Контрсаммит G-20: число противников мировой финансовой системы увеличивается

5-6 сентября в Санкт-Петербурге должен состояться саммит лидеров государств, входящих в "большую двадцатку". Основной темой обсуждения, станет, очевидно, борьба с экономическим кризисом. Предыдущие встречи глав стран G-20 пока не смогли найти решения. Возможно, оно будет найдено на контрсаммите. Он тоже пройдет в северной столице России, но 3 и 4 сентября. На него планируют приехать эксперты из разных стран, не согласных с неолиберальной системой мировой экономики. Об этом пишет СП.

После развала Советского Союза в мире появилась возможность выстроить единую мировую экономику. Значительно укрепили свои позиции международные финансовые и политические организации вроде Всемирной торговой организации (ВТО), Международного валютного фонда (МВФ), Европейского союза (ЕС), Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС). В качестве компенсации за утрату статуса мировой сверхдержавы Россию взяли в "большую восьмерку".

Вскоре стало очевидно, что процесс объединения мира с одним центром в виде США затягивается. С началом экономического кризиса в 2008 года было принято решение создать "Группу двадцати" (G-20). Помимо государств "большой восьмерки", в которой все приняли капиталистическую модель развития по западному образцу, в G-20 вошли и такие разнообразные по своему политическому и экономическому укладу страны, как Китай, Индия, Бразилия, Аргентина, Саудовская Аравия.

Саммит в Санкт-Петербурге станет уже восьмым за последние пять лет. Лидеры самых сильных государств обмениваются мнениями, но пока не приходят к общему мнению, как должен развиваться мир. С другой стороны, некоторые эксперты замечают, что, независимо от внутреннего устройства, сегодня все ведущие экономики мира приняли американскую модель глобализации и заняли соответствующие места в мировом разделении труда. Россия и Саудовская Аравия – сырьевого придатка, Китай – мировой фабрики, Индия – пытается стать такой фабрикой, США – глобального управленца, страны Евросоюза – американского вассала…

Понятно, что при таком добровольном согласии на предложенные роли ни о какой альтернативе развития человечества говорить не приходится.

В то же время, в мире есть люди, которые считают, что мир может развиваться по-другому.

В конце 1990-х годов в Европе и Северной Америке вспыхнули протесты антиглобалистов. Их требованиями было сохранение национальных рынков и национальной культурной идентичности. Противники глобализации устраивали демонстрации, стычки с полицией и даже погромы при каждом удобном случае. В качестве повода выбирали форум влиятельной мировой организации. В акциях протеста участвовали иногда сотни тысяч человек. Некоторые говорили, что движение антиглобалистов финансируют национальные компании, боясь потерять свою собственность в случае их поглощения транснациональными корпорациями.

Но вскоре митинги антиглобалистов заметно стихли. Погромы сменились на различные социальные форумы, где высоколобые интеллектуалы, называющие себя "альтерглобалистами", предлагали свою модель объединения человечества. Под лозунгами всемирной социальной справедливости и экологически чистого производства материальных благ.

Одним из предложений сторонников альтернативного пути развития можно назвать "Проект Венера". Его основоположник Жак Фреско говорит о том, что уже сегодня человечество могло бы пользоваться быстрым и безопасным транспортом, жить в уютных городах и питаться экологически чистыми продуктами, если бы не желание воротил мировой финансовой системы извлекать сверхприбыль. В русскоязычном сегменте социальных интернет-сетей группы сторонников "Проекта Венера" насчитывают десятки тысяч человек. Они бурно обсуждают будущее Земли и возмущаются несправедливостью современного мироустройства.

Но имеют ли антиглобалисты, альтерглобалисты и другие не согласные с нынешней глобализацией возможность что-то изменить в окружающем мире? Ведь контрсаммиты и обсуждения – это одно, а совещание глав сильных государств – совсем другое.

