«Не положено!»: как в Алтайском крае "заботятся о ветеранах"
"Путин, к сожалению, не приедет и не проконтролирует, залатали советской партизанке Александре Зяблицкой крышу или нет"
05 мая 2010, 12:58, ИА Амител
Село ПЕРВОМАЙСКОЕ
Георгий Иванович Ефанов родился в Старой Чемровке в 1924 году. Участник Сталинградской битвы. Награждён орденом Отечественной войны, медалью "За победу над Германией", "За доблестный труд" и
Георгия Ефанова призвали в Красную Армию в 1942 году – и попервоначалу направили в Кемеровскую область, в артиллерийское училище. Но, как признаётся сам Георгий Иванович, хоть и учился он на миномётчика, но за время учёбы ни разу выстрелить из орудия так и не довелось. "Надо на фронт!" – сказали им в учебке – и бросили на Дон, на Сталинградский фронт.
Немцы встретили пополнение бомбёжками. До места назначения 68 человек добирались пешком четыре дня, имея с собой двухдневный паёк. С трудом нашли свою дивизию, а на следующий день, 19 ноября, уже должна была начаться артподготовка, предваряющая контрнаступление советских войск…
Георгий Иванович показывает места боёв на карте, которую правнучка по его просьбе вытащила из Интернета. Два часа советская артиллерия утюжила немецкие укрепления, потом тяжелейшие бои – брали посёлок за посёлком, блиндаж за блиндажом… Самые яркие воспоминания – о том, как между коротких перебежек, прячась от очередей лёгких ручных пулемётов противника, укрывались за кучами какого-то "мыла", которое оказалось… толом. Поняли это, только когда подорвался командир роты – остались одни клочки от шубы. "Получается, ложились-то мы под смерть свою", – говорит Георгий Ефанов.
Там же, у села Дмитровка, осколком немецкой зенитки рядовому Ефанову развалило кисть руки – "и отвоевался". Полежал по госпиталям, а в мае 1943-го его комиссовали. Вернулся на малую родину. Позвали его в совхоз "Бийский", и до 1979 года Георгий Иванович работал завхозом, кладовщиком, фуражиром…
На вопрос о трудностях машет рукой: "Чего жаловаться?" Правда, хлопотал когда-то о машине, положенной как участнику войны, да почему-то отказали (хотя если здоровье не позволяет ветерану водить автомобиль, то по закону ему должны выплатить денежную компенсацию). А главная проблема: у дома, построенного своими руками ещё в 1953-м, "низ кругом сопрел"… По состоянию здоровья просил переселить его в благоустроенную квартиру – сельсовет отказал: "Где мы ему возьмём? У нас ничего не строится!" Просил сельские власти помочь хотя бы с ремонтом дома, – "Пожалуйста, за ваш счёт можем привезти вам строительный материал", – был ответ.
В общем, остался солдат-победитель Ефанов и без машины, и без компенсации, и без благоустроенного жилища. Как выразились недавно новоалтайские чиновники (которыми в настоящее время занимается прокуратура), "Путин прокукарекает, а мы тут расхлёбывай". И не указ им поручение губернатора Александра Карлина о том, чтобы "ни один ветеран Великой Отечественной войны не был обделён вниманием". Только точно и горько замечают ветеран и его близкие: "Обещания надо или сдерживать, или не давать вовсе…"
Село МАЛОУГРЕНЁВО
Александр Александрович Шеин родился в Малоугренёво в 1925 году, вторым из троих сыновей. Отец был кузнецом, мать работала в колхозной бригаде.
Когда началась война, старшего брата и отца забрали на фронт. В 1942-м 17-летний Саша тоже пошёл работать в колхоз, а в январе 43-го повестка пришла и ему. Как вспоминает сам фронтовик, было тогда в новоявленном защитнике Отечества аж 44 килограмма веса и 157 сантиметров роста…
Настоящая война началась для рядового войсковой разведки Шеина в августе 1943-го на 2-м Белорусском. Дважды ранило, войну окончил в Чехословакии. Демобилизовавшись в 1948-м, вернулся домой, работал трактористом, комбайнёром, сантехником. На заслуженный отдых вышел в 1985-м.
