Настоящих буйных мало...

Не раз уже говорилось, что у тех людей, которые участвовали в массовых протестных акциях в декабре прошлого года, нет подлинного лидера. Это, вроде бы на руку власти. Однако ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры Павел Салин считает, что подобная ситуация чревата появлением совершенно неожиданной харизматичной фигуры, которая может оказаться крайне опасной для Кремля.

" СП ": - Существует ли на данный момент оппозиционный лидер, который способен аккумулировать на себя протестное движение?

- Проведённые среди протестующих опросы показали, что самая большая поддержка сегодня у Алексея Навального. Но он не набирал даже 30 процентов голосов в поддержку. До митинга на Болотной была иллюзия, что люди выходят на Навального. Однако на Болотной его не было, а люди собрались. Вышли они не за Навального, а против Путина. У митингующих негатив к действующей власти всё более персонализируется на Путине.

А вот что должно быть вместо нынешнего режима, митингующие слабо представляют. В этой ситуации в интересах власти, чтобы у протестующих появился настоящий лидер. С ним можно будет вести диалог, можно попытаться скомпрометировать, подкупить. Если такой лидер появится совершенно неожиданно, власть не будет иметь временного ресурса, чтобы его взять в оборот.

Сейчас Кремль пытается некоторым амбициозным лидерам, тому же Рыжкову, создать иллюзию, что это они – лидеры протеста. С Рыжковым опосредованно ведут переговоры. Хотя нельзя сказать, что это эффективная тактика.

"СП": - Можно ли предположить, что тот же Навальный в ближайшие месяцы выдвинет некую программу, которая сделает его настоящим лидером протестующих?

- Перелом ситуации возможен и даже неизбежен, потому что любой общественный протест независимо от страны развивается по своим канонам. Рано или поздно у протестующих появляется свой подлинный лидер. Чисто гипотетически таким лидером может стать Навальный. Его сила в том, что он не апеллирует к чисто либеральным лозунгам. Он склонен синтезировать либеральные и националистические лозунги. Это большой плюс для него, потому что реабилитации либеральных лозунгов в России не предвидится в обозримом будущем. С другой стороны, и национализм в чистом виде для "сердитых горожан" не приемлем. А вот синтез, основанный на демократических идеях, на идеях социальной справедливости, вполне возможен. И если Навальный будет продолжать работать в данном направлении, его успех возможен. Здесь ещё надо учитывать временной горизонт, на который рассчитывают игроки. Власть не заглядывает дальше президентских выборов. Для власти важно легитимизировать эти выборы, убедительно доказать честность победы Путина. Кремлёвские политики проиграли информационную компанию за легитимность думских выборов, и теперь они не хотят наступить на те же грабли. А о том, что будет через месяц после выборов, они даже не думают.

"СП": - Это слабая сторона их политики?

- Я думаю – да. В Кремле до конца не понимают природы протеста. Там надеются, что будет всё, как в прошлом году после Манежной площади, когда побунтовали разок и успокоились. Однако протестная активность сегодня становится постоянным фоном общественной жизни. Этого нельзя не учитывать. Нужно думать не только о том, что будет 4 февраля или 4 марта, но и хотя бы в ближайшие полгода-год. Это недостаток стратегического планирования нынешней власти.

"СП": - С какой стороны можно ждать "неуправляемого лидера", о возможности появления которого вы говорили?

- Думаю, примерно с той же стороны, с которой работает Навальный. Только, может быть, это будет более харизматичный, отвязный человек. В нём должна быть смесь латентного национализма без расизма с левым популизмом. Вот это будет безотказный коктейль: социальная справедливость, замешанная на умеренном национализме.

"СП": - Про Навального часть политологов говорит, что это некий проект Госдепа США. А новый харизматичный лидер оппозиции может возникнуть сам по себе "из низов", или это тоже будет какой-то проект?

- Сейчас среди "охранителей" власти принято называть всех, кто вышел на митинги платными агентами Госдепа. Это, конечно, ерунда. Люди в основном вышли, руководствуясь чувством гражданского протеста. Но США, конечно, не упустят возможности воспользоваться ситуацией. Посмотрите, какая вышла история с новым послом США в России Майклом Макфолом. Его долго не утверждали. Как только у нас активизировались уличные протесты, его моментально утвердили, потому что в силу своей прошлой работы он обладает очень широкими связями в России. Его руками американцы будут ещё активнее пытаться вести свою собственную игру. Но говорить, что человек, который оседлает протестную волну, будет ставленником США, я бы не стал. Он будет иметь собственные политические амбиции. И при этом не так важно, с кем он сотрудничал прежде. Только человек со своим видением будущего политического устройства России сможет завоевать доверие у протестующих.

