Эксперт: Цены на бензин в России могут взлететь на 50 процентов и даже больше
03 апреля 2011, 12:22, ИА Амител
Почему надо пить виноградное вино, и сможет ли дорогая водка отвадить россиян от пристрастия к спиртному? В чем опасность отмены нефтяных экспортных пошлин? И какой дефицит бюджета наиболее оптимален? Экспертные группы, которые сейчас корректируют стратегию социально-экономического развития страны до 2020 года, подготовили первые предварительные оценки, определили базовые направления для дискуссии, обозначили наиболее острые проблемы. Их на этой неделе обсуждал с экспертами премьер-министр Владимир Путин, а потом и президиум правительства.
Эксперты "РГ" тоже подключились к этой работе. Сегодня корректировку стратегии-2020 обсуждают главный экономист фонда "Центр развития" Валерий Миронов, директор российского Центра исследований федерального и регионального рынка алкоголя (ЦИФРРА) Вадим Дробиз, председатель экспертного совета "Опоры России", доктор экономических наук Никита Кричевский, генеральный директор компании "ФинЭкспертиза" Агван Микаелян и директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин.
Пьянство - в бой
Эксперты при доработке стратегии-2020 предлагают значительно повысить акцизы на алкоголь и табак. Всемирный банк тоже считает, что у нас есть возможность для этого. И минфин недавно вышел с аналогичным предложением.Правда, ВБ и финансовое ведомство акцент делают на наполнение бюджета. А эксперты - на оздоровление нации, считая, что в сфере охраны здоровья необходим перенос внимание на немедицинские факторы. То есть повысить акцизы на алкоголь и табачную продукцию, которые тут же подорожают. Этот экономический порог станет препятствием для молодежи влиться в ряды пьющих и курильщиков.
РГ: Не лучше ли для пополнения бюджета ввести госмонополию на спирт, как давно предлагает Счетная палата?
Дробиз: Если стоит фискальная цель, то ни госмонополия, ни акцизы не принесут никакого положительного эффекта.
Первый вариант не сработает, поскольку пока, на мой взгляд, наше государство неэффективный собственник, что показал опыт государственных корпораций. Ну, заберут власти все спиртовые заводы. А дальше что? Рынок это все равно полностью не легализует. Есть пример Украины, где весь спирт принадлежит государству. А 40 процентов рынка вот уже 15 лет по-прежнему остается "в тени". Более того, любую алкогольную отрасль государство тут же сделает убыточной. Сегодня оно получает акцизы, но ни копейки не вкладывает в профильное производство. К тому же, когда все перейдет властям, то им придется туда инвестировать колоссальные деньги. А в результате они потратят гораздо больше необходимого именно в силу своей неэффективности и коррупционной ренты.
РГ: А что вас не устраивает во втором варианте?
Дробиз: Теперь про акцизы. Каждый год государство повышает их ставку на 10 процентов. Одновременно в этом году, на мой взгляд, происходит революция на алкогольном рынке. Резко усилен контроль, благодаря чему сокращается число нерадивых производителей и операторов. Значит, объем нелегальной водки будет минимизирован. Правда, при этом колоссально вырастет самогоноварение.
И, тем не менее, не будет той диспропорции, которая существует на рынке. В прошлом году Росстат зафиксировал объем продаж в рознице водки и ликероводочных изделий 1,5 миллиарда литров. При этом если сложить объем учтенного статистиками производства, прибавить импорт и вычесть экспорт, то получится 1,6 миллиарда. Не сходится. А если разделить сумму сборов с крепкого алкоголя на ставку акциза, то получится, что "налог" уплачен только с 800 миллионов литров. Как видите, пока у нас ничего не сбалансировано. И делать резкие движения очень опасно. Если акциз на спирт к 2014 году увеличить в 4 раза, то в легальном обороте останется всего 10 процентов продукции. Все остальное уйдет в подпольный и суррогатный сегмент. Более того, в семь раз упадет розничная продажа и легальное производство.
Так что и этот путь ведет в тупик. У нас сегодня водка, к сожалению, перешла уже тот рубеж, при котором есть смысл повышать на нее акцизы. Все почему-то считают, что алкоголь в России дешевый. На самом деле, крепкая алкогольная продукция у нас одна из самых дорогих в мире. Она стоит примерно в пять раз дороже.