На груди фронтовика – традиционный "иконостас": тут и орден Отечественной войны, и медаль за освобождение Белоруссии, и трудовая награда к 100-летию Ленина… Но должна там быть и ещё одна – орден Красной Звезды. Вот что рассказывает Александр Шеин: "В 46-м году я поехал в отпуск после госпиталя и в Москве случайно встретился с начальником штаба своего батальона. Он мне кричит: "Шеин, где твой орден Красной Звезды? Я лично тебя представлял!" Мы оба спешили, так и разъехались, и я не узнал, что там и как…"
Не так давно близкие сделали запрос в военкомат, и будем надеяться, что через 65 лет заслуженная награда найдёт владельца.
Отвечая на вопросы о здоровье, рассказал Александр Александрович, как он "ходил хлопотал машину" (ту самую, что положена ветеранам войны по закону), как врачи гоняли его по бесконечным больницам и кабинетам (целая одиссея!), чтобы наконец вынести вердикт: "Не положено!" Конечно, оно, может, и так, но сказал ли кто ветерану, который перенёс пару инсультов и до сих пор носит в себе осколки, что ему положена денежная компенсация за неиспользованное право на автотранспорт? А она бы ой как пригодилась – хотя бы на ту же новую дверь для дома, которая стоит 20 тысяч…
И ещё одно. Каждый год фронтовик ездит на плановый осмотр в райбольницу – на автобусе, с пересадкой. На автобусе №103 добирается до остановки возле магазина "Угринич", там пересаживается на 101-й, который идёт в Первомайское. Некоторое время нужно ждать, ноги болят, а присесть негде – сиденья на остановке нет… "И кто за эту остановку только отвечает?" – недоумевает Александр Александрович. А действительно – кто?
Село СТАН-БЕХТЕМИР
Роман Григорьевич Малин родился в 1920 году в Стан-Бехтемире, где и прожил всю жизнь. Кавалер ордена Отечественной войны, медалей "За освобождение Белоруссии", "50 лет Курской битвы", "К 100-летию В. И. Ленина" и других.
Кроме Романа Григорьевича, на фронте побывали его отец и сестра. К началу войны он уже год служил в забайкальских погранвойсках. В 1942-м в Иркутске сформировали дивизию, и вместе с ней солдат Малин оказался на Центральном фронте, где "работал" полковым сапёром. Участвовал в сражениях на Курской дуге, форсировал Днепр, освобождал Белоруссию.
В августе 1944-го, когда в составе 1-го Украинского фронта старший сержант Малин вышел к Висле, его тяжело ранило в руку, и после "отлёжки" в госпитале Романа Григорьевича комиссовали. Вернувшись домой, трудился учётчиком в тракторной бригаде, потом заведующим складом в колхозе. Проработал до 1983 года.
У ветерана, прожившего с супругой почти 60 лет, родились семь детей. Пять лет уже вдовствует. Роман Григорьевич – потомственный долгожитель: старшей сестре, живущей в Бийске, сейчас 95 лет, а вот "отец умер рано – в семьдесят…". Здоровье, конечно, пошаливает. Тоже в своё время хлопотал о машине, но "сельские власти сказали: не положено!.. Дескать, сам водить не можешь, так чего…" (О праве на денежную компенсацию, видимо, снова "забыли" сказать.)
В 90 лет фронтовику каждый месяц приходится специально ездить в районную больницу для того, чтобы ему выписывали бесплатные лекарства. И снова – ни слова жалобы: "У меня всё нормально", – говорит человек, переживший то, чего не пожелаешь никому. Нормально ли?..
Посёлок БЕХТЕМИР-АНИКИНО
В дивно красивом, но постепенно умирающем посёлке Бехтемир-Аникино вместе с супругой Евдокией Ивановной вот уже 60 лет живёт Александр Николаевич Юрлов 1925 года рождения, которому на глаз больше семидесяти с "хвостиком" и не дашь. Бывший десантник награждён орденом Отечественной войны, медалями "За отвагу", "За победу над Германией", "За освобождение Белоруссии" и другими.