Один из инициаторов контрсаммита в Санкт-Петербурге, директор Института проблем глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий считает, что борьба за альтернативу не лишена смысла и уже приносит свои положительные плоды:

– Контрсаммит – это уже определенная традиция. Они проводятся с начала 2000-х годов. Вначале мероприятия проводились во время сбора "большой восьмерки", теперь – когда собирается G-20. Цель контрсаммита – это показать людям, что есть альтернативные пути развития, мобилизовать общественное мнение на преодоление неолиберального экономического курса. Ключевой момент – неприятие американской гегемонии, которая стала самоочевидным фактом современного мироустройства. По существу, все страны строят свою экономическую политику с оглядкой на Вашингтон и американские корпорации. Но реальные возможности США быть мотором мировой экономики стремительно падают.

Поэтому возникает потребность в поиске национально ориентированного экономического курса и выстраивания социального государства, где можно найти консенсус между трудящимися и правящими кругами. Для России это более чем актуальный вопрос.

"СП": – Контрсаммит начинался при G-8, куда входят только государства "западной митрополии" капиталистического мира. Но G-20 включает в себя страны с разными системами, с разными цивилизационными подходами. Такие как Индия, Китай, Бразилия. Тактика контрсаммита изменилась в связи с этим?

– Само появление "большой двадцатки" и современная экономическая практика показывают, что существование разных цивилизаций – просто миф. На уровне экономических проблем нет принципиальной разницы между Китаем, Индием и Норвегией. Однотипные проблемы решаются однотипно, и им могут быть противопоставлены однотипные альтернативы. Имеет значение не разность цивилизаций, а размер рынка, численность рабочей силы. Понятно, что экономика Китая не сравнима с экономикой Норвегии. Но зато Китай будет похож на Бразилию.

И почему "большая двадцатка" стала возможной? В 1970-е годы были большие разрывы между политическими элитами стран Запада, "третьего мира", социалистического лагеря. Сейчас бизнес-элиты разных стран практически клонированы по американским и европейским образцам. Вы не отличите топ-менеджера индийского происхождения из Нью-Йорка и топ-менеджера из Индии.

И одна из наших задач – показать, что не весь мир одинаков. Что в экспертном и деловом сообществе есть разные культуры, которые вполне способны предлагать альтернативу. Для нашей страны очень важно будет появление огромного числа зарубежных экспертов, которые бы противостояли российским неолибералам.

"СП": – На саммите G-20 собираются руководители государств, которые принимают конкретные решения. На кого рассчитаны решения контрсаммита?

– Если посмотреть на итоги встреч G-20, то можно сказать, что эта гора постоянно рождает мышей. Главной задачей "большой двадцатки" остается согласование текущего курса и взаимное одобрение. Последнее – самое опасное. Потому что лидеры своим согласием благословляют тот курс, который и так ведется. То есть, создают впечатление, что никакой альтернативы нет вообще, проводимая политика – единственно возможная, а других мнений не существует вовсе.

Хотя возможно, что на нынешней "двадцатке" будут слышны критические замечания на уровне глав государств. К примеру, представители официальной делегации от Бразилии обещали присутствовать и на контрсаммите.

Мы обращаемся к социальным движениям и обществу. Но мы обращаемся и к официальным лидерам. Мы хотим, чтобы они тоже узнали про альтернативу.

"СП": – Результаты обсуждений на контрсаммитах становятся достоянием только ограниченных групп интеллектуалов в разных странах?

– Конечно нет. Очень многие идеи, которые в конце 1990-х выдвигались антиглобалистами, сейчас обсуждаются официальными лицами, в том числе, и на "большой двадцатке". К примеру, борьба с оффшорами, обложение налогами транзакций, финансовое регулирование. Правда, этого слишком мало, а решения принимаются слишком поздно. Радикально изменить курс такими мерами нельзя, а кризис нарастает.

"СП": – То есть, участники контрсаммита, когда кризис наступит, смогут сказать "а мы предупреждали"?

– Совершенно не так. У нас есть люди, готовые взяться за выведение государства и мира из кризиса. Они вполне готовы рано или поздно взять власть.

