В Бийске бывший подполковник милиции может стать бомжом

Я в стандартной трешке в доме на улице Мухачева, напротив меня в кресле плачет немолодая женщина, инвалид второй группы: сахарный диабет, удаленная щитовидная железа, высокое давление. Сильно пахнет сердечными каплями.  Все пространство спальни занимают бумаги: официальная переписка с судами разных инстанций, выписки из домовых книг, постановления судебных приставов. 64-летнюю Нину Сергеевну выгоняет из квартиры муж, с которым они прожили вместе 25 лет. История стара как мир: на излете прожитых лет они "не сошлись характерами". Причем выгоняет мужчина бывшую жену по решению суда – не сегодня-завтра нагрянут судебные приставы и вытряхнут ее вместе с вещами на улицу.

Не будем делать из этой истории каких-то выводов, просто ее расскажем в надежде, что у попавшей в капкан официальных бумаг и решений Нины Сергеевны появится хоть какая-то надежда.

В двух словах: Нина Сергеевна слишком поздно официально зарегистрировала брак с супругом – после того, как он успел оформить полученную им на работе квартиру в единоличную собственность.

– Я тридцать лет отработала во вневедомственной охране, – говорит моя собеседница, ветеран труда – портретный рассказ о ней занимает почетное место в книге "50 лет вневедомственной охране". – С 1970 года стояла в очереди на квартиру. В 1994 году я получила квартиру в доме на улице Мухачева – об этом свидетельствует справка, выданная мне в 2013 году МУ МВД России по Алтайскому краю. Решением жилищно-бытовой комиссии квартира была предоставлена мне и мужу Сергею

Клеверову.

Как рассказала собеседница, в эту квартиру они вселились в 1993 году, зарегистрировались на спорной площади в 1995-м, а официально оформили брак лишь в 1996 году.

Итак, все было хорошо и чудесно – семья делала вместе ремонт, праздновала новоселье, записывала на видеокассеты семейные торжества и укрепляла свое благосостояние. Отработав 30 лет в милиции, подполковник Клеверова из органов уволилась и стала председателем жилищно-строительной компании, которая этот дом и обслуживала. Но… спустя 25 лет совместной жизни муж настоял на разводе. Сейчас у него новая семья. А квартиру он решил оставить себе. И вот тут-то и вскрылись все эти факты. В 2014 году, когда начались судебные тяжбы по спорному жилью, Нина Сергеевна с удивлением узнала, что ее уже бывший муж оформил на себя квартиру в единоличное пользование еще в 1994 году.

– До этого я полагала, что квартира предоставлена нам на двоих, – плачет женщина. – Плата за ее строительство производилась за счет организации, в которой мы работали. С 1996 года по 2013-й состояли в официальном браке, и я ни разу не усомнилась в своем праве на жилье.

Разница между оформлением брака и оформлением мужем квартиры в единоличную собственность составила два года (в 1994-м – была оформлена квартира и лишь в 1996-м брак), и эта разница оказалась роковой для Нины Сергеевны. Начались затяжные судебные тяжбы с кипами бумаг с обеих сторон. Вот заявление: "жильцы нашего дома подтвердили в суде, что мы одновременно заселились в квартиру и проводили вместе все отделочные работы. В эту квартиру я лично купила 70 м2 линолеума, обои, плитку на кухню, в ванну и туалет. Получила от председателя электрическую плиту". И таких картинок разрушенной семейной жизни – целые метры…

– Сразу после развода он подал иск о выселении меня из квартиры, – с трудом говорит Нина Сергеевна. – А другого жилья у меня нет, и денег нет. Общих детей у нас не было, мои дети взрослые. Есть родная сестра, но, согласитесь, ужасно в моем возрасте оказаться на улице, без права даже на одну комнату. Разве я это заслужила?

Ох эти извечные вопросы: "Кто виноват?" и "Что делать?" И нет на них ответов… Для судьи Бийского городского суда все было понятно: Нина Сергеевна "проспала" свое законное право, срок исковой давности, когда она могла отстоять право на квартиру, пропущен. Как следует из материалов этого гражданского дела, в 1999 году она повторно зарегистрировалась в этой спорной квартире и уже с разрешения единоличного собственника – ее супруга. Кроме того, уже в то время Нина Сергеевна работала председателем ЖСК, которая этот дом и обслуживала.  В силу своих должностных обязанностей она не могла не знать, что в 1994 году ее муж оформил на себя квартиру. Как он утверждал в суде: все документы на квартиру находились в комоде, и бывшая жена имела к ним свободный доступ, потому как сама оплачивала коммунальные услуги.

О том, что квартира все-таки является собственностью ее мужа, Нина Сергеевна узнала только в 2006 году – так утверждается в материалах дела, это и нужно в соответствии с законом считать началом течения срока исковой давности, который статьей

196 Гражданского кодекса РФ устанавливается в три года. На момент обращения в суд с исковым требованием отменить единоличное право собственности ее мужа на квартиру прошло больше трех лет. Также суд не поверил истице, что она, работая в ЖСК, не знала о том, кто же все-таки является собственником семейного гнездышка.

– Да, я обращалась на работу в 2006 году, чтобы получить справку о том, что квартира выдана мне и мужу в равных долях, – вздыхает женщина. – Я эту справку получила, и у меня не было никаких сомнений в своем праве.

Когда все хорошо, у нас, как правило, не возникает никаких сомнений в чем-либо. Нина Сергеевна, как всякая нормальная российская женщина, была уверена в крепости брака и порядочности своего мужа, поэтому особо и не заботилась о правильности оформления документов. Ну и что с того, что квартира на мужа оформлена, живем ведь вместе, это наше общее жилье. Но жизнь вносит иногда такие коррективы, что уж лучше договариваться на берегу, вплоть до оформления брачного контракта.

Нина Сергеевна стучится во все судебные инстанции. "Убедительно прошу решить вопрос о сохранности за мной жилья, хотя бы на 6 месяцев. Другого жилья у меня нет. Я больной человек". Но ответ один: "ваше время истекло", пропущен срок давности искового требования. Со дня на день больная женщина ждет в гости судебных приставов и решения Верховного суда.