Тут он родился, до 1938 года учился в "четырёхлетке". В пятый класс надо было в Большеугренёво идти, "да штаны порвались, вот и бросил". Пошёл работать в колхоз "Верный путь" – косить сено. А в 1941-м, когда началась война, стал возить зерно в город на лошадях – в обозе "Всё для фронта, всё для победы!".
Призвали Александра в 43-м. Попал в артиллерийский полк, потом – в десантные войска. В сентябре 1943-го совершил свой первый боевой вылет – на правый берег Днепра, в составе группы, отвлекающей немецкие силы. Многие были расстреляны ещё в воздухе, но рядовой Юрлов выжил, а поскольку связь со своими была потеряна, то пришлось повоевать ещё и в партизанском отряде…
Потом был Белорусский фронт, освобождение Бобруйска и Минска, Польша, Австрия… Чехословакия, где десантники вылавливали эсэсовцев и власовцев. Потом Берлин, Венгрия…
Самым ярким впечатлением от войны так и осталось первое десантирование. А ещё – бои в Венгрии у озера Балатон. А ещё – "что живой остался", хоть и потерял на Отечественной двух братьев.
Демобилизовался лишь осенью 1948 года. Вернулся в Аникино, взялся за старую работу – возить хлеб. Но в послужном списке также – должности кладовщика и учётчика, бригадира по животноводству. На заслуженном отдыхе с 1990 года. Вместе с супругой сами управляются с домом и огородом.
"Раньше в посёлке было четыре класса по сорок человек, – вспоминают Юрловы, – а сейчас всего четверо да одна учительница. Были свои фермы, рядом сенокосы… Но потом новиковские руководители перегнали весь скот, и уже лет пять работы в Аникино нет никакой. Кто работает в животноводстве – человек пять, – ездят в Новиково… В общем, живём в степи, днём и ночью надо закрывать на крючок: они, страмцы, только и глядят, где бы чего бы…"
Трое детей вырастили Юрловы, четыре внука у них и один правнук – в городе живут. А младшая дочь с мужем и вовсе уехали искать лучшей жизни в Германию. В ту самую страну, по которой когда-то победителем шёл Александр Николаевич…
Село БОЛЬШЕУГРЕНЁВО
Война – не женская работа? И лицо у неё – не женское? Как бы не так.
Когда началась война, Александра Алексеевна Зяблицкая (в девичестве Труханова), 1921 года рождения, работала на плодоварочной фабрике родного города Невеля, что в Псковской области. Город начали бомбить, и Саша отправилась к отцу, в деревню. Там они и стали свидетелями масштабного отступления советских войск на Великие Луки. В лесу рядом с деревней старики и девушки находили много убитых и раненых – хоронили их в братских могилах…
Скоро Псковщина стала глубоким немецким тылом, и заброшенный за линию фронта лейтенант Василий Карпенков начал организовывать партизанский отряд, куда пошла и комсомолка Саша Труханова – поваром и медсестрой. Вспоминать партизанскую жизнь (длившуюся до октября 1943-го) Александре Алексеевне и сейчас тяжело до слёз: землянки, стычки с карателями, голод и холод – и молодость… В отряде она и познакомилась со старшиной Зяблицким, уроженцем алтайской земли, ставшей для неё впоследствии второй родиной.
Когда врага выгнали и партизанский отряд расформировали, Александра Алексеевна вместе с мужем участвовала в восстановлении Невеля, а после переезда в 1946-м в Большеугренёво работала на колхозных полях до 1975 года. 9 Мая для партизанки – "самый дорогой день, как второй день рождения"…
На вопрос о проблемах отвечает: "Проблема одна: дом нарушился, потолок в спальне упал, крыша протекает… Дому-то 43 года, муж сам строил – шифер от старости трещины дал. Писала в сельсовет – просила, чтобы крышу помогли сделать, дырки запечатать, ответили – у нас денег нет. В соцзащиту обращались: тоже сказали – денег нет. Наверное, надо Путину писать… Пока вот зять на крышу понатащил жестины, прикрыл… Мне квартира не нужна – мне бы только крышу наладили!.."