"СП": – Участники контрсаммита полностью отвергают современное мироустройство, или видят в нем и положительные моменты?

– Контрсаммит – это не большевистская партия с единой позицией по каждому вопросу. Это коалиция, где есть разные мнения и подходы. Но на идейном уровне, в целом, участники контрсаммита отрицают гегемонию Запада и неолиберальной экономической модели. При этом собираются люди практичные, которые знают, что изменения начинаются с практических шагов. У нас нет таких, кто говорил бы, что пока не случится мировая революция, ничего делать не надо. Позитивных изменений надо добиваться там, где они возможны. Пусть даже они будут локальными.

Член Координационного совета антиглобалистов Москвы профессор Елена Борисова говорит о том, что невозможно выработать альтернативную модель без учета особенностей исторического пути каждого народа:

– Более чем десятилетие совместного существования показали, что альтерглобализм и антиглобализм – это разные вещи. Как мне представляется, альтерглобализм – это одна из левых тенденций, направленная на смягчение противоречий нынешнего курса развития, в том числе, в его капиталистическом варианте. К этому движению эксперты проявляют заслуженный интерес. Но что касается политических перспектив альтерглобализма, то я не уверена, что они есть. Возможно, через какое-то время ситуация изменится. Хотя не думаю, что советы альтерглобалистов смогут помочь современной системе.

Наше движение антиглобалистов больше связано с оценкой западной европейской цивилизации. При этом мы ни в коем случае не выступаем вообще против этой цивилизации, понимая, что именно Западная Европа дала человечеству много открытий и достижений. Идеология антиглобалистов включает в себя ценности традиционалистов, исключая всякие перекосы вроде "без платочка не выходить на улицу", ценности просвещения. Мы сочетаем старые устои и современные достижения культуры. Эти принципы позволяют нам находить немало сторонников в разных странах. Недавно мы провели международную конференцию "Живи, Земля!"

"СП": – Движение антиглобалистов несколько лет идет на спад. В то время, как мировые корпорации только укрепляют свое могущество.

– Вначале был свой круг активистов, когда антиглобализм сводился к выступлениям против транснациональных корпораций. Сейчас база протеста расширяется за счет постановки вопросов из других сфер. Люди уже протестуют против культурного единообразия и примитивности. В нашей стране началось противодействие так называемой "ювенальной юстиции" (в ней есть и некоторые положительные моменты, которые мы не отвергаем). Есть выступления за информационную безопасность.

Антиглобализм возник, когда политические партии перестали удовлетворять запросам общества. Сейчас не удовлетворяют им и движения. Поэтому база антиглобалистов будет только расти. Наши идеи распространяются даже среди тех, кого мы числим в противниках. Ведь даже владельцы корпораций начинают смотреть на жизнь еще с точки зрения родителей, жителей нашей планеты.

"СП": – Насколько в движении значима идея самоценности прогресса?

– Боюсь, что для альтерглобалистов прогресс имеет самоценность. Но большинство антиглобалистов стараются вообще не употреблять слово "прогресс", понимая гибельность бесконечного роста потребления. При этом антиглобалисты ценят развитие науки и техники. Я сама была руководителем нескольких девушек-магистрантов из Ирана. Они приходили на занятия в легких платочках, но в постижении научных истин ничем не отличались от других. Прогресс не воспринимается как нечто абсолютное, ибо не понятно, как и что будет прогрессировать. Но мы принимаем всё то, что помогает понимать окружающий мир, делает жизнь более гармоничной.

Но некоторые достижения прогресса выглядят уже подозрительно. Тогда необходимо обратиться к традиционным ценностям. К примеру, в России православные выразили возмущение внедрением персональных номеров и сведением воедино данных о человеке. Через некоторое время протест пришел в Германии и Нидерланды. И в этих странах был принят закон, запрещающий воедино сводить все сведения о человеке. Так что антиглобализм способствует объединению различных движений традиционалистов.

"СП": – То есть, все эти разговоры о том, что эволюции в животном мире не было, не относятся к антиглобалистам?

