впрочем, иной раз у бомжа есть и паспорт, но ему недосуг заняться своей судьбой. С данной категорией людей в центре работает всего трое специалистов, а проблемы приходится решать очень сложные.

Когда же встает вопрос, куда пристроить человека, оказавшегося в прямом смысле слова на улице, соцработники испытывают такую же растерянность, как и медики.

– Социальные койки в горбольнице № 2 закрыли, в дом-интернат можно устроить только при наличии документов, – сетует заведующая отделением срочного социального обслуживания Татьяна Ястребова. – В городе нет ни приюта, ни ночлежки.

Взгляд в прошлое

А ведь до начала нового века в Рубцовске при управлении внутренних дел существовал приемник-распределитель для бродяг. Появился он в начале 1980-х. Подразделение содержало целый штат работников. Были в нем начальник и заместитель, дежурные милиционеры, фельдшер. Все подозрительные граждане без документов доставлялись туда для установления личности.

– Каждого из них оперативный работник проверял на причастность к преступлениям, – вспоминает Григорий Нестеренко, бывший в те годы одним из руководителей рубцовской милиции. – Сначала записывали историю со слов задержанного, потом в течение месяца устанавливали личность. Все это время человек жил в тепле, получал трехразовое питание, его мыли, прожаривали одежду.

В результате проверок примерно половина задержанных отправлялась в изолятор временного содержания, поскольку за ними числились грехи, а другим выдавали паспорта и направления на работу. И на предприятиях были специальные вакансии для таких людей! Другое дело, что до места работы доходило процентов десять, остальные предпочитали вновь окунуться в омут жизни, свободной от всех обязательств.

К началу 2000-х эту структуру упразднили. Никому не стало дела до бродяг. Нравится такой образ – живи, только другим не мешай. Но и помощи не жди.

Сегодня Григорий Нестеренко – представитель уполномоченного по правам человека. А ведь лиц без определенного места жительства можно отнести к категории нуждающихся в защите основных прав. Только они редко обращаются. Чаще даже приходят неравнодушные люди, чьи знакомые попали в сложную ситуацию – потеряли документы, лишились жилья… Недавно женщина привела мужчину, чтобы ему помогли оформить пенсию. У него даже жилье было, но документы он утратил, бродяжничал, перебивался случайными заработками. А когда заболел, вспомнил, что пенсия не помешала бы. Да только как ее получить без паспорта и трудовой книжки? Хорошо, что все удалось восстановить.

Ночлежка

Сегодня приюты для бомжей в Алтайском крае есть только в Барнауле и Бийске. В Рубцовске несколько раз поднимался вопрос о его создании и столько же раз затихал, когда дело доходило до подсчета затрат. Понятно, что подобное учреждение ни малейшей прибыли не сулит и может существовать либо на бюджетные деньги, либо на благотворительные пожертвования. И на то, и на другое надежда слабая. Из года в год местный бюджет верстается с дефицитом. Строительства ночлежки нет даже в плане социально-экономического развития Рубцовска до 2025 года. В документе лишь обозначена проблема: "отсутствие стационарных учреждений социального обслуживания для граждан, оказавшихся в трудной жизненной ситуации". Что же касается добровольных взносов, то они скорее пойдут на приют для бродячих животных, которых рубцовчане жалеют больше, чем людей. По крайней мере, инициативная группа собирает подписи под обращением к городским властям о необходимости создания подобного заведения для братьев наших меньших. Вопрос о теплых стенах для бомжей никто ребром не ставит – они же нам не братья!

В то же время и медики, и правоохранители, и соцработники, и представители общественности уверены: приют для бездомных нужен. Конечно, он будет лишь частичным решением проблемы и как таковое неприглядное социальное явление не искоренит, но хотя бы поможет пережить трудные времена, а кого-то, может быть, вернет в нормальную жизнь.