"Вперед к капитализму". Как Россия отправилась к рынку и что из этого вышло

15 ноября 1991 года президент РСФСР Борис Ельцин подписал пакет из десяти указов и правительственных постановлений о переходе России к рыночной экономике. ИА "Амител" вспоминает о том знаковом событии в современной отечественной истории.

Умолчание как разводка

На тот момент Россия еще входила в состав Союзного государства – это был уже не Советский Союз, хотя аббревиатура СССР не была законодательно отменена. Но большинству было ясно, что в дальнейший экономический путь Россия отправится самостоятельно.

Авторами экономических преобразований были члены российского правительства Егор Гайдар, Анатолий Чубайс, Александр Шохин.

В ноябре 1991 года Борис Ельцин поставил на монетаристов

Сегодня это может показаться невероятным, но программа экономических преобразований так и не была опубликована. Указы Ельцина содержали самые общие положения (типа свободы предпринимательства, улучшения работы торговли, приватизации), но умалчивали о конкретных экономических мерах. О том, что 2 января 1992 года, едва отойдя от новогоднего торжества, граждане России увидят на прилавках магазинов переписанные в сторону двух- и трехкратного повышения ценники, естественно, не говорилось. Осторожные предположения об этом содержались в отдельных публикациях СМИ. Большинству граждан грядущий переход к рынку виделся как постепенное насыщение прилавков магазинов товарами при сохранении социальных гарантий и уровня зарплат. Остановка предприятий, гиперинфляция, многомесячные невыплаты зарплат, разгул преступности и прочие прелести российского рынка в их сознание тогда не укладывались. А высокопоставленные российские чиновники об этих "неприятностях" скромно умалчивали. Как признавался много позже в одной из частных бесед бывший вице-премьер РФ Альфред Кох, "ради перехода к капитализму пришлось развести лохов на рынок".

"Это не шоковая терапия – это грабеж"

Кроме упомянутых Егора Гайдара (вице-премьера), Анатолия Чубайса (председателя Государственного комитета по управлению государственным имуществом) и Александра Шохина (вице-премьера) в правительство реформаторов вошли Геннадий Бурбулис (первый вице-премьер), Андрей Козырев (министр иностранных дел), Виктор Баранников (министр безопасности и внутренних дел) и ряд других.

Для консультаций реформаторы привлекли ряд американских советников (некоторые из которых, как выяснилось позже, были тесно связаны со спецслужбами) во главе с Джеффри Саксом. При этом сам Сакс в 1998 году оценил действия своих работодателей крайне негативно. "..И, как мне кажется, российское руководство превзошло самые фантастические представления марксистов о капитализме: они сочли, что дело государства — служить узкому кругу капиталистов, перекачивая в их карманы как можно больше денег и поскорее, - писал он. - Это не шоковая терапия. Это злостная, предумышленная, хорошо продуманная акция, имеющая своей целью широкомасштабное перераспределение богатств в интересах узкого круга людей". Если перевести слова Сакса на язык общечеловеческих понятий, то действия правительства реформаторов он оценил как организованный грабеж.

Идеолог шоковой терапии Джеффри Сакс был в шоке от действий своих подопечных

На что же рассчитывало российское правительство в ноябре 1991 года? На финансовую помощь Запада, на "чудо-советников" и "невидимую руку рынка", которая, судя по интервью первых лиц правительства, должна была "все расставить на места".

Кроме либерализации цен (отказа от административного регулирования цен) программа преобразований предусматривала установление высокого уровня налогообложения, урезание социальных программ. По словам реформаторов, эти меры должны были стабилизировать финансовое положение, уменьшить дефицит государственного бюджета, открыть стране дорогу в международные экономические и финансовые организации.

Шок без терапии

Нужно заметить, что в ту пору российские власти старательно избегали одиозного в народе понятия "капитализм", заменяя его более политкорректным, как сказали бы сегодня, понятием "рынок". Даже Борис Ельцин в 1992 году в интервью газете "Аргументы и факты" заявил, что "ни к какому капитализму страна не идет".

А новая экономическая политика нередко вызвала недоумение даже у многих видных деятелей либерального лагеря. Так, мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак в начале 1992-го года в одном из интервью подверг резкой критике проводимые преобразования за "инфляцию в 1000 процентов".

Даже Анатолий Собчак критиковал действия российского правительства

Причиной галопирующей инфляции, закрытия предприятий и множества других негативных явлений в российской жизни стал откровенно монетаристский курс нового правительства. Гайдар, Чубайс и другие руководители российского кабинета министров считали, что вмешательство государства в экономику должно быть минимальным. Они заявляли, что экономику нужно лечить "шоковой терапией", в результате которой нерентабельные предприятия обанкротятся, а выжившие смогут перестроить свою работу и наладить выпуск дешевой и качественной продукции. В качестве положительного примера нередко приводился пример Польши, где экономические преобразования монетариста Бальцеровича позволили поднять уровень жизни после небольшого периода ухудшения жизни большинства граждан. При этом российские реформаторы на тот момент сознательно искажали польские реалии. На момент начала реформ Польша переживала сложные времена, улучшение наступило только в результате смены монетаристского курса Бальцеровича на умеренно-рыночные преобразования, начавшиеся в 1995 году после прихода к власти наследников ПОРП (коммунистической партии Польши в социалистический период) – социал-демократов во главе Александром Квасьневским.

Впрочем, обо всех тяжелых последствиях подписанного Ельциным пакета указов в ноябре 1991 года граждане России еще не знали. Поэтому серьезного беспокойства в обществе эти указы не вызвали. В головах россиян еще гуляла эйфория демократии…