– Нет, это не к антиглобалистам. Даже православные не выступают против теории Дарвина. В конце концов, Божий промысел может быть весьма разнообразным.

"СП": – Россия часто была носителем глобальной идеи. Переработанной на свой манер западной идеологемы. К примеру, мы приняли византийское христианство и стали центром православия. Потом взяли западную теорию марксизма, восприняли ее по-своему, и – стали центром объединения многих народов. Возможно ли в нашей стране появление новой глобальной альтернативы?

– Интересные идеи сейчас приходят отовсюду. Из Латинской Америки, из Ирана. Пример Японии позволяет значительно шире посмотреть на человечество. На мой взгляд, у России есть уникальный опыт взаимодействия самых разных языков, культур, религий. Это сочетается с нашей традицией уважения к любому человеку.

Я не настроена оптимистически, думаю, что человечество ждут непростые времена. А в непростые времена лучше выживать сообща. У нас как раз есть опыт необходимый опыт общежития. Мы его накопили в царское время, в советское времена. И даже в нынешнее.

"СП": – Видны ли контуры новой глобальной альтернативы?

– Боюсь, что контуры весьма расплывчаты. Примерно семь лет назад мы собрали представителей самых разных движений. Были православные, мусульмане, монархисты, националисты, левые радикалы. Нам удалось принять общую декларацию "Будущий антиглобалистский проект", где было описано приемлемое для всех будущее.

– Важно разобраться в сущности явлений, – говорит доктор исторических наук, профессор Юозас Ермалавичюс. – Глобализация – это интеграция во всемирном масштабе. В том числе, материального производства, научных достижений. Это – превращение науки в производительную силу. Этот процесс объективно происходит в мире. Но глобализация производства сталкивается с монополистической частной собственностью на средства производства. Это противоречие может быть разрешено только социалистическими революциями в большинстве стран мира.

Но верхушка мирового финансового капитала пытается глобальную интеграцию производства использовать в своих интересах. И добивается глобализации на капиталистических принципах. То есть провести контрреволюцию во всемирном масштабе.

Вот против этой контрреволюционной глобализации борются во всем мире антиглобалисты. Пока они не предлагают позитивной альтернативной программы. Но их деятельность – подготовительная к грядущим социалистическим революциям. Антивоенное движение тоже не предлагает план действий, но играет свою позитивную роль.

"СП": – Не есть ли создание "большой двадцатки" свидетельство того, что страны с разными укладами согласились на реализацию в будущем американской модели?

– G-20 – это неоднородный клуб, но он подчинен мировому финансовому капиталу. Даже если представители Китая или Индии выступают за свои национальные интересы, то они вынуждены считаться с американским планом. Но самое уязвимое в "двадцатке" то, что каждое из государств всё-таки думает о своих банках. В G-20 большая конкуренция. Это очень пестрое и противоречивое образование. Все вместе ищут какой-то выход. Но подлинный выход в революционных преобразованиях, объективно продиктованных научно-технической революцией.

"СП": – Есть ли социальная база у антиглобалистов?

– Социальная база у антиглобалистов самая массовая. Это все антиимпериалистические силы, все люди, которые оказались под диктатурой финансового капитала. Есть верхушка, которая управляет миром, но миллиарды человек обездолены. Все они составляют базу для антиглобалистского движения.

"СП": – Каковы шансы у альтернативной глобализации, представленной радикальными исламистами, ратующими за халифат и законы шариата?

– В этой всемирной гражданской войне сталкиваются разные силы. Исламисты – это только прикрытие самой черной реакции со стороны мировой финансовой верхушки. Конечно, освобождение человечества не будет легким делом. Но реакция не имеет никаких исторических перспектив. Будет только обострение ситуации.

Быстрого выхода из глобального кризиса не будет. Но человечество может развиваться только по пути прогресса. Любые попытки остановить прогресс обречены. Это только усложняет движение человечества вперед, а движение это бесконечно. Такова объективная логика истории.