Владимир Жириновский: «ЛДПР ни с кем никогда не объединится»
23 апреля 2012, 09:28, ИА Амител
- Для вас назначение Алексея Островского на пост губернатора Смоленской области было неожиданным политическим шагом?
— В начале своего президентского срока Медведев говорил, что губернаторы появятся от всех партий. Сегодня это начинает реализовываться. Это говорит о том, что власть готова вести диалог не только с "Единой Россией", но и с парламентской оппозицией. Выбор хороший: Алексей Островский — серьезный человек, опытный политик. Он не участвовал ни в криминальных, ни в бизнес-структурах. И в Смоленской области это назначение оценят, когда, например, через три-четыре года сравнят результаты его работы с бывшим губернатором. У нас еще много достойных кадров в запасе.
— К обсуждению состава нового правительства вас приглашали? Будете делегировать в него своих представителей?
— Нам никаких приглашений не делали. До последнего времени наших людей никогда никуда не приглашали, потому что мы — оппозиционная партия, ни к питерским, ни к партии власти не относимся.
— Ну а хотелось бы видеть своих однопартийцев в новом правительстве?
— Естественно. Если бы, например, было наших два-три министра, губернаторов человек 10–15, мэров городов, конечно, с удовольствием, но не удается — чаще душат, давят.
— Ваши оппоненты из думских партий сейчас "перетряхивают ковры после выборов", то есть собираются проводить ребрендинг в партии. Ждут ли изменения ЛДПР?
— Никаких. Нам зачем? Никаких изменений ни в название, ни в программу вносить не собираемся.
— Буквально через несколько месяцев появится большое число новых партий. Могли бы вы с кем-либо объединиться? Возможно, по какому-то отдельному вопросу?
— Ни с кем, никогда. Никогда ни с кем ЛДПР не объединялась и не будет. Объединяются слабые, неспособные. С какой стати мы должны свой авторитет и потенциал кому-то отдавать? Эти партии никто не знает и многие десятилетия не узнает. Сегодня трудно раскрутить партию. Вон Прохоров с его миллиардами 8% даже не получил. Он никогда не победит. А другие партии тем более таких миллиардов не имеют. Поэтому они обречены получать 1–1,5%. Это уже было: 400, 200, 300 партий. Пусть создаются, пусть пробуют.
— Но ведь эти 1–1,5% эти партии могут "отщипнуть" у ЛДПР?
— Мы этого не боимся. Чего мы должны бояться? Мы должны с ними объединиться, чтобы сохранить этот 1%? Мы, наоборот, потеряем. Естественно, чем выше число участников процесса, тем выше конкуренция. Мы препятствовать появлению новых партий не можем.
— А если какие-нибудь националисты к вам под крыло попросятся?
— Никаких националистов. Ни под каким видом. Никого поддерживать не будем. Нам это не нужно.
— На ваш взгляд, какова идеальная политическая палитра?
— Европа показывает, что предел для парламента — пять партий. Британия — три, Германия — пять, Италия — пять-шесть. Я думаю, три левых будут, не одна КПРФ. По центру — консерваторы, "Единая Россия". И, допустим, ЛДПР и какая-нибудь прозападная партия типа ПАРНАС или Рыжкова ("Республиканская партия"), в общем, с Болотной. Вот, пожалуйста, шесть партий. Может быть, какая-то седьмая, но это сейчас трудно прогнозировать, так как возможен партийный всплеск. На каком-то этапе будет и семь, и восемь. В 1993 году у нас было 12 партий, а в 1995 уже 4. Поэтому на какой-то волне могут и 10 проскочить. Но уже через пять лет они все окажутся лишними.
— Недавно вице-спикер Госдумы от ЛДПР Игорь Лебедев написал письмо спикеру Сергею Нарышкину, что обнародование доходов деклараций депутатов — процедура незаконная. Вы с такой позицией согласны? Каким образом тогда контролировать доходы депутатов?
— Нужно в первую очередь проверять их на соответствие закону о статусе депутата. Закон запрещает заниматься им экономической деятельностью. Вот и проверяйте, и отбирайте мандаты. А что толку, если проверить доходы? Каждый год объявляют, что в Думе столько-то долларовых миллионеров. А что дальше?
— Так все депутаты, еще будучи кандидатами в ГД, переписали свой бизнес на других лиц... Официально никто из парламентариев бизнесом не занимается.
— Вот. Публикуем декларации уже 20 лет, и никакого положительного эффекта от этого нет.