Иное мнение

Александр Шатилов, заместитель директора Центра политической конъюнктуры

- Оппозиция сейчас в тупике. Она лишена ярко выраженного лидера, её возглавляют заигранные и малоперспективные люди. Поэтому, я думаю, возможно два варианта развития событий. Первое – будут предприниматься попытки взрастить такого лидера, который повёл бы за собой массы. Это сложно сделать: и затратно, и долго. А время не ждёт. Менее затратный, но тоже непростой вариант – давить на власть с целью освобождения Ходорковского, которого можно было бы сделать знаменем оппозиционного движения в Российской Федерации. Иных консолидирующих фигур для нынешней оппозиции я не вижу.

Сейчас мы наблюдаем попытки со стороны власти подбросить оппозиции относительно безобидные и вменяемые фигуры, как, например, Алексей Кудрин или Михаил Прохоров.

"СП": - Допускаете ли вы возможность возникновения "из народной среды" некоего совершенно неизвестного сейчас лидера, который перетянет "протестное одеяло" на себя и станет абсолютно не подконтрольным власти?

- Я думаю, уже более века народная среда не выдвигает ярко выраженных лидеров. Обычно их появление на политической арене является следствием компромисса элитных групп или повышенной активности той или иной части элитного сообщества.

Оппозиция к тому же сейчас очень торопится снять сливки с митингов на Болотной площади и проспекте Сахарова. Однако такого тарана, какой был у оппозиции в конце 80-х годов, в лице Бориса Ельцина у неё нет.

"СП": - А как вы оцениваете перспективы Навального в этом смысле?

- Навальный пытается играть роль харизматического лидера. Но вот как раз харизмы-то ему до уровня "всенародного вождя" не хватает. Кроме того, его либеральные коллеги, составляющие большинство оппозиционной верхушки, относятся к нему с недоверием. Навальный действует зачастую в русле националистической риторики. А нового "фюрера" либералам естественно не хочется. Третий момент – у него пока нет чёткого профильного контингента. Он действует по принципу – хватай всех. Ориентируется прежде всего на радикалов, готовых штурмовать Кремль. Но таких немного. Костяк тех, кто собирается на митинги составляет всё-таки "офисный планктон", люди свободных профессий, студенты. Среди них пока нет революционного пафоса, который необходим, чтобы брать власть.

"СП": - Что может радикализировать тех, кто ходит на протестные акции?

- Неадекватная реакция власти на новые митинги. Применение силы с её стороны и, особенно, гибель кого-то из протестующих. Пока власть достаточно грамотно себя ведёт в этом отношении.

На настроения людей могут повлиять и внешние факторы. Ни для кого не секрет, что дипломатические миссии ведущих западных стран, и в первую очередь США, часто играют роль мозговых центров в разного рода революционных сценариях. Поэтому после прибытия в конце января нового посла США Майкла Макфола можно ожидать, что оппозиция, к примеру, начнёт подставлять себя под удар, чтобы обрести имидж гонимых Кремлём. Политика сейчас, как в России, так и во многих других странах, выстроена на системе информационных провокаций.

"СП": - А способны ли в принципе представители "сердитых горожан" взять в руки "главное оружие пролетариата – булыжник"?

- Разозлить этот контингент до того, чтобы они пошли на баррикады, практически невозможно. Но секрет в том, что эти люди используются в качестве вспомогательной силы, фона. Во время революционных волнений в разных странах тон задают боевики, зачастую люди профессиональные, которые идут на столкновения с правоохранительными органами, зажигая других.

Поэтому у власти сейчас ситуация сложная – нельзя демонстрировать явной жёсткости, но и явная слабость может спровоцировать беспорядки.

"СП": - Как вы оцениваете перспективы леворадикальных и антилиберальных протестных движений, которые идут параллельно главным выступлениям. Есть ли шансы, что, скажем, Кургиняну удастся сделать свои акции более массовыми, чем участникам "Круглого стола 12 декабря"?

- Что касается едва ли не ежедневных митингов и пикетов, в них во многом заинтересована власть: чем больше протестуют "по маленькому", тем сильнее замыливается глаз обывателей, тем меньше он верит в эффективность таких митингов. То, что вчера "Левый фронт" едва собрал 300 человек, очень характерно. Такая малочисленность работает против оппозиции. Однако число желающих получить свой кусочек уличной славы по-прежнему велико. У маргинальных политиков есть ощущение, что настал их час, нужно выстрелить именно сейчас, чтобы завоевать себе место под солнцем.

Эффективность действий так называемых попутчиков власти, которые действуют против "оранжевого сценария", тоже сомнительна. Я думаю, что в целом по стране число сторонников власти всё-таки больше, чем её противников. Но сторонников власти очень трудно вывести на улицы. Эта масса является малоподвижной. Она будет до последнего ждать, чем обернётся ситуация, в надежде, что у власти хватит своих ресурсов подавить активность оппозиции. Так было, кстати, в 1991 году, когда активная часть общества совершила демократическую революцию, а основные народные массы оставались безучастными.