Режиссерам из бывшего СССР рассказали, чем хороши их фильмы

Показом фильмов-призеров завершился проходивший в Женеве второй фестиваль "Kino. Фильмы из России и не только". Накануне вечером в Большом театре Женевы состоялась церемония награждения лауреатов. Тем, кто любит побурчать на тему "наше кино за пределами страны никому не нужно", стоило побывать там. 

Дело не только в том, что зал главной театральной площадки Женевы (как до этого, в течение девяти дней все залы, где шли фильмы) оказался полон — причем в основном за счет франкоязычной публики. Дело в том, что у режиссеров — участников конкурса возникло твердое ощущение: их фильмы не просто смотрели и судили, над ними долго и всерьез размышляли. 

— Мы благодарны арт-директору фестиваля Елене Хазановой за это увлекательное путешествие и удивительный опыт. Наши мелкие проблемы, типа в какой контейнер выбрасывать мусор, меркнут перед тем, что мы увидели в этом кино, — сказала со сцены председатель жюри конкурса игрового кино, швейцарская актриса и режиссер Марта Келлер. 

Швейцария — страна с одним из самых высоких уровней жизни, но и с почти столь же высоким уровнем самоубийств, оказалась чрезвычайно восприимчива к кинематографу постсоветскго пространства. Фестиваль "Kino. Фильмы из России и не только", придуманный и организованный Еленой Хазановой, швейцарским режиссером российского происхождения, при поддержке российских и швейцарский фондов, в свои документальную и игровую секции собирает фильмы фактически из всех бывших республик Советского Союза.

Когда два с лишним года назад создавалась его концепция, политических задач никто перед собой не ставил. Но сейчас оказалось, что общая площадка для сбора художников разобщенного и все более распадающегося на части постсоветского пространства, — это еще и актуально. Потому что идет вразрез с происходящим в политике. 

В документальной секции фестиваля случился настоящий триумф школы Марины Разбежкиной. Два ее выпускника — Аскольд Куров и Дарья Хлесткина — получили самые важные награды конкурса: за лучшую режиссуру и Гран-при соответственно. Обе картины снимались фактически одновременно и схожим методом: погружения в среду обитания героев.

Куров два года в качестве сотрудника проработал в музее "Горки Ленинские", и в результате вышел "Ленинленд" — фильм, героини которого испытывают к Ленину чувства сродни религиозным. Картина о человечности, вере и мифах, как всякое настоящее кино, снималась с любовью и сочувствием к персонажам. Именно это, а не просто этнографическое любопытство по отношению к культу вождя мирового пролетариата, и сделало фильм Курова интересным для никогда не бывавшей "Горках" и даже не подозревавшей о существовании такого музея швейцарской публики.

"Последний лимузин" Дарья Хлесткина снимала на заводе ЗИЛ, в цехе, который некогда изготовлял лимузины для партийных вождей. Искусство штучного автомобилестроении, которым владеют герои картины, оказалось вдруг никому не нужным. А неожиданно пришедший заказ на создание трех машин класса люкс обернулся насмешкой судьбы. 

Свой Гран-при Хлесткина разделила с украинским режиссером Валентином Васяновичем, который представил на фестивале "Сумерки" — документальную драму о теряющем зрение человеке и его очень старой матери. Они живут в деревне, вдали от цивилизации, и каждый боится уйти из жизни и оставить другого в одиночестве. 

На этом фоне получивший спецприз "Непал Форева" Алены Полуниной смотрелся развеселой комедией. Герои, два друга-коммуниста, отправляются из Питера в Непал, чтобы помочь тамошней компартии преодолеть раскол. В Швейцарии сумели разглядеть в этой почти психологической картине нечто большее, чем просто насмешку над устаревшей и уже совсем не страшной идеологией.

Главный приз игрового конкурса Kino разделили между собой грузинская картина Blind Dates ("Свидания вслепую") режиссера Левана Когуашвили и "Керту" эстонца Ильмара Раага, известного у нас по фильмам "Класс" и "Я не вернусь". И это действительно самые сильные работы конкурса, заставляющие вспомнить лучшие традиции советского и европейского кино. Недаром, вручая приз Левану Когуашвили, член жюри, французский актер Стефан Фрейсс вспомнил Отара Иоселиани и Федерико Феллини. 

Обе картины, и эстонская, и грузинская — про любовь, герои обеих — из тех, кого принято считать неудачниками и чудиками. До Женевы "Свидания вслепую" показали с большим успехом в одной из внеконкурсных программ ММКФ, в ноябре фильм выходит в российский прокат.

В ноябре же в нашем прокате появится и картина, получившая в Женеве приз за лучшую режиссуру: "Как меня зовут" Нигины Сайфуллаевой — история о том, как две совсем молодые девушки приезжают в Крым, чтобы разыскать никогда не жившего с семьей отца одной из них. Отца сыграл Константин Лавроненко, которого в Женеве помнят еще по "Возвращению" Звягинцева: о чем не преминули упомянуть со сцены при вручении приза. Свою награду за режиссуру Нигина Сайфуллаева разделила с другим дебютантом в большом игровом кино — 25-летним Иваном Твердовским.

