В качестве реакции на российскую военную операцию западные страны
прекратили на время работу Совета НАТО - Россия, то есть - именно того
органа, в рамках которого и должны были обсуждаться последствия
произошедшего конфликта. В том же году президент Дмитрий Медведев
представил свою идею относительно создания общей архитектуры
безопасности для Европы в целом, которая, по его мнению, могла бы
способствовать созданию единого пространства безопасности от Атлантики
до Владивостока и позволила бы таким образом окончательно преодолеть
конфронтацию между Востоком и Западом. Однако Запад в целом не проявил к
этой инициативе никакого интереса. С самого начала ей приписывалось
намерение сделать НАТО ненужной организацией.
Новый президент Соединенных Штатов Барак Обама на некоторое время
прервал существовавшую цепочку разочарований. Однако второй
президентский срок Обамы начался, в отличие от первого в 2009 году, без
заметной политической повестки дня по поводу России. НАТО приняла
решение относительно первых шагов по созданию системы противоракетной
обороны без участия России. И в сирийской трагедии Запад определил для
Москвы роль плохого парня.
Все это, естественно, избирательный и
односторонний взгляд. Однако разочарование, накопившееся за последние
годы, влияет на позицию и поведение российской политической элиты.
Просто никто уже ничего не ожидает от Соединенных Штатов или от
Евросоюза. Путин в ходе своей предвыборной кампании попытался направить
возникшие пессимистические настроения в определенное политическое русло и
привлечь внимание избирателей к своим не особенно обнадеживающим планам
по созданию Евразийского Союза, то есть организации, в рамках которой
Россия, Белоруссия и Казахстан должны сотрудничать по образцу Евросоюза.
Смысл послания: вы нам не нужны – и нас больше не беспокоит то, что вы
думаете о нашей политике. Только так можно объяснить тот факт, что
накануне своего посещения Ганноверской ярмарки, в которой Россия в этом
году участвовала как страна-партнер, были проведены обыски в офисах двух
немецких политических фондов в Москве и в Санкт-Петербурге.
Подобная
непереносимая внешнеполитическая ситуация складывалась в течение
нескольких лет, и все те люди, которые постоянно находятся в контакте с
российскими партнерами, стали свидетелями ее формирования.
На
этом фоне и следует рассматривать события, произошедшие в России после
выборов в Государственную думу в декабре 2011 года. Возникло протестное
движение, которому удалось вывести на улицу сотни тысяч демонстрантов и
убедить общественность в том, что и во время выборов в парламент, и на
президентских выборах имели место масштабные подтасовки. Оппозиции
удалось прикрепить к кремлевской партии не очень лестное определение
"партия жуликов и воров" и объединить очень разные протестные группы -
от крайне правых до крайне левых - под лозунгом "Россия без Путина".
Политическое
руководство вынуждено было серьезно отнестись к этим протестам. Оно не
решилось отреагировать на них с помощью репрессивных мер и в период
между двумя выборами пошло на политические уступки в области
избирательного и партийного законодательства. Особенно беспокойство у
руководства должно было вызывать то обстоятельство, что среди
демонстрантов находились представители среднего класса. Многие
наблюдатели увидели в этом прекращение действия общественного договора
между средним классом и Кремлем.
Вновь избранный в марте 2011
года президент Путин мог предпринять попытку установления диалога с
протестным движением. Однако Путин принял другое решение. С помощью
серьезных изменений законов предполагалось изолировать сердцевину
протестного движения, деморализовать ее и частично связать с криминалом.
Для политического обеспечения этого процесса российский президент стал
все больше и больше мобилизовывать националистические группировки
правого толка, использующие враждебные по отношению к иностранцам и к
Западу лозунги.
Однако
без описанного выше разочарования в Западе подобного рода стратегия,
несомненно, была бы менее успешной, чем она представляется в настоящий
момент.
Не без оснований взираем мы с особой озабоченностью на наших
давних партнеров в гражданском обществе, которых затронули новые законы.
Большую роль играет при этом обязанность в случае получения денежных
средств из-за границы регистрироваться в качестве "иностранных агентов",
что воспринимается подпадающими под действие этого закона людьми как
оскорбление и пока ими отвергается. Собственно сам конфликт по поводу
принятого закона еще впереди.
В политических буднях весьма
уместным будет проявление солидарности с нашими партнерами, против
которых теперь направлены столь репрессивные действия. В этом отношении
не только в Германии существует широкий консенсус. Это уже стало
политической практикой. При каждом удобном случае мы обращаем внимание
наших российских коллег на сложившуюся в гражданском обществе ситуацию.
Однако одного этого еще недостаточно. Речь также идет о том, в каком
направлении Россия будет двигаться в будущем. Мы не можем сидеть, сложа
руки, и наблюдать за тем, как Россия и Европа все больше отчуждаются
друг от друга, а политическая изоляция воспринимается как национальная
независимость.
Нам
необходимо иметь всеобъемлющую политику в отношении России. Известное
всем "модернизационное партнерство" может служить в данном случае
исходным пунктом. Модернизационное партнерство никогда не означало
осуществление только технологической кооперации, но было нацелено также
на процесс реформ во всем обществе - от эффективного управления
функционирующей системой социальных гарантий до сильного гражданского
общества в качестве критичного партнера в политике. Становящийся все
сильнее российский средний класс требует осуществления именно такого
процесса. Его представители больше не готовы довольствоваться постоянно
звучащими обещаниями стабильности, их больше не пугают воспоминания о
"хаосе" времен правления Ельцина, и они уже не воспринимаются ими как
грозящая альтернатива.
Конечно, Россия способна сама со всем
справиться. Однако без партнерства необходимое обновление и модернизация
политики будут продолжаться дольше, и, возможно, даже опасно долго. Но
что означает в данном случае партнерство? Сейчас подходящий момент для
того, чтобы разработать новое понимание этого процесса. Европе самой,
как показывает нынешний глубокий кризис, необходимы обновление и
модернизация. Москве нужны не торговцы "европейской моделью", а наша
готовность вместе с Россией заниматься поисками решения общих проблем.
Только в случае равноправного партнерства можно убедить российскую элиту
в преимуществах взаимодействия с Германией и с Европой. Подобный подход
вдохнет новую жизнь в модернизационное партнерство. Хоронить его пока
еще нет никаких оснований.
Комментарии 0