РГ: Тогда поговорим о здоровье. Может ли подорожание сигарет и спиртного уберечь новое поколение? В других странах, например, курево дороже, чем у нас сегодня, а проблема остается.
Дробиз: Тут цена не имеет значения. Подорожание продукта не снижает тягу к алкоголю или табаку. И ни в одной стране рост цен не смог победить алкоголизацию и табакокурение. Люди просто будут искать альтернативу, перейдут на самообеспечение. И рынок станет суррогатным.
РГ: А как бы вы выстроили программу борьбы с пьянством и табакокурением. Какие экономические стимулы предложили?
Дробиз: У нас сегодня в ход идут в основном ограничительные и запретительные направления. А на Западе уже сорок лет существуют постоянно действующие программы со всеми слоями населения, начиная со школы и заканчивая домами для престарелых. Это, конечно, не значит, что там удалось победить алкоголизацию, но, по крайней мере, идет активная воспитательная работа и с заметными результатами.
Если построить европейскую пирамиду, то в ее основе лежат социально-экономические реформы. Для того, чтобы люди меньше пили или хотя бы употребляли качественный алкоголь, нужно повысить их уровень жизни, эффективность здравоохранения, социальной политики и так далее. Благодаря этому за рубежом в последние 40 лет удалось повысить на 10 лет продолжительность жизни и в два раза снизить численность людей, чрезмерно употребляющих алкоголь.
Второй уровень пирамиды - это создание общественно здоровой среды. В тех же США существует огромное количество обществ, где профессиональные психологи и врачи помогают избавиться от зависимости. У нас же нет ни одной авторитетной организации в этом направлении. Третий уровень - воспитание со школьной скамьи. Четвертый уровень, который очень важен для России, это изменение структуры потребления, то есть переход с крепких напитков на низкоалкогольную продукцию. И не на пиво, а, прежде всего, на виноградные натуральные вина. И вот только пятый уровень - это ограничение и запрещение. Так что российская пирамида перевернута и к тому же некоторые уровни у нее вообще отсутствуют.
Дойка нефти
Эксперты-2020, кроме всего прочего, предложили новую реформу налогообложения нефтяной отрасли.
Во-первых, отменить экспортные пошлины на нефть и на нефтепродукты. Во-вторых, повысить ставку налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и акцизы на нефтепродукты, чтобы компенсировать отмену пошлин. В-третьих, на новых месторождениях НДПИ заменить налогом на дополнительный доход. В-четвертых, ввести налог на углерод с добывающих и продающих топливо компаний. Эксперты советуют начислять его на тонну топлива, применяя расчетные коэффициенты выбросов углекислого газа.
РГ: Какие, на ваш взгляд, плюсы этих предложений?
Миронов: С одной стороны, отмена экспортных пошлин облегчит нам путь к вступлению во Всемирную торговую организацию. Экспортные пошлины, хочу напомнить, стимулируют нефтепереработку. С другой стороны, мы особо не сдерживаем установление более высокой цены на нефтепродукты на внутреннем рынке. Тем самым, стимулируем производителей. Но если Россия все-таки вступит в ВТО, то наши нефтяные цены зарубежные партнеры смогут оспорить через суды. А переход к мировым ценам на нефть и нефтепродукты на внутреннем рынке позволит стимулировать энергосбережение, введение более современных сберегающих технологий.
РГ: А минусы?
Миронов: Если цены на бензин резко взлетят (при отмене пошлины они могут вырасти на 50 и более процентов), это будет шок и для сельского хозяйства, и для транспорта и для других отраслей. А наше топливо будет замещено импортным. Такая ситуация подорвет конкурентоспособность промышленности, которая и так в силу дефицита качественной рабочей силы страдает от неадекватного роста зарплат, опережающего производительность труда.
РГ: А в других предложения чего больше - плюсов или минусов?
Миронов: Плюсы есть и там, и там. Но их хотелось бы объединить. А это значит, что переход к новой системе налогообложения должен быть постепенным.