Написать-то, конечно, можно, Александра Алексеевна. Вот только цепочка ответной реакции в таких случаях обычно следующая: администрация президента – канцелярия губернатора – администрация района – сельсовет. И В. В. Путин, к сожалению, не приедет и не проконтролирует, залатали советской партизанке Александре Зяблицкой крышу или нет. Однако нам тоже хотелось бы думать, что слова президента Дмитрия Медведева: "…мы на одного человека выделяем более существенные деньги, чем в 2009 году, и ориентировали регионы… уделить особое внимание ветеранам, участникам, инвалидам Великой Отечественной войны…" – не просто слова, а руководство к действию для чиновников всех уровней.
Село ШЕБАЛИНО
Илья Герасимович Грозных родился в 1921 году в селе Шадрино Марушинского (ныне Целинного) района. Кавалер ордена Отечественной войны I степени, двух медалей "За отвагу", "За победу над Германией" и других.
До армейского призыва работал в совхозе комбайнёром, а на призывной комиссии его определили на курсы
Пережил он и тяжёлый разгром первых дней войны, когда все разбегались по принципу "спасайся кто как может". Выходя из окружения, прибился к отходящей батарее, которую засекла с воздуха "рама" (так наши солдаты окрестили самолёт-разведчик "Фоккевульф-189"). "Тут-то и хлобыстнуло", – вспоминает ветеран: батарею разбомбили. Илья лежал без сознания, и спас его только бинокль на шее: следом шла другая часть, и кто-то из проходящих решил, что мёртвому бинокль больше ни к чему… Контуженного солдата, подавшего признаки жизни, вытащили, отлили водой и отправили в Мичуринск, в госпиталь.
Оклемавшись, воевал на 3-м Украинском фронте командиром артиллерийского расчёта "сорокапятки" – 45-миллиметровой противотанковой пушки. Освобождал Австрию. В сражении у венгерского озера Балатон ранен в руку. Получал благодарности от Верховного Главнокомандующего.
Демобилизовался в 1946-м: предлагали остаться на сверхсрочную, но, как объясняет сам Илья Герасимович, "прочитал в армейской газете: "Черчилль бряцает оружием", сказал: "Нет, ребята" – и уехал домой", в своё Шадрино, где дожидались его пожилые родители. Снова работал на комбайне, на тракторе, шофёром на бензовозе. Женился, пошли ребятишки. Детей после 4 класса надо было учить дальше – так и оказался Илья Герасимович с семьёй в Шебалино. На заслуженный отдых вышел в 1981 году…
"Я вообще удивляюсь тому, как жив остался: даже и не надеялся, – говорит фронтовик. А на вопрос, что же всё-таки помогло выжить на фронте, отвечает: – Наверное, главное всё-таки – не падать духом. Ведь чего только не было: и полевую кухню разбомбит – по два дня без еды сидишь, и стрелялись некоторые… А я терпел".
Поскольку Илья Герасимович ограничен в физических возможностях, участие в праздниках для ветерана проблематично, но есть у него одна мечта – побывать в родных местах, в Шадрино: "Если ничего нынче буду, заставлю сына свозить туда. Хочу съездить глянуть. Там ведь у меня отец похоронен…"
...Почему-то, когда я думаю об этих людях, отдавших своей неблагодарной родине всё - силы, молодость, здоровье и порой жизнь, - вспоминается каждый раз вот это безнадёжно-вертинское:
И никто не додумался просто встать на колени
И сказать этим мальчикам, что в бездарной стране
Даже светлые подвиги - это только ступени
В бесконечные пропасти, к недоступной весне...
К недоступной весне 1945-го года.
Когда, пожалуй, последний раз в своей истории мы были не сбродом, а - народом..., - пишет Дмитрий Чернышков.
Уже в послесловии к своему материалу автор написал: "...А самое страшное и потрясающее в том, что вся жизнь этих людей - это сплошное, бесконечное преодоление идиотизма эпохи, самодурства и хамства начальников, наплевательства властей, пьянства и воровства сослуживцев и соседей - и для них это словно в порядке вещей, и ни слова жалобы! Я бы уже, наверное, давно в петлю залез... Спасибо Вам. Мне тяжело было делать этот материал. Морально тяжело...".
0
0
0
0
0
0
Комментарии 0