Как и фильм Сейфуллаевой, его "Класс коррекции" был впервые показан в этом году на "Кинотавре", а потом отправился в турне по странам и континентам. То, что призы за режиссуру на фестивале, в конкурсе которого было 14 серьезных картин, были присуждены дебютантам, напоминает: в наше кино пришло новое поколение, а Хлебников, Попогребский, Сигарев, Буслов — уже не "молодые режиссеры", а почти мэтры.

Спецприз конкурса игрового кино в Женеве достался еще одному недавнему дебютанту, Юрию Быкову, за остро социальную драму "Дурак". Эта награда добавилась к уже внушительной коллекции призов, собранных фильмом: на "Кинотавре" — за лучший сценарии, на фестивале в Локарно — за лучшую мужскую роль (Артем Быстров). 

Быков приехать в Женеву не сумел, поскольку снимает сейчас сериал "Метод" с Константином Хабенским, приз за него получала продюсер фильма Кира Саксаганская, попросившая члена жюри Жана Перре записать и распечатать речь о "Дураке", которую он произнес со сцены. Поскольку она не просто комплиментарна, а содержит в себе глубокий анализ, и режиссеру будет полезно с ней ознакомиться. 

Впрочем, удивительные по степени глубины и доброжелательности речи были произнесены по поводу каждого фильма, так что Саксаганская под конец вечера выступила с новым предложением: сделать диски с записью этой церемонии и раздать лауреатам. В трудную минуту их можно будет пересматривать, чтобы вернуть веру в себя.

"Все мы изначально добрые"

В получившем приз за режиссуру "Классе коррекции" одну из главных ролей сыграл ведущий актер "Гоголь-центра" Никита Кукушкин. С артистом встретилась корреспондент "Известий" Татьяна Столяр.

 — В фильме Ивана Твердовского вы играете подонка. Как находили с героем точки соприкосновения?

— Эту мою темную сторону впервые вытащил Давид Бобе в спектакле "Метаморфозы", а потом Алексей Мизгирев, режиссер спектакля "Братья", очеловечил, сформировал ее. Я старался оправдать героя, заставить зрителя сопереживать заблудившемуся человеку. Пытался напомнить, что все мы изначально добрые и подонком просто так никто не становится. Этим же я занимался и в "Классе коррекции". Еще на первых пробах расспрашивал режиссера, расшифровывал для себя мелочи. Помогло, что между моим персонажем Тюхой из спектакля "Братья" и Мишей из "Класса коррекции" есть большое сходство. Тюха, можно сказать, выросший Миша.

 — В фильме есть сцена изнасилования, тяжело играть было?

— Нелегко. Режиссер был готов идти до конца, но все же я останавливался до того, как слышал режиссерское "Стоп!". Не хотелось переходить грань.

— Изначально не было четкого сценария фильма и все диалоги вы придумывали вместе с режиссером. Такой подход вам близок?

 — Ну в общем-то ты всегда вместе с режиссером формулируешь своего персонажа, но в данном случае мы, актеры, сидели несколько ночей с Твердовским и прорабатывали каждую сцену. Наш фильм — притча о человеке, пришедшем в этот мир с высшим знанием, которое он пытается донести до остальных, скажем так, не ведающих. На наш фильм нельзя повесить ярлыки "социальный", "чернуха". Он для меня — поэзия.

 — Кто из ваших персонажей в театре и кино наиболее близок вам?

 — Таких нет. Когда режиссер хорошо знает и хорошо видит меня, я подчиняюсь, даю возможность управлять мной как бы изнутри. От героев что-то продолжает жить во мне. Например, после спектакля "Братья" я заметил, что стал более жестоким.

 — Как в такой ситуации сохранить себя, не затеряться в героях?

— Прислушиваться  нужно к своей доброй половине. Ответить ли мне, например, на грубость, даже если очень хочется? Нет! Душа бессмертна, а тело дано нам только на время, и именно оно преломляет наш истинный свет в подобие. Искусство  — подобие. Не проявление высшего, но высшая форма низшего, поэтому абсолюта в нем не найти. Я заставляю себя обманываться и верить, что искусство меняет мир к лучшему. Хотя знаю, что мир оно изменить не может, но всё равно верю. В противном случае зачем этим заниматься?

— Вы становитесь популярным, внимание не мешает?

— А как это может мешать? Если человек со мной здоровается, я поздороваюсь в ответ. Мне хочется, чтобы бытующее представление о высокомерных и закрытых актерах осталось в прошлом, чтобы наше поколение было другим. Я ничем не лучше человека другой профессии, ничем от него не отличаюсь. Есть, например, кузнец, а есть актер. Разницы никакой. Это элементарная вежливость — отвечать, давать автографы всем, кто тебя просит. Мы все равны.