И очень важно, чтобы вместе с отменой пошлин готовились условия для упразднения НДПИ, который, в противном случае, придется увеличить в 2-3 раза. А это точно не простимулирует нефтедобычу. И мы ее можем окончательно погубить. НДПИ необходимо заменить налогом на добавленный доход, то есть на прибыль, а не на выручку, чтобы предприятия снижали свои издержки.
Вообще, я считаю, что отмена экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты неизбежна. Но это нужно сделать примерно через восемь лет, чтобы за это время наши нефтеперерабатывающие предприятия модернизировались.
РГ: Одно время активно обсуждали введение природной ренты для увеличения налогообложения добывающих отраслей. Даже подсчитали, что она дополнительно принесет бюджету от 30 до 50 миллиардов долларов. Правда, это расчеты 2003 года. Так может, вернуться к этой идее?
Пикин: С 2003 года цены уже подросли. И сейчас цифры будут гораздо выше. Но тут палка о двух концах. С одной стороны, можно увеличить изъятие из нефтяной сферы. Эти деньги пойдут на закрытие дефицита бюджета. И такой вариант имеет право на жизнь. Но он точно не будет способствовать развитию экономики.
Идея в том, чтобы ренту, которая изымается, направить в первоочередные сектора, которые необходимо развивать, помимо сырьевых. Это те, которые связаны с переработкой, с новыми технологиями, с модернизацией и так далее. Но главный вопрос, чтобы рентные деньги дошли до конечного пункта. У нас, к сожалению, нет эффективного инструмента для перераспределения этих средств. А изъять можно разными способами: нефтяной рентой, налогами и так далее.
И вы не забывайте, что компаниям тоже нужно поддерживать уровень добычи, вкладывать деньги в новые проекты. А полное изъятие нефтяной ренты приведет к тому, что уровень добычи будет снижаться. Поэтому, повторю, тут надо смотреть и соизмерять, насколько эффективно государство может через свои механизмы довести эти деньги до сфер экономики, требующих первостепенного развития.
Бюджет ищет баланс
Ректор Академии народного хозяйства при Правительстве РФ Владимир Мау поставил вопрос ребром: надо определиться, при каком уровне доходов и расходов бюджета зависимость развития страны от факторов, которые власть не может контролировать, сводится к минимуму. По его мнению, уязвимость и внешнеэкономические колебания сейчас возросли. Реально мы находимся в ситуации рубежа 70-80-х годов прошлого века, поставил диагноз эксперт, когда цена на нефть была беспрецедентно высока, а все доходы от экспорта углеводородов тратили на текущие нужды.
РГ: И где же он, по-вашему, этот баланс? При каком дефиците власть сможет выполнить соцобязательства и провести модернизацию? Минэкономразвития настаивает на 2-4 процентах ВВП.
Кричевский: Дефицит федерального бюджета понятие эфемерное, особенно при нынешних ценах на нефть. Буквально полгода назад вице-премьер, министр финансов Алексей Кудрин говорил, что бюджет будет бездефицитным при цене на нефть в 109 долларов за баррель. По факту она сегодня такая и есть. А дефицит остается.
На самом деле, дефицит легко устраняется путем оптимизации бюджетных расходов и уменьшения масштабов бюджетного воровства. А модернизация, так же как и развитие инноваций, должна осуществляться не за государственные деньги. Государство не может решать, какую продукцию необходимо производить. Оно должно создавать необходимую среду для того, чтобы происходила модернизация, а население могло покупать инновационную продукцию. Если завтра предприятия вдруг начнут выпускать исключительно инновационную продукцию, то мы столкнемся с тем, что нам придется завоевывать лишь внешние рынки. На внутреннем - мы не сможем обеспечить необходимый спрос из-за низкой платежеспособности населения.
РГ: Всемирный банк советует нам снова наращивать Резервный фонд, чтобы справиться с инфляцией. Поможет?
Кричевский: В данном случае, Всемирный банк абсолютно прав, потому что он не изобретает велосипед, а следует общепризнанной мировой практике, когда экспорт существенно превышает импорт. Часть нефтегазовых доходов бюджета должна быть стерилизована в суверенном фонде, причем не важно - в Резервном фонде или Фонде национального благосостояния.