— Как вы считаете, заставит ли монетизация депутатских льгот, о которой недавно говорил президент, экономить государственные деньги? Какую депутатскую льготу вы бы в первую очередь обменяли?
— Мы первые это предложили, еще 10–15 лет назад. Монетизировать нужно все депутатские льготы: жилье, медицинское обслуживание, дачи, машины, оргтехнику, издательскую деятельность. Депутат должен сам за все платить, тогда он будет экономить. Например, у него есть мобильник, он еще один не будет покупать. Сейчас у депутатов связь безлимитная, а так счет будет приходить. Тогда он не будет долго говорить за свои деньги. А за счет государства мобильный от уха не отрывает.
Вот зачем у меня под окнами Думы машина стоит, ждет меня? Приехала и стоит весь день, водитель спит. Я плачу за него, за диспетчера, за бухгалтера. Зачем, когда мне помощник может такси вызвать? Я буду экономить бешеные деньги. Нам они ноутбуки покупают, а у меня уже есть, мне не надо.
Сегодня на содержание Думы уходит 5 млрд рублей, миллиард точно ежегодно экономить будем. Я сам буду думать, как мне эти деньги расходовать. Я лучше их на работу своих помощников брошу.
Вот, к примеру, депутатам дают жилье в очень дорогом доме. А мы купим за эти деньги в Бутово десять двухкомнатных квартир в собственность наших депутатов. Это будет лучше, чем дорогая квартира, но временная. За нами, депутатами, закреплены медцентры как крепостное право. Может быть, они нас не устраивают. Мы можем заплатить наличными за приезд врача на дом. Не все депутаты болеют, а деньги идут всем одинаково. Я в санаторий не ездил 20 лет, а деньги на это выделялись. А если бы деньги были у меня, я бы свой отдых обеспечивал. Вот дача служебная. Деревья посадил, беседку, сарайчик сделал, а меня переводят на другую дачу. Там я больше ничего делать не буду, дача ведь не моя. Все эти госуслуги — пережиток советской власти.
— Вы говорите, что уже 10 лет это предлагаете, неужели за это время ничего не удалось добиться?
— Мешают чиновники. Они же работу потеряют. Нужно будет сократить аппарат Думы на 200 человек. В высшем госоргане власти работать хорошо. Чиновники понимают, если мы сами получим деньги, в них не будет необходимости. А так чиновник сидит и квартиру, дачу депутату делает. Сидит сейчас аппарат ГД — 1500 человек, льготы делает, а когда-то было 400. Они занимают кабинеты, в которых могли бы сидеть мы, депутаты. Мне выгоднее бросить деньги на моих помощников в регионах. А сейчас я не могу этого сделать, у меня все лимитировано. Все решает бухгалтерия Думы. Билеты покупают на самые дорогие самолеты. Зачем? Летите более дешевой компанией. За свои деньги депутат полетит экономклассом, а за госденьги могут купить в бизнес-класс и не полететь.
— Многие депутаты жалуются на тесные кабинеты, некоторые депутаты так и не въехали в кабинеты. Во фракции ЛДПР таких проблем нет?
— Есть, все же одинаковые кабинеты — маленькие, неприспособленные, узкие. Все вместе сидят, невозможно работать. Это же случайные помещения, дали, чтобы быстрее парламент разместить. Министерство, Госплан здесь, на Охотном ряду, сидели. Нет залов, в коридорах сидим. И это уже 20 лет!
— То есть в этом созыве лучше пока не стало?
— Улучшится, когда мы переедем в парламентский центр.
— Где бы вы хотели его видеть?
— Полностью поддерживаем вывод всех госучреждений в новую Москву. То, что сейчас предполагается, очень удобно. Калужская дорога... Я там бывал много раз, там у меня родственники живут. Близко метро Теплый стан, можно провести ветку — и будет у нас станция метро "Парламентский центр" или "Госдума". Там очень хорошие природные условия: реки Десна, Пахра. Очень зелено. Если там будет парламентский центр, мы только за.
— В последнее время власть все чаще стала возвращаться к попыткам внести изменения в Конституцию. Какие бы изменения предложили вы?
— В преамбуле надо написать: "Мы, русские, и другие народы России" вместо слов "многонациональный народ". Должность главы государства по-русски написать — председатель, правитель, но не президент. Убрать верхнюю палату, она не нужна совершенно. Сократить количество депутатов, 200, не больше. Количество регионов должно быть 40 (сейчас более 80), по 3–4 млн человек в каждом. Названия должны быть однотипны — не республика, не край, не область. Губернаторов надо назначать. Ни в одной стране Европы не избирают губернаторов. Срок президенту и Госдуме сделать одинаковый — пять лет. Убрать название "мэр города", взяли чужое слово. Можно предложить — "градоначальник".