РГ: Эксперты ВБ считает ошибочным мнение экспертов, которые предлагают не копить, а тратить нефтяные доходы. Дескать, у нас не созданы институты для эффективного вложения больших средств в масштабные проекты. Так что лучше копить или тратить?
Кричевский: На мой взгляд, нужна золотая середина. Прежде всего, нефтегазовые доходы бюджета, как я уже говорил, нужно стерилизовать, а уже потом размещать их, создавая новые суверенные фонды внутри страны, по приоритетным экономическим проектам.
Например, если мы видим необходимость в развитии высокотехнологичных отраслей, значит, часть денег должна быть инвестирована в их предприятия. Но не в виде дотаций и субсидий, а в виде инвестиций. И здесь, на мой взгляд, наилучший вариант - создание облигационного фонда. Он мог бы осуществлять вложения в облигации не только высокотехнологичных организаций, но и в ценные бумаги инфраструктурных компаний. А уже они занимались бы модернизацией.
РГ: Доходы населения России выросли. Средняя зарплата в 2010 году превысила рекордные показатели - почти 700 долларов. Это 17-процентный рост и самый высокий уровень с начала рыночных реформ. Однако потребительский спрос вырос значительно скромнее. Но именно на него рассчитывали власти. Почему надежды не оправдались?
Кричевский: Когда мы говорим об увеличении средней зарплаты до 700 долларов, то имеем в виду номинальные начисленные заработные платы. Если же будем говорить о том, насколько изменилась заработная плата в реальном выражении, то есть скорректированная на инфляцию, то увидим, что прибавка значительно меньше.
Например, берем 2000-2008 годы. Номинальные начисленные зарплаты выросли в 7,8 раза. А реальные - всего в 2,8 раза, почти в три раза меньше. С пенсиями разрыв приблизительно такой же. Все это говорит о том, что в России по-прежнему сильна инфляция, велик рост тарифов ЖКХ, потребительских цен на товары и услуги. Вот поэтому надежды и не сбылись.
Десять лет без права на дефицит
Глава Центробанка Сергей Игнатьев предложил планировать бюджет на 10 лет, исходя из нулевого дефицита.
РГ: Что даст такое долгосрочное планирование экономике. Можно ли в наших условиях так далеко заглянуть вперед?
Микаелян: Уверен, что не просто возможно, но и необходимо. Я сторонник того, что долгосрочная стратегия должна быть подкреплена финансовыми планами. Да, безусловно, в них возможна вариативность, ежегодные коррекции, но такой план должен быть.
Другой вопрос - умеем ли мы планировать на столь длительные сроки. Но, если не начинать этого делать, мы никогда этому и не научимся. Здесь возникнет очень много взаимосвязанных задач, которые необходимо будет решить. К сожалению, прогнозируем мы достаточно неумело, да и со статистикой у нас есть проблемы. Думаю, как раз такой подход сможет стимулировать развитие прогностики и серьезной модернизации статистической отрасли в нашей стране.
РГ: Глава ЦБ Игнатьев также считает, что в ближайшие 5 лет уровень годовой инфляции в России будет составлять 3-5 процента. Сдюжим?
Микаелян: Теоретически, добиться 3-5-процентной годовой инфляции в России возможно. Но, боюсь, на практике, этого не произойдет. Поскольку я не представляю, каким образом власть сможет ограничить рост тарифов основных государственных монополий, которые съедают, как минимум, 3 процента годовой инфляции.
РГ: Некоторые эксперты говорят, что в пределах 10 процентов инфляция вполне приемлема. По вашим расчетам, какой рост цен оптимален для России сейчас и через пять лет.
Микаелян: Я считаю, что, имея инфляцию в 10 процентов, говорить о серьезном развитии экономики нельзя. Не выше 7 процентов на сегодняшний момент - более или менее приемлемая цифра. Идеальный вариант, конечно, 5 процентов. То есть, в целом г-н Игнатьев говорит весьма разумные вещи, я сторонник таких предложений. Но реальных механизмов их реализации в сегодняшних условиях, увы, пока не вижу.
0
0
0
0
0
0
Комментарии 0