— Почему Совет Федерации не нужен?
— У нас же есть однопалатные парламенты в Греции, в Израиле. Двухпалатный парламент — это калька с США, с Британии. Верхняя палата нам абсолютно не нужна. Они там сидят, как при Министерстве обороны, — райская группа, инспекторы. Был командующий округом, родом войск. Теперь сидит там до смерти. Так и Совфед. Мы принимаем закон, президент подписывает, все.
— Уже около месяца продолжается голодовка "эсера" Олега Шеина. Как думаете, сможет ли он добиться какого-либо положительного для себя результата?
— Помочь сможет только Верховный суд, если он обжалует. Районный суд, скорее всего, откажет. А Верховный, возможно, отменит результат. Будет участвовать в новых выборах, но победить будет тяжело, хотя шанс есть. Пусть побеждает, мы на его стороне.
— Как вообще вы относитесь к такому виду отстаивания политических интересов, как голодовка?
— Из школьной программы я помню, что человек без еды остается живой только две недели, а здесь второй месяц пошел. Непонятно, что за организм у него? Все умирают через две недели. Без воды, например, через неделю человек погибает. Он пьет, но, если он пищу совсем не принимает, он должен был умереть еще две недели назад. А он все еще жив, катается в Москву, выступает, говорит. Когда настоящая голодовка, человек лежит, вставать не может, медленно угасает организм, питания ведь нет. Поэтому эту голодовку я не понимаю. Значит, это не совсем настоящая голодовка. Но это его дело, нас это не касается. Пусть голодает в любом варианте.
— Недавно РПЦ подверглась упрекам со стороны общества, большая часть их была адресована патриарху. Считаете ли вы эти упреки обоснованными?
— Мы против любых нападок на Церковь и не видим для этого оснований. Я противник того, чтобы подсматривать, у кого какие часы. Вот у меня никаких нет. Свои Прохорову подарил, ему понравились. Теперь без часов. Но у меня есть другие, Госдума мне к 60-летию подарила. Я их ношу, когда надо. А так не люблю, чтобы что-то стягивало мою кожу, хотя часы носил всегда самые дешевые, потому что они удобные. Там нет лишних причиндалов.
— То есть брегетом себя не балуете?
— Ни в коем случае. Мне не нравятся, они тяжелые, в них всего много: календарики, давление, стрелки, надписи какие-то. На дух не нужно. Вот я вижу на белом фоне черные стрелки, все. Не люблю дорогие часы. То же самое — костюмы. Сейчас же по 300 тыс. рублей костюмы есть, я за 10 тыс. костюм беру. В советское время он стоил 100 рублей. Почему? Легкий, деньги внутри остаются. Я люблю простые рубашки из хлопка, а у каких-нибудь "Бриони" воротничок стоит, все стянуто. И галстуки у меня самые дешевые.
— А в техническом плане пользуетесь, например, iPhone или iPad?
— Ничего нет. Вот стоит у меня в кабинете телефон с вертушками, я снимаю трубку — и меня соединяют. То же самое дома, стоят обычные телефоны проводной связи. Не люблю эти мобильные. В свое время пейджеры еще были, на пояс вешали, сейчас iPhone, iPad и iPod. Не люблю.
— Есть ли у вас российские политики, на которых ориентируетесь, считаете великими?
— Нет. Столыпин у власти не удержался, проявил слабинку. Косыгин тоже слабый оказался, Брежнев его переиграл. Есть значимые фигуры, которые положительную роль сыграли, но чтобы они были для меня эталоном — нет. Я сам для себя эталон: как работал, так и работаю. У нас власть неудачная была 200 лет. От Павла I до Ельцина. И сейчас эти перестановки. Нет ни одного руководителя, который ушел бы, и его правление назвали расцветом. В Америке годы правления Клинтона, восемь лет, были более-менее спокойными для американцев, а у нас в это время Ельцин был — ничего хорошего. Не было у нас ни одного периода, куска истории, где бы многие были довольны.
— Как вы считаете, предстоящий период правления новоизбранного президента будет удачным?
— Будем надеяться. Уже не будет никаких пертурбаций, революций, перестроек. Есть признаки того, что довольных будет больше, чем в прошлые годы
Владимир Жириновский, фото: ИЗВЕСТИЯ
0
0
0
0
0
0
Комментарии 0